Вечером он просидел перед ноутбуком почти три с лишним часа.
Затем заказал ужин в номер, принял душ и отправился спать. Утром Руфат Асадов
заехал за ним уже на знакомом «БМВ». В аэропорт они приехали за полтора часа до
вылета. Быстро оформили билеты, прошли в зал для пассажиров бизнес-класса.
Асадов явно наслаждался своим положением, он, казалось, даже немного вырос,
когда входил в этот зал. Обычно он летал за своим шефом в салонах экономкласса.
– Вы давно работает с Мастаном Халиловичем? – спросил
Дронго.
– Уже много лет, – гордо сообщил Асадов, – мы ведь
родственники. Я окончил институт, отслужил в армии и почти сразу уехал в
Москву, где начал работать у Мастана Халиловича. Уже больше десяти лет.
– Помощником?
– Нет, помощником только последние три года. А до этого
работал в его компаниях.
– Но сейчас вы его самый близкий человек.
– Надеюсь, что это так, – улыбнулся Асадов.
Когда они сидели в креслах, то казалось, что они почти
одного роста. Со стороны могло показаться, что Асадов даже выше, хотя его рост
был метр пятьдесят семь, а рост Дронго на тридцать сантиметров выше.
– Вы знали, что произошло в Москве с собакой вашего шефа? –
уточнил Дронго.
– Я сам отвозил ее хоронить, – сообщил Асадов, – мы обмотали
ее в целлофан и вынесли из дома. Бедный пес, он был так предан хозяину.
– Собака быстро умерла?
– Да. Когда он мне позвонил, чтобы я приехал, она была уже
мертва.
– Значит, вас не было дома, когда это произошло?
– Нет, но я сразу приехал.
– Кто был у него в квартире в тот момент, когда умерла
собака?
– Кухарка и водитель. Больше никого.
– Они давно работают у Мастана Халиловича?
– Кухарка давно. Уже лет шесть или семь. Водитель новенький,
только два года.
– У него один водитель?
– Четверо. Но этот водитель работает лично с ним. Хороший,
исполнительный парень. Немного заторможенный, но здесь уже ничего не поделаешь.
Как говорит один наш знакомый, если бы он был очень умным, то был бы
президентом Академии наук, а не водителем.
– Ясно. А где предыдущий водитель, который работал с
Гасановым раньше?
– На пенсии. Ему было уже за шестьдесят. Очень преданный и
достойный человек. Лезгин из Хачмаса. У него случился микроинфаркт, и врачи
запретили ему работать. Пришлось отправить его на пенсию.
– Кухарка готовит только для Гасанова?
– Она работает в городе. На даче работает своя кухарка, но
она больше обслуживает Тамиллу-ханум, супругу Мастана Халиловича. У каждого свои
вкусы. Тамилла-ханум следит за диетой, любит разные зеленые салаты, овощи,
почти не ест мяса, а Мастан Халилович, наоборот, мясоед. Поэтому у каждого из
них своя кухарка. Так удобнее.
– Значит, в городской квартире Гасанова его супруга почти не
появляется?
– Очень редко. Она больше живет на даче. А сам Мастан
Халилович часто остается в городе. У него срочные дела, разные переговоры, он
не любит тратить время на переезды. Тем более что можно застрять в этих
автомобильных пробках на два или три часа. Ведь квартира Гасанова на Тверской.
Он соединил две большие четырехкомнатные квартиры на этаже и сделал из них одну
очень большую квартиру. Шестикомнатную с тремя ванными комнатами.
– В доме есть охрана?
– Внизу всегда дежурит консьерж. И есть видеокамера с
домофоном.
– Давно он переехал в эту квартиру?
– Думаю, что лет десять назад. Или одиннадцать. Точно не
знаю.
– Кто еще бывает в квартире, кроме кухарки и водителя?
– В квартире всегда убирала горничная. Ей уже под сорок.
Сария Юлдашева. Сейчас она в больнице, но говорят, что скоро поправится.
– Кто еще мог бывать в этом доме, кроме обслуживающего
персонала. Ваша прачка к вам приходила?
– Никогда. Мы отвозили ей белье и сами его получали. Обычно
белье отвозил и привозил Сережа.
– В спальню к вашему шефу он наверняка не заходил?
– Нет, – улыбнулся Асадов, – не заходил.
– А кто заходил? Вы работаете с Мастаном Халиловичем уже не
первый год. Кто туда заходил?
– Никто. Разве можно пускать кого-нибудь из посторонних в
свою спальню. Никто не заходил. Это точно.
– А его родные?
– Я их не имел в виду, – чуть покраснел Асадов, – конечно,
они могли заходить куда захотят. Его жена, его сын и дочь. Иногда приезжал его
младший брат Вугар. Но это близкие люди, и это их квартира, я имею в виду его
жену и детей.
– Где работает младший брат Мастана Халиловича?
– Тоже в нашей компании. Занимается финансами. Кому еще
можно доверять, если не собственному брату, – улыбнулся Асадов.
Их пригласили на посадку. Входя в самолет, Дронго увидел
сидевшего в первом ряду второго салона Эдгара и улыбнулся. Затем прошел на свое
место, уступая кресло у окна Руфату Асадову. Они пристегнулись, готовясь к
взлету.
– Все время думаю, как удобно, что есть самолеты. Только три
с половиной часа – и ты уже в Москве, – сказал Асадов.
– Не нужно говорить заранее, – попросил Дронго, – нам еще
нужно долететь. А я в отличие от вас терпеть не могу самолеты.
– Почему? – удивился Руфат.
– Слишком много летал в молодости. Почти по всему свету. И
слишком часто попадал в разные переделки. Два раза самолеты горели, один раз
при посадке лайнер врезался в бензовоз, и по абсолютной, невероятной
случайности никто не погиб. Никто не был даже сильно ранен. Бензовоз был разбит
в лепешку, левого крыла у самолета не было, а в салоне все было спокойно. Не
считая ссадин и царапин у некоторых пассажиров. Вот такая история.
– Значит, с вами можно летать спокойно. Вы уже все свои
испытания получили сполна, – улыбнулся Асадов.
– Надеюсь, что получил, – пробормотал Дронго.
Они взлетели, взяв курс на Москву. Уже через десять минут
многие пассажиры спали. Самолет набрал высоту. За окнами плыли редкие облака, и
сквозь них были видны горы. Асадов закрыл задвижкой иллюминатор, собираясь
спать. Дронго недовольно покосился на него. Им еще предстояло о многом
поговорить.
– У меня есть еще вопросы, – сообщил он Руфату.
Тот сразу открыл глаза.
– Какие вопросы?
– Насчет Лианы Сазоновой.
Асадов едва не подскочил в своем кресле.
