— Вы, очевидно, забыли — мы с вами недавно встречались.
Кажется, мы даже родственники.
— Какие родственники? — не понял Самедов. — О чем вы
говорите?
— Два дня назад на свадьбе, — пояснил Дронго, — вы сидели
рядом со своим братом. Вы там были с женой, и ваш брат — тоже. А я сидел в
противоположной стороне, где собрались родственники невесты.
— Почему вы сразу не сказали? — У Анвера изменилось выражение
лица. Он сделал шаг в сторону: — Проходите в дом, проходите, пожалуйста.
Извините, что я вас сразу не узнал! Мне говорили, как вас обычно называют —
какое-то смешное имя… Вроде как у птицы… Извините меня, но говорят, что вам
нравится, когда вас так называют.
— Меня обычно называют Дронго.
— Да, да, мне так и говорили. Заходите в дом, проходите, не
стесняйтесь. Жена сейчас чай принесет.
Узнав, что среди пришедших есть его новый родственник, Анвер
сразу изменился. Одно дело — впускать в дом неизвестных сотрудников
прокуратуры, а совсем другое — предложить чай новому родственнику, который
наверняка пришел по поручению младшего брата, чтобы утрясти все возможные
неприятности на месте. Анвер слишком верил в клановую солидарность и даже не
подозревал, что иногда бывает по-другому.
Дронго и Фикрет вошли в дом. Большая просторная гостиная
находилась на первом этаже. Очевидно, все три дома были построены по единому
проекту. На первом этаже — гостиная и столовая, примыкающая к кухне. На втором
— четыре комнаты, превращенные в спальни для членов семьи.
Анвер показал на круглый стол, стоявший в центре гостиной.
Когда они расселись, в комнату вошла женщина лет пятидесяти. Очевидно, она
помогала в доме, так как быстро накрыла скатертью стол и прошла на кухню.
— Я вас слушаю, — сказал Анвер, обращаясь к Дронго.
— Примите наши соболезнования, — осторожно начал Дронго, — я
понимаю состояние членов вашей семьи.
— Да, — вздохнул Анвер, — никто не мог представить, что
такое может случиться. Это большое несчастье.
Он отвел глаза. Было явно, что он не только не переживает,
но и не хочет говорить на эту тему.
— Вы, наверное, хорошо его знали, — предположил Дронго.
— Не совсем, — был уклончивый ответ. — Он занимался своим
делом, а я своим, наша работа не пересекалась. Я торгую автомобилями, вы
знаете, какой это сложный бизнес. Тысячу проблем с растаможкой, доставкой,
вообще все очень сложно, а дохода почти никакого. Но все равно, у меня есть
реальное дело. А он занимался разными музыкальными шоу, организацией дурацких
проектов. Его вообще не было в Баку несколько лет: в начале девяностых он уехал
в Москву — думал, что там сумеет заработать большие деньги. Тогда все считали
его очень талантливым. По его сценарию даже сняли популярную комедию. Но в
Москве он провел несколько лет и вернулся ни с чем. У него там ничего не
получилось.
— Когда он вернулся?
— Примерно в девяносто пятом или девяносто шестом. Решил
здесь обосноваться. Считал, что здесь деньги растут на деревьях. Или люди будут
платить ему просто так. К этому времени он женился. Жена у него очень хороший
человек из уважаемой семьи. Но, к сожалению, у них не было детей.
— Почему? — быстро спросил Дронго. Анвер вскинул на него
удивленные глаза. Поднес руку к шее, словно наконец вспомнил о наглухо
застегнутой рубашке и теперь вдруг ощутил давившую пуговицу.
— У нас не принято спрашивать о таких вещах, — покачал он
головой. — Это их дело, почему она не рожала. Я никогда не спрашивал. — Он
помолчал. Затем вздохнул и нехотя добавил: — Говорили, что с ним не все в
порядке. Парвиз перенес какую-то болезнь и уже не мог стать отцом. Может, это
были только слухи, я не знаю точно… — Он снова замолчал.
— Извините, я понимаю, как вам тяжело, — быстро сказал
Дронго. — Эти дачи построены давно? Мне показалось, что первые две дачи
появились раньше, чем ваша?
— Конечно, — оживился Анвер. — Наши отцы задумали строить
здесь дачи еще в конце пятидесятых. Они взяли два больших участка и построили
одноэтажные трехкомнатные дома. Одинаковые. Наш отец с Рагимом и его младший
брат — отец Парвиза. Потом, в конце восьмидесятых, мы переделали оба дома на
двухэтажные. Моя дача была в другой стороне. Тогда я решил прикупить два
участка, чтобы возвести дом рядом с ними. Рагим мне помог, мы купили оба
участка рядом. А потом обнесли все общим забором и поставили специальную
охрану. Откуда нам было знать, что эти охранники ничего не делают? Они даже не
заметили, откуда пришел и куда ушел убийца!
— Вы уверены, что убийца пришел извне? — осторожно
поинтересовался Дронго.
— Конечно. — Анвер явно удивился. Затем нахмурился и покачал
головой: — В наших семьях убийц никогда не было. К тому же в это время на всех
трех дачах никого не было. Только женщины и дети.
— Я об этом слышал. На третьей даче жил только ваш
двоюродный брат?
— Он здесь вообще не жил. Это не его дача, — зло ответил
Анвер, — это дача его старшего брата Надира. Но тот уехал с семьей отдыхать в
Карловы Вары. Сейчас у нас снова стал популярным этот чешский курорт. Я тоже в
прошлом году там отдыхал. У меня в последнее время болит печень.
— Вы ездили с семьей или один?
— Один, — улыбнулся Анвер, — какой отдых может быть с
семьей? Мне нужно было пить минеральную воду, ходить на процедуры. Куда я пойду
со своими мальчиками? Им простор нужен, они в бассейне много плавают,
забавляются. Зато два года назад мы в Турцию ездили отдыхать вместе, там им
было интересно.
— Все ясно. Значит, третья дача принадлежала старшему брату
Парвиза. Он жил здесь временно, пока не вернулась семья его брата из Чехии.
— Правильно, они не хотели оставлять мать одну. Наша тетя
часто болеет, ее мучает радикулит, и Надир попросил, чтобы младший брат остался
с ней. Тем более что ему не надо каждый день ездить на работу — его шоу
проходит два раза в неделю. Вы, наверно, видели?
— Я редко смотрю телевизор, — признался Дронго. — А из
местных каналов мне больше нравятся коммерческие. Наверно, он был талантливым
тележурналистом? Как вы думаете, у него были враги?
— Видимо, были, — мрачно ответил Анвер, — но я не вмешивался
в его личную жизнь, мне трудно сказать более конкретно. Хотя у кого сейчас нет
врагов? Одному даешь в долг под самые маленькие проценты, а он сразу становится
твоим врагом. Еще обижается, когда ты требуешь вернуть взятое. Сейчас вообще
никому нельзя давать деньги. А Парвизу для его шоу нужны были большие деньги.
Откуда я знаю, с кем он мог поспорить, у кого или кому давал деньги? Время
такое сложное…
— В своих юмористических номерах он высмеивал политиков? —
уточнил Дронго.
— Нет! Он был далекий от политики человек. Наш местный
«Бенни Хилл» — так его называли в газетах. Он смеялся над актерами, над
режиссерами, над писателями. Но он был достаточно умным человеком и понимал,
как опасно смеяться над политиками или государственными служащими. Да и потом,
на государственном канале подобное было бы невозможно… — Анвер криво
усмехнулся, и сидевший напротив Фикрет подобострастно закивал головой.
