Зверь, в переводе с латыни. Мертвый язык, используемый богами и стражами.
Другими словами, отвлекаясь на секс, они потеряют бдительность, и Большой Злой Ублюдок нанесет удар, когда они будут беззащитны. Поэтому во всех трех вариантах разумнее проявить сдержанность, по крайней мере в отношении Сибил Кински.
Он встал. Нужно принять душ, смыть остатки сна и вызванные им желания. Гейдж прекрасно знал, как управлять своими желаниями. Беспокойство и возбуждение снимались игрой и сексом. Поэтому он взял себе за правило находить и то и другое. Краткий визит в Атлантик-Сити удовлетворит обе потребности без всяких осложнений.
А они с Сибил используют взаимное влечение как источник энергии — в благих целях. Разумеется, если они победят, если останутся живы, он сделает все возможное, чтобы оказаться с ней в постели. И тогда проверит, такая ли нежная у нее кожа, такое ли гибкое тело...
Нет, подобные мысли не помогают обуздать желания.
Гейдж решил побриться (с чего бы это, черт возьми?), затем надел джинсы и черную футболку — просто потому, что они оказались под рукой. Спускаясь вниз, он услышал шепот и короткий смешок из-за закрытой двери спальни. Значит, голубки проснулись пораньше и уже милуются. Можно не сомневаться, что это продлится достаточно долго, и он успеет в тишине и одиночестве насладиться чашкой кофе.
На кухне Гейдж включил кофеварку и, пока варился кофе, вышел из дома и направился к почтовому ящику у дороги. Склон перед домом сверкал яркими красками. Пышно цвели азалии — одни из немногих декоративных растений, которые узнавал Гейдж. Какие-то плакучие кусты роняли на землю розовые лепестки. Все это по-детски веселое буйство красок и форм спускалось к дорожке, посыпанной гравием, а по краям тянулся лес, густеющая зелень которого скрывала его тайны.
Щебетали птицы, журчал ручей, под ногами хрустел гравий. Аромат цветущих азалий пропитывал воздух, пятна света переливались на извилистой ленте ручья.
Звуки, запахи, пейзаж — все это успокаивало. Вне всякого сомнения, для такого человека, как Кэл, этого достаточно. Он и сам наслаждался, но недолго. А еще, подумал Гейдж, сунув руку в синий почтовый ящик за утренней газетой, ему просто необходимы инъекции в виде общения с Кэлом и Фоксом. Но если такие периоды затягиваются, он начинает скучать по неоновым вывескам, зеленому сукну, автомобильным гудкам, людским толпам. По действию, по энергии и анонимности казино или города.
Если они убьют демона и сами останутся живы, нужно уехать куда-нибудь на несколько недель. В сентябре придется вернуться на свадьбу Кэла, но до этого перед ним открыт весь большой мир и множество карт, которые можно взять в руки. Может, Амстердам или Люксембург — для разнообразия.
Или — если рассматривать вариант с Сибил — Париж. Романтика, секс, игра, мода — все в одном флаконе. Наверное, ей понравится эта идея. Как бы то ни было, она разделяет его любовь к путешествиям и хорошим отелям. Совместное путешествие может стать превосходным способом отпраздновать тот факт, что ему удалось пережить свой тридцать первый день рождения.
Сибил должна принести ему удачу — или несчастье, будущее покажет. Такие женщины склоняют чашу весов в ту или другую сторону. И он был готов сделать ставку на удачу.
Пару недель одних удовольствий, никаких обязательств, потом вернуться, чтобы посмотреть, как соединяют свои судьбы друзья, и каждый пойдет своим путем. Неплохой план, решил Гейдж. Легко приспосабливаемый к капризам и обстоятельствам.
Сунув газету под мышку, он зашагал по дорожке к дому.
На другом конце маленького деревянного мостика, перекинутого через ручей, стояла женщина. Спускавшиеся на плечи распущенные волосы отливали золотом в бледных лучах утреннего солнца. На ней было темно-синее платье с высоким воротником. Сердце Гейджа замерло — он узнал Энн Хоукинс, умершую несколько веков назад.
На короткое мгновение, на какую-то долю секунды он увидел в ней свою мать.
—Ты последний в череде сыновей моих сыновей. Ты мое порождение, плод любви, сотканной из страсти, холодного расчета и горькой жертвы. Вера и надежда появились раньше тебя и не должны исчезнуть. Ты предвидение. Ты и та, которая пришла из тьмы. Твоя кровь, его кровь, наша кровь. Камень снова стал целым. Ты благословлен.
—Бла-бла-бла, — поморщился Гейдж, подумав, не испепелят ли его боги за насмешку над призраком. — Может, просто скажешь, как использовать камень, чтобы покончить со всем этим, и каждый пойдет своей дрогой?
Энн Хоукинс склонила голову набок, и — будь он проклят — на ее лице промелькнуло материнское выражение.
—Гнев тоже оружие, если его правильно использовать. Он сделал все, что мог, дал тебе все, что нужно. Ты должен лишь увидеть, поверить в себя и взять. Я плакала о тебе, малыш.
—Ценю, но слезы не принесли мне пользы.
—Ее слезы принесут — когда придут. Ты не один. Никогда не был один. Из крови и огня вышли свет и тьма. С помощью крови и огня кто-то из них победит. Ключ к предвидению, к правильным ответам уже у тебя в руке. Поверни его и смотри.
Она исчезла, а Гейдж еще долго стоял, размышляя. Типично для женщин. Вечно все усложняют. Раздраженный, он перешел через мост и поднялся по дорожке к дому.
Голубки были уже на кухне, и он упустил шанс в тишине и одиночестве выпить чашку кофе. Обнявшись, они целовались прямо перед кофеваркой.
—Кончай, — Гейдж толкнул Фокса плечом, расчищая себе дорогу к кофе.
—Еще не выпил свою первую чашку. — Фокс еще раз прижал к себе Лейлу, потом взял уже открытую банку колы. — Поэтому злой.
—Хотите, приготовлю завтрак? — предложила Лейла. — У нас еще есть время до отъезда.
—Ты сама доброта, — проворчал Гейдж, достал из буфета коробку хлопьев, зачерпнул горсть. — И так сойдет. — Прищурившись, он смотрел, как Фокс разворачивает газету. — Эй, я первый — я ее принес.
—Просто проверяю результаты матчей, мистер Злюка. А «Поп-тартс
[3]
» тут водится?
—Господи, как трогательно.
—Послушай, ты ешь сухой завтрак прямо из коробки. Вот чашка и чайник.
Нахмурившись, Гейдж посмотрел на свою руку. Точно. Кофе прогнал раздражительность, и Гейдж с непринужденной улыбкой повернулся к Лейле.
—Доброе утро, Лейла. Ты что-то говорила на счет завтрака?
Она рассмеялась.
—Доброе утро, Гейдж. Наверное, это была минутная слабость. Но, поскольку настроение у меня хорошее, я отпираться не буду.
—Отлично. Спасибо. А пока ты готовишь, я расскажу, с кем встретился на утренней прогулке.
Лейла замерла, сжав пальцами ручку холодильника.
—Он вернулся?
—Не он. Она. Хотя формально призрак — это «он». Я особенно не задумывался.
