Каждый раз, глядя на Уилла, я сомневалась, что поступаю правильно. Терапевт разрешил ему поездку не далее как вчера вечером. Уилл мало ел и большую часть дня проспал. Он выглядел не только изнуренным болезнью, но и утомленным жизнью, уставшим от нашего вмешательства, бодрых попыток завести разговор, неустанных стараний подстелить соломки. Он терпел меня, но я чувствовала, что ему часто хочется, чтобы его оставили в покое. Он не знал, что это единственное, чего я не могу сделать.
— А вот и сотрудница авиакомпании, — заметила я, когда к нам резво направилась одетая в униформу девица с широкой улыбкой и папкой под мышкой.
— От нее будет много толку при погрузке, — пробормотал Натан. — Да она и мороженую креветку не поднимет!
— Мы справимся, — заверила я. — Мы справимся, ты да я. — Это стало моей фирменной фразочкой, с тех пор как я разобралась, чего хочу.
После разговора с Натаном во флигеле меня переполняла обновленная решимость доказать, как все ошибаются. Если мы не можем поехать, куда собирались, это еще не значит, что Уилл ни на что не способен.
Я металась по форумам, сыпала вопросами. Где изрядно ослабевший Уилл может поправить здоровье? Кто-нибудь знает, куда нам поехать? Главным образом меня волновала температура — английская погода слишком переменчива. Нет ничего более удручающего, чем английский морской курорт во время дождя. В большей части Европы в конце июля слишком жарко, это исключает Италию, Грецию, юг Франции и другие прибрежные области. Понимаете, мне было видение. Я видела, как Уилл отдыхает у моря. Проблема в том, что за пару дней подготовки у меня практически не было шансов воплотить мечты в реальность.
Я получила много соболезнований и еще больше рассказов о пневмонии. Похоже, ее призрак преследовал на форуме каждого. Мне предложили несколько мест для поездки, но ни одно меня не вдохновило. Или, что более важно, мне показалось, что ни одно из них не вдохновит Уилла. Меня не интересовали спа или места, где он мог увидеть других людей в таком же положении. Я толком не знала, чего хочу, но прокрутила список предложений назад и поняла, что ничего не подходит.
В конце концов на выручку пришел Ричи, завсегдатай форума. В день, когда Уилла выпустили из больницы, он напечатал:
Пришли свой имейл. Кузен работает в бюро путешествий.
Я ввел его в курс дела.
Я позвонила по номеру, который он дал, и поговорила с мужчиной средних лет с резким йоркширским акцентом. Когда он изложил свою идею, на самом дне моей памяти звякнул колокольчик узнавания. И через два часа мы обо всем договорились. Я чуть не плакала от благодарности.
— Не стоит, девочка, — ответил он. — Просто постарайтесь, чтобы ваш приятель хорошо отдохнул.
И все же к моменту отъезда я устала не меньше Уилла. Я целыми днями улаживала тонкости путешествия квадриплегика и до самого утра отъезда не была уверена, что Уилл будет достаточно здоров, чтобы поехать. Теперь, сидя с сумками, я смотрела на него, замкнутого и бледного в суетливом аэропорту, и вновь сомневалась, что поступаю верно. На мгновение меня охватила паника. А если он опять заболеет? Если он возненавидит каждую минуту, как получилось со скачками? Что, если я все неправильно поняла и Уиллу нужно не грандиозное путешествие, а десять дней дома, в собственной кровати?
Но у нас не было десяти лишних дней. Выбор сделан. Это мой единственный шанс.
— Объявили наш рейс, — сообщил Натан, вернувшись из магазина «Дьюти фри». Он посмотрел на меня, подняв бровь, и я перевела дыхание.
— Прекрасно, — сказала я. — Идем.
Сам перелет, несмотря на двенадцать долгих часов в воздухе, оказался не настолько суровым испытанием, насколько я опасалась. Натан ловко менял трубки под покрывалом Уилла. Сотрудники авиакомпании были заботливы и тактичны и обращались с инвалидным креслом очень бережно. Как и обещали, Уилла первым пустили в самолет, перенесли, не наставив синяков, и усадили между нами.
Через час полета я поняла: как ни странно, над облаками, в откинутом кресле, подпираемый нами с обеих сторон, Уилл был таким же, как все. Сидя перед экраном, когда некуда идти и нечего делать, на высоте тридцати тысяч футов он мало чем отличался от других пассажиров. Он ел, смотрел кино, а в основном спал.
Мы с Натаном осторожно улыбались друг другу и делали вид, что все прекрасно, все хорошо. Я смотрела в окно. Мои мысли клубились, как облака под нами. Я все еще не могла думать о том, что это не просто транспортная головоломка, а настоящее приключение — что я, Лу Кларк, действительно лечу через весь земной шар. Я не видела ничего. К этому моменту я видела только Уилла. Я чувствовала себя, как сестра после рождения Томаса. «Я словно смотрю сквозь воронку, — глядя на младенца, сказала она. — Мир сжался, и остались только мы с ним».
В аэропорту я получила от нее эсэмэску:
Ты справишься. Чертовски горжусь тобой. Целую.
Я открыла ее сейчас, просто чтобы взглянуть, и внезапно расчувствовалась, возможно от выбора слов. Или потому, что устала, боялась и никак не могла поверить, что затащила нас в такую даль. Наконец, чтобы отогнать непрошеные мысли, я включила телевизионный экранчик и, пока вокруг не стемнело, принялась рассеянно смотреть какой-то американский комедийный сериал.
А затем я очнулась и увидела, что стюардесса стоит над нами с завтраком, что Уилл беседует с Натаном о фильме, который они посмотрели, и что — поразительно и вопреки всему — меньше чем через час мы приземлимся на Маврикии.
По-моему, я не верила в реальность происходящего, пока мы не коснулись взлетной полосы международного аэропорта имени сэра Сивусагара Рамгулама. Пошатываясь, разминая руки и ноги, затекшие в самолете, мы вышли из зала прибытия, и я едва не заплакала от облегчения при виде такси для инвалидов, присланного туроператором. В то первое утро, пока водитель мчал нас к отелю, я почти не замечала острова. Да, цвета казались сочнее, чем в Англии, небо ярче — от лазурного до бездонно-синего. Я увидела, что остров покрыт пышной зеленью в окружении акров плантаций сахарного тростника, а море проглядывает сквозь вулканические холмы, как полоска ртути. Воздух пах чем-то дымным и пряным, солнце стояло так высоко, что мне приходилось щуриться в его белом сиянии. В моем измотанном состоянии это было все равно что проснуться на страницах глянцевого журнала.
Но, даже борясь с потоком непривычных ощущений, я без конца поглядывала на Уилла, на его бледное, усталое лицо, на голову, странно осевшую на плечи. А потом мы остановились на подъездной дорожке, обсаженной пальмами, перед низким зданием. Водитель выскочил и принялся выгружать багаж.
Мы отказались от чая со льдом и экскурсии по гостинице. Нашли номер Уилла, выгрузили сумки, уложили его в кровать — и не успели задернуть шторы, как он уже снова заснул. Итак, мы на месте. Я это сделала. Пока Натан смотрел из окна на белые буруны вокруг кораллового рифа, я, стоя у номера Уилла, наконец выдохнула. Возможно, из-за путешествия, а может, потому, что я впервые оказалась в таком красивом месте, мои глаза внезапно наполнились слезами.
