Едва дождавшись утра, чертыхаясь и мысленно причитая, Полина садилась в уже ставшую почти родной электричку. Никогда в жизни она не ездила за город столь часто. И, следовало признать, вряд ли ещё когда-то захочет это повторить. Вид полей, лесов и прочих пейзажей вызывал у неё нервный смех и истерическое желание долго-долго ходить по вонючему городскому асфальту.
На станции уже знакомый дед посадил мадемуазель Федосееву на свой мотоцикл, с ветерком домчал до места и галантно высадил, как постоянную клиентку. Уезжал он со словами «Что-то вы к нам зачастили» и «До скорого».
– Да не дай бог, – искренне выдохнула ему вслед Полина и направилась к дому. Шагала она уже по-хозяйски, сурово махнув рюкзаком на подбежавшего петуха. А индюк вообще, вероятно, почувствовав её настрой, даже не попытался напугать гостью и лишь внимательно посмотрел, как девушка решительно поднимается по ступенькам.
Коробка с бумагами на растопку лежала рядом с поленницей. Полина ловко перевернула её, высыпав на пол кучу листов, папок, конвертов, и начала вдохновенно рыться. Это была её последняя надежда.
Подходя к дому, Андрей, после утреннего купания пребывавший в бодром расположении духа, немного сник. Из коридора доносилось сопение и шуршание. А он так надеялся, что чокнутая блондинка поспит подольше. За ночь она страшно ему надоела. Троекуров несколько раз просыпался от того, что девица, устав соблазнять издалека, нахально укладывалась к нему в постель и лапала его, как солдат институтку. Один раз Андрей даже проснулся в поту от немыслимого кошмара: ему приснилось, что силиконовые вёдра упали ему на лицо и душат, расплющивают его череп… Беззвучно заорав и задрыгав ногами, он вскочил и даже, кажется, замахал руками, задев Анжелу, в очередной раз подсаживавшуюся на его кровать. Они безобразно поругались, успев сказать друг другу массу неприятных и оскорбительных вещей, причём каждый остался при своём мнении. Троекуров после этого несколько раз забывался коротким тревожным сном, но всякий раз вздрагивал и просыпался.
Искупавшись, он немного повеселел, так как принял окончательное решение: отвезти Анжелу на станцию и распрощаться навсегда. После чего отдать живность Кукушкиным, закрыть дом до лучших времён и вернуться в город. По крайней мере в квартире за железной дверью он сможет некоторое время пожить спокойно.
Разговаривать с Анжеликой не хотелось. Но пройти мимо молча тоже было как-то невежливо. Хотя о какой вежливости могла идти речь после всего, что было ночью?
– Доброе утро, – голосом диктора Левитана объявил он, войдя в дом.
Девица, копошившаяся в коридоре, тихо взвизгнула, подпрыгнув и, кажется, даже перевернувшись в воздухе.
Это была не Анжелика.
– Что вы здесь делаете? – завопила Полина, сверкая глазами и почему-то явно на него злясь.
– Я? – изумился хозяин. – Я здесь живу. А вы что здесь делаете? Воруете мои дрова? Или снова отстали от поезда и решили подышать дивным воздухом Верхних Кочешков?
– Да вы даже не представляете, как я ненавижу эти ваши Кочешки! – выпалила девушка, закатив глаза. – А я смотрю, вы в Финляндию на лыжах не ушли! Чего ж так?
– Погода не лыжная, – ухмыльнулся Троекуров. – А вы что ж, новую версию будете задвигать? Вы, кстати, книжки случайно не пишете? У вас фантазия о-го-го.
– Пишу, – буркнула Полина. – Но моей фантазии до вашей маменьки – как до Монголии на карачках. Я так понимаю, что никто вас убивать не собирается?
– Не понял? – изумился Андрей.
– Ясно, – подытожила Поля. – Вы не в курсе. Ваша маман придумала фантастическую историю про долги, киллеров, вынужденную эмиграцию и теперь отсиживается у нас дома, как в окопе. Буду очень признательна, если вы её заберёте. Она у нас там норовит всех перессорить и параллельно переженить. Это, знаете ли, очень утомительно.
– Моя мама у вас? – Андрей даже рот открыл от изумления. – А как она к вам попала? И что она у вас там делает?
– Ставит психологические опыты, надо полагать, и развлекается. Вообще, это возмутительно. Кстати, – Полина подняла палец вверх, – имейте в виду, я за вас замуж не пойду.
– Непременно буду иметь это в виду, – подобострастно кивнул Троекуров. – У вас всё?
– Не хамите! – обиделась Полина. – Вы даже не представляете, что я пережила за последние дни. Поэтому лучше меня не злить. Я сейчас буйная.
– Да я вижу, – Андрей кивнул на разбросанные по полу бумаги. – Вы приехали в такую даль побуянить?
– Остроумец, – желчно пробормотала Поля. – Я ищу документы. Я их у вас в тот раз выронила. А мне эти документы надо отвезти в Мурманск.
– Я помню вашу басню…
– Басни – это у вашей Анны Ивановны! – заорала Полина, едва не расплакавшись. – А у меня папка с чужими документами. Вы её взяли? Она тут валялась!
– Что вы орёте, сейчас Анжела проснётся, – пробормотал Троекуров. – Если валялась, то её могли прибрать. Я не занимаюсь уборкой, ко мне приходят… а хотя вы ж их знаете. Короче, давайте, я вам помогу.
Он легко нагнулся и выудил из кучи газет папку:
– Эта?
Полина посмотрела на знакомый свёрток, всхлипнула и бросилась к Троекурову на шею.
– Нашлись, нашлись, – причитала она, уткнувшись ему куда-то в подмышку.
– Вот счастье-то, – съехидничал Андрей, впрочем, ехидничал он весьма смущённо. Ведь девушка так искренне обрадовалась. – Так вы что ж, правда из-за этих бумаг вернулись?
– Естественно. – Поля уже оторвалась от него и ласково наглаживала документы, словно они были живыми и сильно по ней соскучились. Хотя про документы-то неизвестно, а вот Полина по ним точно соскучилась. – А зачем же ещё? Не из-за вас же!
– Действительно, – хмыкнул Андрей. – Не из-за меня же.
И вдруг ему, как капризной царевне, стало обидно, что не из-за него. Вот все из-за него, а эта малявка не из-за него!
Девушка, с разметавшимися короткими волосами и потрясающе голубыми глазами, просто светилась от счастья. И ей не было никакого дела до сына олигарха и до его философских размышлений. Её радовали какие-то бумажки, которые она наконец-то нашла.
Как несправедлива жизнь!
– Андрюша, кто там? – протянул из глубины комнаты капризный голос, и на пороге возникла Анжелика. Она была в прозрачном пеньюаре, открывавшем всё, что только можно было открыть.
– Ой, – испуганно пискнула Поля, старательно отводя глаза. – Что это?
– Она сейчас уедет, – торопливо проговорил Троекуров. И, поняв двусмысленность фразы, уточнил: – Анжела, собирайся, я отвезу тебя на станцию, ты уезжаешь.
– Я? – не поверила Анжелика. – После того, что было?
– Кхм, – застеснялась Полина. – Я вам тут деньги привезла, я должна была. Вашей маме я отдать забыла, не до этого было. Я доплачу ещё – вы не могли бы и меня довезти до станции, если вам по пути?
