—Почему это? Почему ты не пойдешь? Не хочешь есть фаршированные артишоки? — Лейла не улыбнулась, и он взъерошил свои мокрые волосы. — Послушай, сегодня утром я немного раздражен. Может, дашь мне маленькую передышку.
—Уже — можешь мне поверить. Причем пытаюсь убедить себя, что раздражительность и скрытность объясняются тем, что ты козел, а не тем, что ты мне не доверяешь. Это нелегко, поскольку если ты и козел, но все же не до такой степени, чтобы скрывать подробности серьезной душевной травмы, которую ты пережил сегодня ночью, и выставлять себя в глупом виде. Что возвращает меня к мысли о недоверии. Я была твоей — на этой самой кровати, а ты отгораживаешься от меня. Не хочешь сказать, что тебя мучает и пугает.
—Не дави на меня, Лейла. Не время.
—Ты сам выбираешь подходящее время? Отлично. Скажи, когда тебе удобно, и я запишусь на прием.
Лейла шагнула к двери, и он не пытался ей помешать. Потом она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
—Кто такая Карли?
Фокс не ответил, а глаза его сделались пустыми. Лейла вышла, оставив его одного.
Он не предполагал, что Лейла придет в контору — вернее, очень надеялся, что она останется дома. Но сидя в библиотеке и пытаясь сосредоточиться, Фокс услышал доносившиеся из приемной звуки. Сомнений тут быть не могло. Он знал, как Лейла движется, знал последовательность ее действий.
Открыла дверцу шкафчика в фойе, повесила пальто, закрыла дверцу. Прошла к своему рабочему столу, выдвинула нижний правый ящик, поставила сумку. Включила компьютер.
Фокс слышал все негромкие звуки, производимые Лейлой во время работы. Они будили в нем чувство вины, которое, в свою очередь, вызывало раздражение. Нужно несколько часов не обращать внимания друг на друга, решил Фркс. Она успокоится, а он приведет свои мысли в порядок.
Потом они просто сделают вид, что ничего не произошло.
Почти все утро эта тактика приносила успех. Каждый раз, когда звонил телефон, Фокс напрягался, готовясь услышать голос Лейлы по интеркому. Она его не беспокоила.
Он убеждал себя, что не крался из библиотеки к себе в кабинет. Просто шел, очень тихо.
Когда Лейла ушла на обеденный перерыв, Фокс выбрался из кабинета и беглым взглядом окинул стол в приемной. Небольшая стопка приготовленных для него записок. Значит, Лейла не переключала на него звонки. Ничего страшного. Он перезвонит клиентам позже. Забрать листки к себе в кабинет нельзя — Лейла сразу же поймет, что он рылся у нее на столе.
Теперь Фокс чувствовал себя глупо. А еще ему не давали покоя усталость, раздражение и ощущение, что ты находишься в осажденной крепости. Сунув руки в карманы, он повернулся и пошел к себе в кабинет, но звук открывающейся двери заставил его вздрогнуть. Какое облегчение — это Шелли, а не Лейла.
—Привет. Хотела сказать тебе пару слов. Увидела на улице Лейлу, и она сказала, что ты здесь и, наверное, не очень занят.
—Ну, да. Пройдем ко мне?
—Нет. — Шелли шагнула к нему и крепко обняла. — Спасибо. Просто хотела поблагодарить.
—Пожалуйста. А за что?
—Вчера вечером мы с Блоком первый раз ходили к семейному психологу. — Она со вздохом отстранилась. — Кажется, беседа вышла довольно напряженной и эмоциональной. Не знаю, чем все закончится, но похоже, помогло. Думаю, лучше разговаривать, даже кричать, чем просто проклинать друг друга и посылать подальше. Если в конце концов я и пошлю его, то буду знать, что хотя бы пыталась. И все благодаря тебе.
—Моя задача — удовлетворить желания клиента, неважно, какие именно. Чтобы ты была счастлива.
Кивнув, Шелли вытерла глаза платком.
—Я знаю, что Блок напал на тебя, но ты не стал подавать на него в суд. Он чувствует себя... как бы это поточнее сказать... выпоротым. И за это тоже спасибо, что не стал подавать на него в суд.
—Вина не только на нем.
—Да, конечно. — Шелли усмехнулась. — Ему приходится пользоваться косметикой — и поделом. У него фонарь под глазом. Наплевать, если я покажусь тебе стервой, но и за это спасибо.
—Бесплатная услуга.
Она снова усмехнулась.
—Ладно. Будем двигаться дальше и посмотрим, что из этого выйдет. На следующую беседу я иду одна. — Теперь Шелли широко улыбалась. — Мне уже легче. Ну вот, мне пора на работу.
Фокс вернулся в кабинет. Работал, размышлял. Потом услышал, как вернулась Лейла. Шкаф, пальто, стол, ящик, сумка. Он вышел через дверь кухни, стараясь производить побольше шума, чтобы Лейла знала о его отсутствии.
В голубом небе ярко светило солнце. Воздух уже достаточно прогрелся, чтобы не мерзнуть в легкой куртке, но Фокс почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Сон повторялся наяву.
Он заставил себя свернуть на Мейн-стрит. На клумбе у цветочного магазина распустились анютины глазки. Мимо шли люди — некоторые в одних рубашках, словно наслаждаясь весенней погодой после окончательного расставания с зимой. Сжав кулаки, Фокс продолжил путь.
Подождал просвета в потоке машин, перебежал улицу.
Из глубины цветочного магазина к нему вышла Эми.
—Привет. Фокс. Как дела? Чудесный день, правда? Пора бы уже.
Очень похоже, подумал он, не отрывая взгляда от ее лица.
—Да. Как ты?
—Не жалуюсь. Присматриваешь что-нибудь для конторы? Миссис Хоубейкер обычно покупала букет по понедельникам. Нет смысла ставить цветы в контору в пятницу днем, Фокс.
—Нет. — Напряжение несколько ослабло — сцена не повторялась, — но затем снова усилилось, когда он увидел нарциссы. — Лично для меня. Ага, вот что мне нужно.
—Правда, красивые? В них радость и надежда. — Эми отвернулась, и Фокс стал пристально вглядываться в ее отражение в зеркале. Женщина улыбнулась, но это была улыбка Эми, такая же яркая, как ее цветы.
Не переставая болтать, она заворачивала букет, но смысл ее слов не доходил до Фокса, который принюхивался, пытаясь почувствовать запах гнили. В магазине пахло свежестью и цветами.
—Для твоей девушки?
Фокс внимательно посмотрел на нее.
—Да. Для моей девушки.
Когда он расплачивался, улыбка Эми стала еще шире.
—Ей понравится. Если хочешь что-нибудь для конторы, я в понедельник приготовлю букет.
—Хорошо. Спасибо. — Он повернулся к двери.
—Передай от меня привет Лейле.
Фокс закрыл глаза, борясь с волной захлестнувших его чувств: облегчения, благодарности, стыда.
Когда Фокс вышел на улицу, у него немного кружилась голова и дрожали колени, однако он заставил себя посмотреть на дверь старой библиотеки. Его взгляд скользнул вверх, но на узком выступе башенки никого не было. Он не увидел любимую, собиравшуюся шагнуть с высоты навстречу смерти.
