ЛИОР
Эльза порхала вокруг меня, забрасывая меня вопросами, на которые я не успевала отвечать.
— Ну, значит, ты у нас влюбилась, — в конце концов заключила она, крайне довольная.
— Ты, получается, меня вообще не слушала? — раздраженно воскликнула я.
— Ну как же! Слушала, а еще наблюдала за тобой. Ты точно влюблена.
Я обессиленно пульнула ей в лицо подушкой и рухнула на кровать.
— Мне просто хорошо с этим парнем. Я чувствую, что наконец могу быть самой собой. Он умеет меня слушать, умеет смотреть на меня.
— И он умеет тебя возбудить… — сказала она со значением.
— Он хороший парень, Эльза.
— Не спорю… Не это ли самое ты искала, именно хорошего парня?
— Ну конечно. Но у нас не история с ухаживаниями. Мы уважаем друг друга, нам интересно вместе, мы дружим, наверное.
— Хватит врать! Привыкни к мысли, что ты влюблена. Все, что ты говоришь, вопиет об этом.
Я призадумалась. Эльза была права, я это понимала. Мы были в самом начале романа, когда все двое узнают признаки зарождающейся любви, трепет, взаимопознание, сомнения, понимание, что их союз породит новую силу, которая поглотит и их порыв, и их волю, перед которой ничто не устоит… И у меня было ощущение, одновременно восхитительное и пугающее, что только от меня зависит, как будут называться будущие отношения: дружба, нежная привязанность или любовь.
Все девушки мечтают о друге-мужчине, о сообщнике, о брате, во взгляде которого они никогда не увидят пламени желания, но только силу единения, крепость союза. Хотела ли этого я? Сперва мне хотелось верить в это. Более устойчивая, удобная позиция, вполне соответствующая моим пристрастиям и принципам последних лет.
— Черт возьми, Лиор, мы же всегда мечтали встретить такого человека, как тот, что ты мне описала!
— Еще не время, Эльза. Я еще слишком плохо его знаю. Он такой непонятный.
— Ладно, остановимся на этом: еще слишком рано. Но не отказывайся от мысли, что все может перейти в любовь.
— Я и не отказываюсь. Я хочу просто владеть собой, не ввязываться в отношения, которыми не смогу управлять.
— Понимаю. Будь бдительна, но не заморачивайся сильно, а то ты вечно напридумаешь всякого.
— Ну вы зануды!
— Кто мы?
— Ты и Серена.
— А ты уже все рассказала Серене? Прежде, чем мне? — обиделась она.
— Да, когда я вчера пришла, тебя не было дома. А сегодня утром ты спала.
— Это же форс-мажор! Особые обстоятельства. Можно было меня разбудить. Раз в жизни у тебя что-то нормальное получается с парнем!
— Ты же вот меня не будишь, чтобы рассказать о своих любовных похождениях! — запротестовала я.
— Скажи спасибо! Если бы я так делала, ты бы уже давно умерла от истощения сил! Ну ладно, так что сказала твоя лучшая подруга? — спросила она, изображая, что дуется.
— Она была очень рада за меня.
— Ну, понятно, а помимо того, что она проветривала комнату ресницами, она что-нибудь путное сказала?
— Она написала: «Не лги себе».
— Да, по крайней мере, у нас обеих хорошо работает один и тот же отдел мозга. Тот, что отвечает за ясность рассудка и с которым у тебя такие проблемы.
Серена вчера слушала и улыбалась. Я видела, что она счастлива, что она слушает с восторгом, ловит каждое слово, всматривается в мое лицо, пытаясь понять мои истинные чувства.
— Она еще написала очень странную фразу. Но она всегда пишет странные вещи.
— Какую?
— «Эта любовь несет для тебя сюрприз».
— Несомненно, она хотела сказать таким образом, что тебе пора сложить оружие и сдаться на милость победителя.
— Может быть, — ответила я.
Я, однако, чувствовала, что в словах Серены было еще что-то. Шорох тайн, шепот признаний.
— Когда ты его вновь увидишь?
— В субботу вечером. Мы вместе ужинаем.
— О-ля-ля! Как ты это сказала! — воскликнула она насмешливо и радостно.
— Я просто сказала, что мы вместе ужинаем, что такого? — возразила я.
— А голосок-то был нежный, и глаза горели!
От последних слов Эльзы мне вдруг стало не по себе. Ведь я и правда чувствовала радость, о которой она говорила, она росла во мне, разрушая все настроенные за годы одиночества крепостные стены вокруг сердца. Но я отважно сопротивлялась, потому что хотела быть достаточно могучим бойцом и выстоять перед этой неведомой силой.
Только благодаря способности сопротивляться я продержалась до сих пор.
ИОНА
Лиор принарядилась на встречу. На ней было темно-синее красивое платье, а умелый макияж оттенял ясный взгляд и тонкость черт. Она казалась более женственной, но при этом немного неуверенной в себе. «Сколько усилий для простого ужина с другом!» — подумал я, пораженный этой новой гранью ее красоты. Она, должно быть, угадала мои мысли.
— Это все Эльза! — попыталась оправдаться она. — Она настояла, что сама мной займется. И вот что получилось, с ее-то старорежимными вкусами.
Я заметил в ее глазах тень грусти.
— Я бы сказал, получилось у нее неплохо. Я бы тоже мог одеться более тщательно.
— Нет, тебе так хорошо, — сказал она.
Я был в джинсах, черном свитере и кожаной куртке — для меня практически униформа.
— Я заказала столик в индийском ресторане. Ты не против?
Мы шли рядом, изо всех стараясь изобразить непринужденную беседу. Ее рука болталась где-то рядом с моей, и я представлял себе, что беру ее за руку, и мы шагаем дальше, как настоящие влюбленные.
В ресторане мне, в общем, понравилось: яркие, переливающиеся краски стен уютно сочетались с приглушенным светом. Мы сели за стол и несколько секунд сидели молча, только улыбались друг другу и оглядывали помещение, мимикой выражая одобрение обстановке, вежливости персонала и сложным названиям блюд в меню.
У меня из головы не шло ее замечание о том, что мне разрешено ждать от нее. Тем не менее наши движения и взгляды, наша легкая растерянность — все это позволяло полагать, что мы вступили, сами того не сознавая, в таинственную зону между желанием пленить и поиском дружеской поддержки и некоего сообщничества, и Лиор двигалась вперед осторожно, на ощупь. Каждый наблюдал друг друга со своей территории: я был на территории любви, она — любопытства и недоверия. Могла ли она всерьез подумать, что это были первые опыты дружбы? Я был убежден, что она пытается разгадать меня, проверить, обозначить словами то, что мое появление в ее жизни изменило или могло изменить.
Она заговорила первая, поинтересовавшись, какие книги мне нравятся.
