Потом я много раз замечал, что любой человек, разговаривая с
сотрудником милиции или прокуратуры, испытывает невольный страх.
– Новое поколение уже другое, – возразил Эдгар, – они не
знают подобных проблем.
– И это правильно. Труднее всего стать по-настоящему
свободным человеком.
Они поднялись на второй этаж, прошли к четырнадцатой палате.
Здесь была своеобразная приемная, где дежурила молодая медсестра. Ей было лет
двадцать, не больше. Она удивленно посмотрела на обоих незнакомцев. Но в отличие
от пожилой дежурной она не испугалась, скорее удивилась.
– Что вам нужно? – спросила девушка.
– Мы из прокуратуры, – пояснил ей Эдгар, – нам нужно
побеседовать с пострадавшей в аварии Лианой Сазоновой.
– Ей уже лучше. И к нам приезжали из милиции, – сообщила
медсестра.
– А теперь мы приехали из прокуратуры, – строго сказал
Вейдеманис, – и не нужно спорить.
– Я должна посмотреть, – сказала девушка, – если она не
отдыхает и может вас принять, то я вам скажу. А если она спит, то тогда вам
придется зайти попозже. Сейчас посмотрю.
Она вошла в палату. Эдгар с улыбкой взглянул на Дронго.
– Вот так, – весело сказал он, – новое поколение выбирает
«пепси». Ее совсем не пугают двое мужчин из прокуратуры. Она сначала узнает,
как чувствует себя больная и только потом разрешит нам пройти к ней. А может,
вообще не разрешит.
– Будем надеяться, что она не спит, – посмотрел на часы
Дронго, – второй раз появляться здесь под видом сотрудников прокуратуры у нас
не получится. Могут потребовать показать документы.
Медсестра вышла из палаты.
– Она не спит, – улыбнулась девушка гостям, – можете войти.
У вас только десять минут.
Они вошли в палату. На кровати лежала молодая женщина. У нее
были характерные синяки на лице, кровоподтек на левой скуле. Женщина была красивой
даже без косметики. У нее были роскошные светлые волосы, зеленые глаза,
чувственные губы. Взглянув на вошедших мужчин, она непроизвольно поправила
волосы. И грустно усмехнулась.
– Добрый день, – кивнул Дронго, – извините, что мы вас
беспокоим. Это мой напарник господин Эдгар Вейдеманис. А меня обычно называют
Дронго.
– Вы из прокуратуры? – тихо спросила Лиана.
– Нет. Это мы так представились, чтобы попасть к вам в
палату. На самом деле нас прислал Мастан Халилович. Если вы слышали о таком.
– Уходите, – тихо попросила она, – уходите немедлено, или я
закричу.
– Не нужно кричать, – попросил Дронго, – если вы мне не
верите, то мы можем перезвонить его помощнику, господину Асадову, с помощью
которого вы однажды спрятались от тех, кто следил за вами.
– Кто вам об этом сказал? Сам Гасанов?
– Нет. Его словоохотливый помощник. Теперь вы мне верите?
– Что вам нужно? – спросила она, поморщившись, – зачем вы
пришли сюда? Кто вас послал? Если вы замышляете какую-нибудь провокацию против
моего мужа, то лучше уходите отсюда. У вас ничего не выйдет.
– Поразительная находчивость, – брезгливо сказал Дронго, –
неужели мы так похожи на провокаторов? И вы ничего не знаете о попытке убить
вашего старого знакомого?
– Знаю, – ответила Лиана, – его хотели убить. Подсыпали ему
яд в постель и убили его собаку. Я все знаю.
– В таком случае успокойтесь и отвечайте на мои вопросы. Не
нужно нервничать. Мы действительно не имеем никакого отношения ни к вашему
супругу, ни тем паче к его оппонентам. И мы действительно пытаемся помочь
Мастану Халиловичу и предотвратить его убийство. Теперь вы нам верите?
– Что вам нужно?
Дронго присел на стул рядом с кроватью. Вейдеманис отошел к
дверям, давая им возможность переговорить без свидетелей.
– Вы были в городской квартире Гасанова. Это не вопрос. Я
хочу знать, кому вы могли об этом рассказать?
– Никому, – ответила Лиана, – неужели вы думаете, что
замужняя женщина может кому-либо рассказывать подобные истории? У меня нет
таких подруг, которым я могла бы доверить подобную исповедь. И слава богу, что
нет. Я бы все равно ничего не стала рассказывать.
– Вы давно знаете Мастана Халиловича?
– Давно. Еще до того, как познакомилась со своим нынешним
мужем. Но Гасанов был женат и не собирался разводиться. А я не годилась на роль
обычной содержанки. Меня не устраивало такое положение дел.
– Понятно. Как вы считаете, ваш супруг мог узнать о ваших
прежних или нынешних отношениях с Гасановым?
– Нет. Он не знает. Но иногда его пытаются информировать.
Доброжелателей всегда хватает. Муж у меня человек довольно эмоциональный, он
даже нанял специальных детективов, чтобы они следили за мной. И не потому, что
он мне не доверяет. Он просто боится за меня. Они меня скорее охраняли.
– Вам не кажется, что он мог узнать о ваших отношениях с
Гасановым и таким образом решил отомстить другу своей супруги?
– Нет. Он бы обязательно сказал мне об этом. Он не тот
человек, который стал бы молчать. Он бы обязательно мне все рассказал. И потом…
мы с Гасановым раньше были близкими друзьями.
– А его сыновья? Я имею в виду сыновей вашего супруга. Ваши
пасынки. Возможно, они о чем-то догадываются?
– Нет-нет. Это исключено. Старший вообще занят только своим
бизнесом, и у него с отцом несколько натянутые отношения. А младший, Андрей,
просто обожает своего отца и обязательно бы рассказал ему, если бы узнал о
чем-то негативном. Мы с ним большие друзья, у нас ведь очень маленькая разница
в возрасте. Нет. Вы ищете не там, где нужно. Ни мой нынешний муж, ни его дети,
мои пасынки, не имеют к этой попытке убийства никакого отношения, я убеждена в
этом.
– У меня будет к вам неделикатный вопрос, – предупредил
Дронго.
– Вы и так уже проявили неделикатность, решив прийти в
больницу и устроить неприятный для меня допрос. Вы даже не подумали, что можете
меня скомпрометировать. Задавайте ваш неделикатный вопрос, я готова выдержать и
его.
– Вы часто встречались с Гасановым после того, как вышли
замуж за Сазонова? – спросил Дронго.
Она прикусила губу. Немного покраснела. Покачала головой.
– Нечасто. Я вообще не понимала раньше, как можно изменять,
находясь в официальном браке… Два или три раза. Для нас обоих это были
мучительные встречи. И я приняла решение прекратить их. Поэтому я и согласилась
поехать к нему на квартиру. У нас там ничего не было. И не могло быть. На
супружеской кровати. Я для этого слишком брезглива. Нет-нет, я, конечно, не
ангел, но и не такая уж и стерва, как может показаться. Может, поэтому я вполне
искренне отвечаю на ваши вопросы. В ином случае я бы не стала даже разговаривать
с вами. Мы с Гасановым давно уже просто друзья и ничего больше. У нас там
ничего не было, уверяю вас.
