Следующим утром Мехмон отправился домой, в Ходжа-али-Суфле.
Навстречу ему шел караван с находившимся там Самандаром Рахмани. Казалось, что
все идет хорошо. Мумтаз сообщил господину Эхидо, что им нужно срочно
встретиться, и дождался приезда гостя в свой дом. Он радостно поведал, что
талибы отпустили Мехмона.
– Это хороший знак, – возбужденно сказал Мумтаз Рахмани, –
значит, они нам доверяют.
– Это плохой знак, – возразил более опытный и умный Эхидо, –
неужели не понятно? Они нарочно отпускают Мехмона, чтобы успокоить нас. В
ближайшие дни вас никто не должен видеть вне дома. У вас сильно болит нога, и
вы находитесь дома. Не выходить из дома ни при каких обстоятельствах. Вы меня
поняли?
– Буду сидеть дома, – улыбнулся Мумтаз. Именно господин
Эхидо ему посоветовал не отправляться в столь опасный путь, а остаться дома,
послав вместо себя ничего не подозревающего брата, который должен был заменить
Мумтаза. Но они недооценили коварства и изощренности Идриса аль-Исфахани.
Через два дня, поздно ночью, когда луна появилась на небе в
окружении звезд и все вокруг стало зыбким и призрачным, у дома Мумтаза
появились двое неизвестных. Они долго возились рядом с домом, прошли к конюшне,
где стояло несколько породистых лошадей. А затем так же незаметно исчезли –
словно в тумане, который иногда появлялся в этих жарких местах. А через
несколько минут начался пожар; дом и строения уважаемого Мумтаза Рахмани начали
гореть сразу с нескольких сторон. Крики «пожар» и «несчастье» переполошили всех
соседей. Отовсюду на помощь бежали люди. Из конюшни выводили лошадей, спасали
женщин и детей, которые не понимали, что происходит.
Но больше всех суетился Мумтаз Рахмани. Он выскочил из дома,
едва успев надеть одежду. Гордостью его семьи были кони, стоявшие в конюшне,
рядом с домом. Он лично выводил всех коней, руководил тушением пожара,
проверял, надежно ли защищены женщины и дети. Всю ночь, до самого утра, он
бегал вокруг дома. Пожар удалось потушить, все кони были спасены, женщины и
дети не пострадали. Разумеется, Мумтаз Рахмани не мог знать, что за ним
пристально наблюдают двое поджигателей, которые находились в толпе зевак. Он
совсем забыл и о своей якобы покалеченной ноге, и о своей кровати, где должен
был бы отлеживаться по рекомендации врачей. Он бегал и кричал так, что его слышал
весь квартал. К утру пожар был потушен, начали разбирать сгоревшие строения. И
только тогда Мумтаз с ужасом вспомнил, что ему нельзя было выбегать из дома ни
при каких обстоятельствах. Но жадность и инстинкт самосохранения были сильнее
предупреждений господина Эхидо. Сильно захромав, Мумтаз вернулся домой,
проклиная все на свете.
На следующий день в город прибыл господин Эхидо. Он сразу
приехал к своему «другу», чтобы навестить его. И сделал участливое лицо, когда
увидел сидевших вокруг Мумтаза его детей. А когда они вышли, он убрал маску
сочувствующего друга и сразу спросил:
– Надеюсь, что вы не выходили из дома во время пожара?
– Один раз поднялся и выбежал, – нехотя признался Мумтаз.
– Один раз? – иронично уточнил Эхидо. – А я слышал, что вы тушили
пожар всю ночь и до утра бегали, как угорелый, вокруг дома.
– Зачем вы меня укоряете? Я спасал свою семью, своих детей…
– Неправда, – резко возразил Эхидо, – насколько мне удалось
узнать, вашей семье ничего не грозило. Огонь мог перекинуться на конюшню, куда
он в конце концов и перекинулся. Но ваши лошади тоже остались целы. Значит,
пожар был не такой серьезный, а вы позволили всем увидеть, как вы бегаете. Это
с вывихнутой-то ногой, из-за которой вы не смогли выполнить просьбу своего
воспитанника!
– Никто об этом не узнает, – не очень уверенно ответил
Мумтаз.
– Вот местная газета, – бросил газету на кровать его гость,
– можете посмотреть на снимки. Первая полоса. Там видно, как вы бегаете на
пожаре и отдаете указания.
– Будь они все прокляты, – выругался Мумтаз, хватая газету,
– я не знал, что у нас такие оперативные журналисты.
– От чего возник пожар, вы уже выяснили?
– Не знаю. Но наш пожарник сказал, что пожар начался сразу в
трех местах.
– В трех местах? – уточнил Эхидо, – Понимаете, что это был
поджог, а не просто пожар? В трех местах одновременно случайного пожара не
бывает, это вы хотя бы понимаете?
– Мне нужно было лежать и ждать, пока сгорит мой дом, моя
семья, мои лошади и я сам? – разозлился Мумтаз. – Или я должен был, как
мужчина, встать и помочь своей семье?
– Может, как мужчина, вы и показали свою полную
состоятельность, но боюсь, что, как наш агент, вы проявили себя полностью
некомпетентным. Теперь ваши друзья в Кандагаре будут знать, что вы их обманули.
Представляете, какие неприятности ждут вашего двоюродного брата и вашего
воспитанника? Их могут просто разрезать на куски из-за вашего обмана.
– Они ничего не знают, – устало возразил Мумтаз, – вы должны
меня понять. Я не мог лежать, когда все вокруг горело. Не мог лежать и ждать,
пока сгорит моя семья.
– И поэтому вы всех нас подставили, – жестко сказал Эхидо. –
будем надеяться, что все обойдется. И еще одно обстоятельство. Ваш родственник
сегодня должен прибыть в Кандагар. Полагаю, что нам уже не нужно выжидать. Как
только он придет на свидание с теми, кого мы ищем, мы нанесем удар. Вам
придется взять на себя дополнительные заботы о семье вашего двоюродного брата.
– Вы его убьете? – с ужасом спросил Мумтаз.
– Не мы, а вы. Это вы выбежали ночью, как полоумный, сорвав
нам операцию. Это вы подставились фотографам местной газеты. И это благодаря
вам было принято такое решение. Как только они встретятся, мы нанесем удар.
Никаких других вариантов уже не будет.
– Он такой молодой, – попытался убедить своего гостя Мумтаз,
– у него остаются две молодые жены.
– Ничего. Пристроите их куда-нибудь. Это уже ваша забота. И
молите вашего Бога, чтобы Самандара сразу не убили. Иначе его смерть тоже будет
на вашей совести. А так мы ударим первыми и хоть частично выполним наше
задание.
– Что будет с Асифом? Он такой преданный человек…
– Не знаю. Но думаю, что его тоже убьют. Вы погубили нам
операцию на которую мы потратили столько сил и средств. Чтобы внедрить вашего
Асифа в структуры «Талибана», мы разрешили ему даже провести этот чудовищный
террористический акт в Лахоре, где погибло столько людей. Он должен был
предстать в Афганистане, как самый известный здешний террорист. И вы все
загубили. Я же просил вас не выходить из дома ни при каких обстоятельствах!
– Я забыл в тот момент и о своей ноге, и о ваших словах, –
признался Мумтаз.
– Верю, – сказал Эхидо, – вот в эти ваши последние слова я
верю. Пусть Самандар даст нам сигнал. У него есть с вами постоянная связь?
