Слезы уже катились градом.
– О Господи...
Бешеный Пес обнял ее и крепко прижал к себе. Тело Марии содрогалось в рыданиях. Потоки слез катились по лицу ему на рубашку.
Он гладил ее по спутанным волосам и мокрому лицу.
– Все хорошо, все хорошо, – бормотал он, успокаивая ее.
– Я так по ним скучаю, Мэт.
Она все плакала и плакала, до тех пор, пока у нее не пересохло горло, и не заболела голова. Она плакала по своим родителям, по своей потерянной юности, по своему умершему ребенку. По всему тому, что прошло и никогда не вернется.
Неожиданно она почувствовала запах лаванды.
Она встрепенулась и подняла голову. В вышине сверкали звезды, сливаясь в огромный раскаленный шар в самом центре, неба.
– Звезды двигаются, – выговорила она, шмыгая носом и утирая слезы.
– У тебя галлюцинации. Вторая стадия текилы. Скоро пройдет.
Мария закрыла глаза, а потом медленно открыла. И увидела мать и отца позади железной скамейки.
– Мама... Папочка... «Мы любим тебя, Мария».
Мария услышала слова любви и почувствовала их смысл так ясно, как будто их произнесли вслух. Больше ее родители ничего не сказали, но Мария ощутила их горячую беззаветную любовь. Она разлилась по всему ее телу, заполнив темные одинокие уголки ее души.
И тогда она поняла, что они ее поняли, что всегда понимали и любили. Господи, они любили ее. Любили со всеми ее недостатками, ошибками и глупым молчанием.
Она посмотрела на них и нерешительно прошептала:
– Томас?
Ее мать улыбнулась. Его душа возродилась.
Глаза Марии снова наполнились слезами, но слезами счастья и любви. Впервые в ее жизни появились надежда и свет. Медленным движением она стерла с лица слезы.
А когда опустила руку, ее родители исчезли.
Однако разочарование и грусть, которые ощутила Мария, были мимолетными. Она улыбнулась Бешеному Псу.
– Ты их видел?
– Кого? – не понял он.
– Значит, не видел, – легко рассмеялась она и отвела с лица волосы.
– Стало легче? – Бешеный Пес внимательно посмотрел на нее.
– Ты даже себе не представляешь...
– А кто такой Томас?
Почти непроизвольно она обернулась на маленький холмик рядом с могилой матери. В первый раз за многие годы она посмотрела на него без жгучего чувства вины.
– Он мой сын.
– Твой сын? – Бешеный Пес очень удивился.
– Припоминаешь, как я тебе рассказывала про двухминутную потерю девственности?
– Помню.
– Я тогда забеременела.
– О! – Он дотронулся до ее щеки. Легкое прикосновение его руки заставило ее содрогнуться.
– Когда я узнала, я написала Стивену – его труппа в то время давала представления в Спокейне. Он ответил, что встретит меня в Уолла-Уолла и мы поженимся. – Ее удивило, что мысль о Стивене не вызвала у нее чувства горечи. Только грусть по поводу своей наивности. – Мне не следовало ему верить, но я поверила – мне было всего шестнадцать. К алтарю он, конечно, не явился.
– А как... умер Томас?
По лицу Марии снова потекли слезы.
– Он по-настоящему и не жил. Я родила его почти на полтора месяца раньше срока. Он появился такой крошечный... Док Шерман ничего не мог поделать. Он сказал... что больше у меня не будет детей.
– Не будет?
– Он сказал, что я плохо «вынашиваю» и поэтому мне не следует больше иметь детей.
– У моей матери, до того как я родился, было четыре выкидыша. Доктора говорили ей то же самое. А тебе исполнилось только шестнадцать лет. Теперь ты сильная.
У нее округлились глаза. Надежда – новая и неожиданно мощная – пронзила все ее существо.
– Возможно.
Простое слово «возможно» освободило что-то у нее внутри и заставило поверить.
– А почему на могиле нет камня?
Мария снова посмотрела на холмик и подумала о маленьком гробике, лежащем под замерзшей травой. Только сейчас она поняла, почему не заказала надгробие.
– Я не могла с ним попрощаться.
Мария встала, спотыкаясь, подошла к могиле Томаса и снова упала на колени. Наклонившись вперед, она прижалась лбом к колючей зимней траве. Смешанный запах травы и земли ударил ей в ноздри. Один из оставшихся на ветке дуба листьев упал ей на волосы.
– Прощай, Томас, – хриплым голосом произнесла она, не вытирая слез. – Я люблю тебя, малыш.
Она не помнила, сколько времени простояла у могилы: может, минуты, а может, часы. Когда она, наконец, подняла голову и встретилась взглядом с Бешеным Псом, он сидел в темноте, ожидая ее.
– Мэт, – прошептала она, протягивая к нему руки.
В мгновение ока он встал рядом с ней, поднимая ее на ноги. Она прижалась к нему.
– Спасибо, – пробормотала она, вдыхая знакомый запах его кожи.
Бешеный Пес повел ее прочь от могил, а она, запрокинув голову, стала смотреть на звезды, словно ожидая, что ее родители снова появятся.
Резкая боль неожиданно появилась в желудке, и ее затошнило. Она застонала и схватилась за живот.
– Мне что-то стало плохо. – Бешеный Пес рассмеялся:
– Я не удивлен.
– Где мы?
Он остановился у какой-то двери и ударом сапога распахнул ее.
– В садовом домике. Добро пожаловать домой. – Он выпустил ее из рук, и она очутилась на полу.
– Опа! – хихикнула она и хотела прикрыть рот ладонью, но промахнулась и попала себе по носу.
Бешеный Пес схватил ее за руку и поднял на ноги. Она прислонилась к нему, схватившись за живот. Тошнота снова подкатила к горлу.
– Хочешь лечь?
Его голос доносился до нее откуда-то издалека. Она тупо кивнула.
Он стал подталкивать ее к кровати, но в ее желудке что-то произошло, и ее вырвало прямо на кровать.
– Черт! – пробормотал он.
Она сначала пришла в ужас, а потом снова хихикнула:
– И-извините.
Он опять поднял ее на руки и понес в дом. В ванной он помог ей почистить зубы, потом втащил вверх по лестнице в спальню и уложил в постель.
И собрался уходить.
Она протянула к нему руки.
– Не уходи. Я хочу тебя... – Он мягко улыбнулся и нежно отвел с ее лица прядь волос.
– Тебе надо поспать. Кроме того, ты пьяна. А вот завтра, когда ты протрезвеешь, мы поговорим...
– Тогда просто поспи рядом со мной.
