— И вы с ним больше не встречались?
— Конечно, нет. Я ведь замужняя женщина, разве я могла себе
такое позволить?
— Однако вчера вы попытались нарушить это табу.
— Откуда вы знаете?
— Вас видели, когда вы переходили на соседнюю дачу.
— Я ходила к Эсмире, чтобы с ней поговорить.
— Поговорили?
— Нет. Я передумала.
— Вот на таких мелочах обычно и ловят людей, — задумчиво
произнес Дронго. Эта молодая женщина ему совсем не нравилась.
— Не нужно меня пугать, — вспыхнула она. — Я вам говорю, что
пошла на соседнюю дачу, но не смогла найти Эсмиру и вернулась обратно.
— Интересно, где была жена вашего младшего деверя, разве не
в доме?
— Я не знаю.
— А Парвиза вы не видели? Неужели прогулялись туда и
обратно, никого не встретив?
— Видела, — спокойно подтвердила она. — Раз вы спрашиваете,
значит, уже все знаете. Он звонил мне постоянно. Целых полтора года. Мне
кажется, он нарочно достал путевку своему брату Надиру, чтобы переехать на его
дачу. Наконец я не выдержала и рассказала мужу. Представляете, как он
разозлился? Вчера днем он приехал раньше обычного, но на нашей даче все было
спокойно. А ближе к вечеру Парвиз снова позвонил. Муж в это время был у
бассейна, туда приехал водовоз. Мальчики тоже пошли к отцу, и я решила, что смогу
на минуту выйти, чтобы поговорить с Парвизом и попросить его не звонить к нам
больше.
— Вы ему раньше не звонили?
— Это вам тоже успели сообщить? Да, я ему звонила. Несколько
раз. Но мы болтали о разных глупостях. Я не думала, что все зайдет так далеко.
— Что было вчера?
— Я прошла к соседней даче и увидела Парвиза. Он сильно
нервничал, я думаю, что ему тоже попало дома от жены и матери. Мы говорили
недолго, минуты полторы. Он сказал, что хочет со мной встречаться, а я
объяснила, что это невозможно. Он, конечно, стал настаивать, даже за руку меня
взял, пытался поцеловать. Я дала ему пощечину и вернулась к нам на дачу. Хотела
вечером с ним серьезно поговорить. Так получилось, что я ничего не сказала
мужу. А вчера вечером он меня еще стал обвинять. Неприятно, когда получаешь не
по заслугам.
— Нужно было сразу рассказать мужу, — счел нужным сказать ей
Дронго. — В подобных случаях все зависит от женщины. Если вы не хотите
встречаться, нужно ясно дать это понять. Если же мужчина не успокаивается,
следует осадить его. И только затем, в крайнем случае, рассказать обо всем
мужу. Но не тогда, когда дело уже доходит до пощечин. Желательно до этого этапа
вообще не доходить самостоятельно.
Она усмехнулась в ответ на это наставление.
— Вы с ним больше не виделись? — спросил Дронго.
— Нет, я вернулась обратно к себе на дачу. И даже попыталась
закрыть калитку. Хотя он, конечно, не посмел бы появиться на нашей даче в
присутствии моего мужа. Иначе Анвер переломал бы ему ноги и руки.
— Когда вы с ним расстались?
— Было примерно пять часов вечера. Или минут десять шестого.
— Как раз в это время его убили, — негромко произнес Дронго,
внимательно проследив за ее реакцией.
Она вздрогнула и спросила удивленно:
— Откуда вы знаете, когда его убили, ведь вас же здесь не
было?
— Для этого есть эксперты — криминалисты и патологоанатомы.
Вспомните, может, вы кого-нибудь видели на соседней даче?
— Нет, никого не видела, даже Эсмиру.
— Когда вы уходили, где стоял Парвиз?
— Прямо у бассейна. Я обернулась, мне даже стало его жалко,
такой несчастный вид у него был.
— Через несколько минут его убили. Значит, вы дали ему
пощечину и сразу ушли?
— Да. — Она помолчала и неожиданно сказала: — Есть такие
мужчины, которые считают себя суперменами. Как только рядом с ними оказывается
женщина, они лезут к ней под юбку.
— Вы сказали, он взял вас за руку?
— Какая разница? Они уверены, что им все дозволено.
— Он пытался вас изнасиловать?
— Только этого не хватало! Нет, конечно! В нашем городе за
такое могут сразу убить человека. Он бы просто не посмел. Про юбку я сказала
фигурально.
— Как вы думаете, у него были хорошие отношения с женой?
— Нет. Разумеется, нет. Бедная Нармина жаловалась.
— Она могла убить своего мужа?
— Не думаю. Она не из тех…
— На трех дачах было не так много людей, — напомнил Дронго.
— Кроме вас, была еще и Эсмира. А она могла убить Парвиза?
— Могла, — сразу ответила Гюзель. — Она может сделать все,
что угодно. У нее сильный характер.
— Я думал всегда, что это комплимент.
— Но не для женщин, — возразила она.
— Ясно. Кроме вас, Нармины и Эсмиры, на дачах были еще две
пожилые женщины. Ваша кухарка Мина-ханум и мать Парвиза. Они могли совершить
убийство?
— О чем вы говорите? Конечно, нет! Эти женщины и мухи не
обидят.
— Тогда кто же убил, по-вашему? Может, ваш муж? Или
кто-нибудь из охранников?
— Нет, нет и нет! Ни мой муж, ни Рагим к этому непричастны.
Скорее убийцу нужно искать среди нас, женщин. Но я точно знаю, что не смогла бы
его ударить с такой силой. Значит, либо Нармина, либо Эсмира — третьего нет.
— Вы меня убедили, — кивнул Дронго, — теперь буду
подозревать только молодых женщин.
Она в ответ лишь томно улыбнулась. А он продолжал:
— Может, сюда залез посторонний?
— Нет, — она продолжала улыбаться, — здесь не было
посторонних, иначе наши охранники их бы обязательно увидели.
— Тогда кто все-таки убийца?
— Я вошла на соседнюю дачу и увидела Парвиза. Мы говорили
недолго, минуты две или три. Потом он попытался меня поцеловать, взял за руку,
дотронулся до ноги. Извините, что сообщаю такие подробности. Я дала ему
пощечину и ушла. Если в этот момент за нами следили, его жена могла сделать
вполне определенные выводы. И как только я ушла, она наверняка появилась. Может
быть, между ними произошла ссора, и она ударила его по голове. Наверное, так
все и было. А может быть, вышла Эсмира. Она почему-то ревнует меня ко всем
остальным мужчинам. Вероятно, завидует моей молодости. — Гюзель скромно
опустила свои наглые красивые глазки, а снова подняв их, продолжала: — Я не
знаю, кто его убил, но это могла сделать женщина из ревности. Он многим
нравился, очень многим. И поэтому мужчины так не любили его.
