По прошествии получаса декабриты попрощались и оставили Франсуа с Куртом наедине.
– Я знаю о твоём несчастье, – хмуро сказал тот. – Сочувствую. Со мной жизнь обошлась мягче. А вообще, наши с тобой истории – будто отражения в зеркале, апрелит. Не понимаешь? Словно посередине зимы поставили зеркало, и мы с тобой о него разбились с разбегу. Только с разных сторон. Я тоже бежал в декабрь ради женщины. И остался ради неё. Больше её со мной нет, так получилось. А я… я, видишь, продолжаю воевать на её стороне. Так же, как и ты на стороне покойной.
– Я отвоевался, – возразил Франсуа. – Я больше никому ничего не должен.
– Мне тоже так казалось, ещё вчера. А потом… – Курт махнул рукой. – Наверное, чувство долга вросло в меня, пустило корни и прижилось. Я уже и сам не очень хорошо понимаю, кому я должен, сколько должен и почему.
Франсуа закрыл глаза, с минуту лежал молча, думал, потом сказал:
– Ты прав. Мы оба должны. Я – самому себе. И ты тоже.
– Ладно, – Курт невесело улыбнулся. – Об этом мы можем поговорить позже. А пока что послушай: в этом мире нам с тобой больше нет места. Мы в нём – чужие, повсюду. Мне не вернуться в кочевья октября, меня там встретят как предателя. Думаю, что тебя в апреле – тоже. Так вот: на севере, в двух сутках ходу под парусом при попутном ветре лежит Северный архипелаг. Там, на островах, живут люди. Они не кочуют и не убивают друг друга в войнах.
– Не кочуют? – язвительно хмыкнул Франсуа. – Создатель забыл запустить их по кругу?
– Знаешь, у них, видимо, другой Создатель. Я был там зимой и оказался настолько глуп, что вернулся обратно. Думал, построим лодки, на них спасутся люди зимы, которым удастся доплыть. Никакие лодки я больше строить не хочу. И спасать не хочу. Потому что кто знает, не привезут ли спасённые островитянам заразу – войну. Но сам я собираюсь туда вернуться. Нужны напарники, одному не добраться наверняка. Да и с напарниками запросто можно не добраться, даже с умеющими ходить под парусом.
Франсуа перевернулся на спину и закрыл глаза. Этот октябрит хочет заинтересовать его перспективой начать новую жизнь, с нуля. Если, конечно, он не бредит насчёт островов, потому что сошёл с ума от безнадёги. На сумасшедшего, однако, октябрит был не похож. Почему бы и нет, подумал Франсуа. Хетту не вернёшь, Бьёрн убит, в феврале ему больше нечего делать, как бы ни сложилось с войной. В апреле тоже. Утонуть ничем не худшая смерть, чем лечь в землю от удара клинком или от пули.
– Я не умею ходить под парусом, – глядя в потолок, сказал Франсуа. – Да и вообще, по сути, ничего не умею, разве что воевать, да и то плохо.
– Не беда, – отозвался октябрит. – Неумения и у тебя, и у меня общие. А терять нам с тобой нечего.
Глава 20
Июль. Джерри
Последние несколько дней Джерри не покидало ощущение нарастающей и неотвратимо подбирающейся опасности. Словно нацелилась на него стальная, с зазубренными спиралями пружина, которую долго методично сжимали, а теперь готовились отпустить, чтобы, сработав, та снесла на своём пути, уничтожила клан Каллаханов. И главу клана в первую очередь.
Лихорадило в июле всех – Доу, Риганов, Самуэльсонов… За какую-то неделю блаженная, ленивая, курортная атмосфера превратилась в напряжённое, предгрозовое затишье. Не слышно стало хохота между голубыми и жёлтыми палатками, прекратились пикники и викторины, опустели импровизированные спортивные площадки. Беззаботные девичьи стайки сменились патрулями автоматчиков. Даже няни с июльскими младенцами посерьёзнели и посуровели, вышагивая с колясками не по яблоневым и вишнёвым садам, а вокруг палаток и трейлеров.
Происходящие в республике Терра события ускорились, набрали темп, а теперь понеслись галопом, и управлять этими событиями стало неимоверно трудно, а то и невозможно. События вышли из-под контроля, в особенности после полученного из весны донесения. На территорию людей зимы, которая лежала сейчас в раннем апреле, приземлился корабль компании «Галактико».
Ознакомившись с донесением, Джерри содрогнулся от страха. Он прекрасно понимал, чем чреват этот визит. Оружия на борту грузовоза быть не должно – он, Джерри, оружие на последнем обмене не заказывал. Тем не менее контракт с «Галактико» расторгнут, и капитан Папандреу волен заключить новый. И наверняка заключит, весь вопрос теперь в том, насколько оперативно Папандреу способен осуществить поставку. Если с зимой к тому времени не удастся покончить… Джерри передёрнуло от очевидных последствий того, к чему это приведёт.
По радиотелефону он связался с Гэри Уотершором.
– Не хуже вашего понимаю, – огрызнулся Уотершор, едва обменялись приветствиями и перешли к сути. – Сколько времени, по-вашему, может занять поставка?
– Не знаю. – Джерри, как и любой другой на Терре, в космических перелётах не смыслил ничего. – Руководствуясь здравым смыслом, думаю, что никак не меньше месяца.
– Я тоже так думаю, – сказал Гэри Уотершор спокойно. – Не волнуйтесь, с войной будет покончено в ближайшие дни. У них силы уже на исходе.
– А у нас?
Секунд десять Уотершор молчал.
– У нас сил хватит, – сказал он, наконец, и разъединился.
Джерри закурил. Нет худа без добра, вспомнил он декабрьскую поговорку. Как бы то ни было, война значительно ослабит армию, а значит, и силу клана Уотершоров. Отношения в правящей пятёрке изменятся. С учётом позиции сопляка Доу – значительно. На фоне этого главенствующая роль может перейти к следующему по силе клану – к Каллаханам. И тогда… Джерри не додумал, на него вновь нахлынуло временно позабытое, отставленное в сторону ощущение опасности. Что-то готовилось в июле, неотвратимо и неизбежно. Джерри чувствовал это едва не всей своей шкурой. Что-то неожиданное, небывалое и враждебное.
Размышления прервал условный стук в дверь. Джерри двинулся отворять. На пороге стоял Уэйн Каллахан.
– Октябрита с семьёй только что доставили, – невозмутимо доложил Уэйн. – Хочешь поговорить с ним прямо сейчас, кузен?
– Да, разумеется, спасибо.
Повозку Мартина Бреме удалось перехватить в позднем августе. Люди Уэйна под угрозой стволов нацепили на Бреме наручники. Вместе с женой и детьми усадили его в джип и отконвоировали в июль.
Уэйн Каллахан посторонился в дверях, пропустил главу клана вперёд. Джерри выбрался из сборного пластикового дома наружу. Четверо охранников отсалютовали ему винтовками и вновь взяли на караул. Было, как всегда, удушающе жарко, Сол золотым яблоком на голубом блюде водворился в зените.
– Где они?
– Содержатся в общественном охладителе под охраной, кузен. Я приказал временно закрыть помещение для клана, пока не найдём, где их содержать. Кандалы с этого Мартина снимать не стали, мало ли что. Тот ещё, скажу тебе, тип.
В охладителе Джерри окинул быстрым взглядом невысокую миловидную женщину, девочку-подростка и мальчугана лет десяти. Все трое сидели и смотрели на него молча, почтительно, но без страха. Сухопарый подтянутый блондин с грубым, словно рубленым лицом и холодными голубыми глазами поднялся навстречу. Руки у блондина были сцеплены спереди лодочкой и закованы в наручники, что, как ни странно, не мешало ему держаться независимо и с достоинством. Джерри пристально посмотрел октябриту в лицо. Неподвижный, мертвенный взгляд холодных голубых глаз упёрся ему в переносицу. Словно двуствольное боевое ружьё, взведённое и готовое открыть огонь, с неприязнью подумал Джерри. Без сомнений, тот самый. Застреливший в декабре Брайана и Кена Каллаханов, а двумя месяцами раньше – главу клана Доу.
