— Надеюсь, у вас с ней не было ничего предосудительного?
Иначе тебе нужно срочно уезжать: в Баку не любят подобных фокусов.
— Не нужно мне этого говорить, — мрачно ответил Дронго. И
перевел разговор: — Во-первых, мне удалось найти «телефонного хулигана».
Оказалось, что это никакой не хулиган, а руководитель учреждения, звонивший
своему бухгалтеру. Он решил, что это она сняла трубку, и с ходу начал ругаться.
А дочь Самедовых от страха бросила трубку. Через несколько минут он снова
позвонил, но уже с другого аппарата, и опять обругал своего бухгалтера, которая
неправильно оформила платежное поручение. У меня есть распечатки по всем
аппаратам. Оказывается, нужно было проверить соседние телефоны. Так вот: он
позвонил с другого аппарата и наконец попал в свой офис. Как видишь, все просто
— нужно было проверить другие аппараты, но полицейским не смогла прийти в
голову подобная свежая мысль.
— Дай распечатки, — потребовал Джафаров. Он взял бумаги и
долго изучал их, проверяя номера телефонов. Затем поднял голову и широко
улыбнулся: — Будем считать, что убедил. Теперь расскажи о другой информации.
— Погибший Парвиз Самедов отличался любвеобильностью и
особым отношением к женщинам. С одной стороны, он не мог без них жить, а с
другой — постоянно их третировал и обижал. Кое-что становится ясным. Врач,
который его лечил, уверяет меня, что у него были нежизнеспособные
сперматозоиды, поэтому у него не могло быть детей.
— Ну и что?
— Он лечился от сифилиса. Несколько лет назад, до
возвращения в Баку. Представляешь, как он ненавидел всех женщин? И презирал их,
хотя они меньше всего виноваты в его собственной неосмотрительности.
— А что дает твоя информация?
— Нужно проверить, что он делал на даче своего двоюродного
брата, — пояснил Дронго. — Возможно, он оказался там случайно и удар убийцы был
направлен против другого человека.
— От этого нам не легче. — Джафаров взглянул на часы: —
Через двадцать минут ко мне на допрос должен приехать Бахрам, водитель
Самедова. Хочешь присутствовать на допросе?
— А как ты думаешь?
— Тогда оставайся. Может, водитель скажет нам то, чего не
хочет говорить его хозяин.
— Боюсь, что ты не до конца понял мою информацию, — пояснил
Дронго. — Если Парвиз был болен и у него не могло быть детей, об этом могла
узнать его молодая жена.
— Что, ты ее тоже подозреваешь?
— Пока нет. Но нам нужно проверить всех, и в первую очередь
братьев Самедовых. Тебе следовало бы вызвать их на допрос.
— Ты, очевидно, не все понимаешь. Кто я такой, чтобы
вызывать на допрос самого заместителя председателя Верховного суда? Он и не
приедет по моей повестке. Просто порвет и выбросит ее. Или попросит
генерального прокурора отправить меня в психиатрическую больницу для
обследования. Да и вообще, кто у нас посмеет обвинить такого чиновника в
убийстве? Теперь ты все осознал?
— Тогда лучше сразу закрой дело. Как охранники с дачи? —
поинтересовался Дронго. — Надеюсь, полицейские не забили их до смерти?
— Не забили, не волнуйся. Зато в прокуратуре города
выяснили, что брат одного из подозреваемых является членом оппозиционной
партии. Более того, он член правления Народного фронта. Представляешь, какая
удача? Они готовы обвинить несчастного парня — дескать, по поручению своего
родственника он готовил убийство ответственного судебного чиновника.
— Какая подлость, — с возмущением фыркнул Дронго, — у людей
не осталось ничего святого.
— Если все пройдет нормально и я одобрю их полуненормальный
план, то они одним ударом убьют сразу несколько зайцев. Во-первых, формально
найдут убийцу и отчитаются о своих «выдающихся успехах». Во-вторых, помогут
Самедову стать председателем Верховного суда республики, а такие услуги не
забываются. И в-третьих, окажут услугу правящему режиму, найдя опасного
преступника и установив, кто именно мог убить известного тележурналиста.
Нравится тебе такое развитие событий?
— Нет, не нравится. Убийца бывает один. И настоящий. Всех
остальных только могут подставить под преступление. А нам нужен настоящий,
реальный убийца. А вовсе не статистические отчеты по этому делу.
— Я занимаюсь следствием уже много лет, — мрачно сообщил
Джафаров, — и всегда старался найти реального преступника, а не виртуального.
Поэтому не нужно сразу на меня нападать — я всего лишь перечисляю возможные
варианты.
— И какой вариант ты считаешь оптимальным?
— Когда в мой кабинет приведут убийцу, — честно ответил
Джафаров. — И я постараюсь сделать все, чтобы так было и теперь.
Через несколько минут сообщили, что в прокуратуру приехал
водитель Самедова. Когда Бахрам вошел в кабинет, было очевидно, что он
нервничает. Как бы смело ни пытался он держаться, попав в прокуратуру,
испытывал некоторое волнение. Хотя он понимал, что его не должны долго
допрашивать, учитывая, у какого хозяина он работает, тем не менее на душе у
водителя было неспокойно.
— Здравствуйте, — сказал он, открыв дверь и снимая кепку.
— Здравствуй, — кивнул Джафаров, не вставая со своего места
и указывая посетителю на стул, стоявший у стола. Дронго также не поднялся при
виде посетителя. Оба были достаточно интеллигентными людьми, но оба были и
опытными психологами: с самого начала следовало ясно показать, кто здесь
настоящий хозяин.
Водитель не обиделся. Он прошел к столу и осторожно присел
на краешек стула. Джафаров посмотрел на него и, показав на магнитофон, строго
сказал:
— Сейчас будем записывать твои показания. И учти, Бахрам,
что, если начнешь врать, тебя придется привлечь к уголовной ответственности.
Разговор шел на азербайджанском языке. В устах Джафарова
слова «уголовная ответственность» выглядели особенно страшно. На Востоке не
приемлют угроз, но если они говорятся, то означают вполне реальную опасность.
Бахрам испуганно замер, сжимая кепку в руках.
— Я ничего не знаю, начальник, — сказал он, выпучив глаза. —
Мы вчера приехали и уехали. Я больше ничего не видел.
— Посмотрим, как ты будешь отвечать, — сказал Джафаров,
включая магнитофон.
И сразу начал задавать вопросы:
— Ты хорошо знал погибшего?
— Конечно, знал. Он был двоюродным братом моего хозяина.
— У них были конфликты?
— Что? — не понял водитель.
— Они спорили, ругались, может, враждовали?
— Как вы можете такое подумать! — отшатнулся Бахрам. — В
этом роду все дружили друг с другом. Они как кулак были, все братья друг другу.
— Раньше Парвиз часто заходил на дачу к твоему хозяину?
