Джонатан не смог удержаться от смеха. Подойдя ближе, Мария потрепала его по щеке:
— Была рада тебя повидать.
С этими словами она повернулась и пошла к парковке.
— Подождите! — крикнула ей вслед Уэнди. — Разве вы не приедете на завтрашний прием?
Обернувшись, Мария посмотрела на нее с улыбкой:
— Не хочу вас обидеть, но ноги моей не будет в загородном клубе.
— Но...
— Простите. Была рада с вами познакомиться.
В течение нескольких секунд Уэнди смотрела вслед удаляющейся Марии, затем передала Пейтон Джонатану и побежала ее догонять.
— В таком случае, где нам следует его устроить?
— Прошу прощения? — Мария посмотрела на Уэнди так, словно у той выросла вторая голова.
— Забудьте о Хелен и обо всем, что она вам наговорила о свадебном приеме. Мы приехали в Пало-Верде только для того, чтобы я смогла познакомиться с родными Джонатана. Если никто из них не поедет в загородный клуб, мне бы хотелось узнать, какое место их бы устроило.
Мария осторожно посмотрела на Джонатана. Очевидно, не понимала, говорит его жена серьезно или шутит. В ответ он лишь пожал плечами. Он не мог сказать обеим женщинам, что не хочет видеть своих родных, а тем более знакомить с ними свою жену.
— Разве прием будет не завтра вечером? — спросила Мария. — Вы не сможете подготовиться к новой вечеринке за сутки.
Уэнди улыбнулась ей, затем кивнула Джонатану:
— Я пять лет выполняла организаторские обязанности в «Эф-Эм-Джей». Спланировать вечеринку для меня дело плевое.
Мария перевела взгляд с брата на нее, но лицо ее по-прежнему выражало сомнение.
— Хорошо. В таком случае, думаю, вы могли бы устроить ее в моем доме.
— Благодарю вас, но мне бы не хотелось создавать вам лишние трудности.
— Вы считаете, что мой дом недостаточно хорош для вас? — лукаво произнесла Мария.
Джонатан знал, что она проверяет его жену.
— Нет, что вы, — тут же заверила ее Уэнди. — Я совсем не это имела в виду. Уверена, что у вас замечательный дом. В котором часу нам следует там быть? — Она взяла Марию за руку и пошла вместе с ней к стоянке. Джонатану ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. — Мне попробовать найти поставщика готовых блюд?
— Поставщика готовых блюд? — Мария произнесла эти слова так, словно они были ругательством.
— Вы правы, — ответила Уэнди. — Мы сами купим продукты, если вы нам позволите воспользоваться вашей кухней. Моя мать отлично готовит. Мой отец и дядя Хэнк делают лучшее барбекю в Техасе. — Она ослепительно улыбнулась. — Разумеется, для всего этого нам придется приехать рано. В семь вас устроит?
— В семь утра? С таким же успехом вы могли бы переночевать у меня.
Уэнди сделала вид, будто не заметила ее сарказма.
— Мы с Джонатаном с удовольствием переночуем у вас. Мы приедем сразу, как только все обсудим с моими родными. Полагаю, Джонатан знает, где находится ваш дом?
— Это дом, в котором он вырос.
Мария остановилась перед старым поцарапанным микроавтобусом с помятым бампером. Внутри на полу и сиденьях валялись игрушки.
— Отлично. Мы проводим мою семью до отеля и через несколько часов приедем к вам. — Уэнди заключила ее в объятия. — Я всегда хотела иметь сестру.
Когда Мария уехала, она забрала у Джонатана Пейтон и посмотрела на него с раздражением:
— Тебе следовало рассказать мне о твоих отношениях с родственниками. Ты вообще когда-нибудь с ними видишься?
Вместо того чтобы ответить, Джонатан сам задал ей вопрос:
— Ты понимаешь, что Мария не предлагала нам остаться у нее?
— Конечно, понимаю, — усмехнулась Уэнди. — Я не идиотка. Но я не позволю ей думать, что она недостаточно хороша для нас.
— Когда я последний раз видел свой родной дом, он был в довольно жалком состоянии. Он на самом деле недостаточно хорош. По крайней мере для твоей семьи.
— Позволь мне самой решать, что подходит для моей семьи, а что нет. — Она медленно выдохнула. — Да, мои родственники люди непростые, но они знают, когда нужно держать рот на замке. Не забывай, что дядя Хэнк уже двадцать лет в политике. Он не поднялся бы так высоко, если б пренебрегал рабочим классом.
— Но...
— Пойдем, у нас нет времени на споры, — перебила его Уэнди. — Нам нужно готовиться к вечеринке.
Повернувшись, она собралась идти назад к ресторану, но Джонатан остановил ее, схватив за руку:
— Позволь узнать, что ты делаешь.
Она подняла бровь:
— Разве это не очевидно?
— К сожалению, очевидно. Ты думаешь, что можешь наладить мои отношения с моей семьей.
Она пожала плечами:
— Кто-то же должен это сделать.
— Нет. — Отпустив ее, Джонатан засунул руки в карманы. — Нет. Никто не должен этого делать. Мои отношения с моими братьями и сестрами касаются только меня. Не лезь в это.
— Я не собираюсь стоять в стороне, — заявила Уэнди. — Это твои родные. Ты, очевидно, жалеешь, что у вас такие натянутые отношения. Кто-то должен их наладить.
— И что ты ожидаешь получить от меня взамен? Хочешь, чтобы я был тебе благодарен? Чтобы встал перед тобой на колени? Чего ты добиваешься?
Уэнди слегка нахмурилась, словно не поняла его вопроса:
— Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— Устранение разрыва между мной и моей семьей не сделает меня счастливым.
— Ты уверен? — Она положила ладонь ему на щеку. В ее глазах было столько сочувствия, что у него перехватило дыхание. — Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, все эти годы ты не мог простить себя за то, что разорвал с ними отношения. Что ты всегда сожалел о том, что ушел, не оглядываясь.
— Может, я сделал это потому, что больше в них не нуждался. Это тебе не приходило в голову? Может, я эгоистичный мерзавец, который хочет наслаждаться своим богатством и успехом без напоминаний о том, откуда я вышел.
— Я в это не верю.
— Веришь ты или нет, это ничего не меняет.
— Хочешь сказать, что я на самом деле обо всем этом думаю? Я думаю, что ты понятия не имеешь, как преодолеть разрыв между вами, потому ничего и не предпринимаешь.
Джонатан не знал, что на это сказать. Не знал, как убедить ее в том, что она ошибается на его счет. Поэтому он позволил ей продолжать.
— Я видела тебя с Пейтон. Ты внимательный и заботливый. Не сомневаюсь, что ты был бы точно таким же со своими родственниками. Я думаю, что все эти годы ты не создавал собственную семью, поскольку таким образом наказывал себя за то, что оставил их. Это и есть настоящая причина, по которой ты предложил мне стать твоей женой. Ты можешь говорить себе все что угодно, но на самом деле ты женился на мне, потому что всегда хотел иметь семью.
