– Не нужно быть таким самоуверенным, – резко прервал Идрис,
– у нас ничего не получилось в Лондоне, когда три года назад мы готовили нашу
акцию. Значит, должно получиться в другом месте. Самое главное – не допустить
ошибки здесь. И это зависит от тебя, Ибрагим. Вспомни, кто из новых людей
появился здесь за последние дни?
– Никто. Из новых никто. Из Белуджистана прибыл Асиф
Шахвани. Но наши люди давно его знают.
– Откуда?
– Ему можно верить. Он давно связан с нашими людьми. Помните
взрыв в Лахоре? Это его работа. Здесь нет никаких сомнений. Мы все проверяли
много раз.
– Функционеры правящей партии? Тогда погибло несколько
важных чиновников.
– Да. Вы еще тогда говорили, что все прошло очень неплохо,
хотя погибло много случайных людей.
– Я помню. Но это ничего не значит. Даже если Асиф Шахвани
действительно взорвал свою бомбу. Он мог совершить террористический акт под
контролем спецслужб, чтобы мы ему поверили. Чтобы внедрить его к нам, они могут
пойти даже на такой невероятный шаг, как контролируемый террористический акт
против нас. С кем должен встречаться прибывший Шахвани?
– Мы хотели установить более тесные контакты с белуджами.
Они провели очень успешную акцию против иранского Корпуса стражей исламской
революции. Вы тоже говорили, что нам нужно установить с ними более тесные
связи.
– Где сейчас этот Шахвани?
– Он находится на юге, в Ходжа-али-Суфле. Его связной –
Самандар Рахмани, двоюродный брат самого Мумтаза Рахмани.
– Мумтаз известный человек, – задумчиво произнес Идрис, – но
слишком удачливый. Нужно будет все еще раз проверить. Может, стоит вызвать сюда
самого Мумтаза? Нужно подумать, как нам использовать эту ситуацию. Если Рахмани
приедет, то у нас будут более тесные контакты с их людьми, а если не приедет,
значит, чего-то опасается и нам нужно подумать об этом удачливом
«счастливчике».
– Я все сделаю так, как вы говорите.
– Кто-нибудь еще?
– Больше никого. Все остальные – мои люди, которых я знаю
уже много лет.
– Все равно проверяй и не доверяй, – напомнил Идрис. – А
сейчас уходи. Мы уже разговаривали больше двадцати минут. Когда поедешь назад,
не меняй машину, это тоже вызывает ненужные подозрения. Бросишь машину у
отрогов гор и дальше поедете на лошадях. Но перед этим отошли всех своих
телохранителей и водителя. Ни одного человека с собой не оставляй. Только не
надевай на себя хиджаб. Женщина в горах на лошади и одна – это сразу вызывает
подозрение. Поэтому будь осторожен. И еще совет. Свою бороду спрячь под белой
повязкой, чтобы тебя не могли заснять из космоса.
Он не мог посоветовать Ибрагиму просто сбрить бороду. Это
было бы оскорбительно для правоверного мусульманина, и Ибрагим ни за что не
согласился бы на такой шаг. К тому же это сразу вызвало бы ненужные подозрения
со стороны его соратников. Поэтому Идрис предложил надеть повязку, чтобы своей
колоритной бородой Ибрагим не привлекал к себе внимания.
– Я вас понял, – первым поднялся Ибрагим, – все сделаю, как
вы сказали. Когда мы снова встретимся?
– Через две недели в Лахоре, – поднялся следом за ним Идрис,
– Вот тебе номер телефона. Позвонишь мне из Кандагара. Учти, что у нас будет
только одна минута. Не больше. Никаких ненужных вопросов. Только семья и дети.
Все остальное я тебе сам сообщу. Если понадобится срочная встреча, пошли одного
человека на рынок в Карачи, как обычно. Чтобы он ничего не знал и ни о чем не
догадывался.
– К нам еще должен прибыть один человек из Ливана, –
вспомнил Ибрагим, – но это очень уважаемый человек. И мы сами его выбрали и
вызвали. Он стажируется в Кембридже, учится там лучше всех, и мы решили вызвать
его для консультации в нашу лабораторию. Его семью знают на всем Ближнем
Востоке. Это молодой племянник убитого Ибрагима аль-Кифти, из семьи аль-Фаради.
Мы знаем эту семью уже больше сорока лет, когда мы даже не подозревали о таких
предосторожностях. Думаю, что это более чем достаточный срок, чтобы им
доверять.
– Сорок лет – это солидно, – согласился Идрис, – но парня
могли купить. Он давно уже в Великобритании?
– Давно. Но он там учится. И он не знает, зачем мы его
вызвали.
– А американцы могли заранее все просчитать. Или англичане.
Понятно, что нам нужны самые умелые химики, каких только мы можем найти. И
можно просчитать, что рано или поздно мы выйдем на такого талантливого химика
из известной мусульманской семьи. Как раз его известность – это минус, а не
плюс. Ведь наши враги могут рассуждать так же, как и мы. А стереотипы всегда
опасны.
– Мы можем отказаться от него, но он был самым лучшим из
всех, кого мы решили выбрать.
– Пока не отказывайтесь. Но все равно нужно соблюдать
элементарные меры предосторожности. Надеюсь, что больше никого?
– Еще два человека из Турции. Но они прибудут только через
неделю. С ними хотел встретиться наш… – он не стал называть имени, только
показал два пальца, что означало второй человек в иерархической структуре
движения.
– Зачем?
– Не знаю. Мне не сообщали, зачем нужна эта встреча.
– Кто прибудет?
– Тоже не знаю. Вы же сами говорили, что лучше не знать
лишних подробностей.
– Это не тот случай. Ты отвечаешь за службу безопасности.
Значит, уже четыре человека. А ты говорил, что ни одного.
– Извините меня, уважаемый Идрис, но мне кажется, что иначе
мы не сможем работать. Один из них – сын и племянник самого известного в
мусульманском мире рода, которому вот уже сорок лет доверяют все наши
единомышленники. И его вызывают сюда, чтобы он нам помог. Другой провел ряд
успешных террористических актов и заслуживает полного доверия. Иначе кому мы
можем вообще доверять, если не таким людям? Еще двое прибудут для связи с
нашими друзьями. Я не могу полностью ограничить все наши контакты, это просто
невозможно.
– Один из четверых будет обязательно предателем или
осведомителем, – упрямо сказал Идрис, – и твоя задача – вычислить этого
человека. Как, впрочем, и моя. Через два дня пришлешь сюда людей, как обычно.
Можешь прислать своих телохранителей, если решил от них избавиться.
– Хорошо.
Они обнялись на прощание, и Ибрагим вышел из комнаты. В
автомобиль, где его ждали трое телохранителей, он уселся молча, окинув всех
недовольным взглядом. Машина медленно тронулась. Ибрагим подумал, что все трое
телохранителей уже слишком долго служат с ним и пора их менять.
Оставшийся в доме Идрис прошел в другую комнату, он надел
накладную бороду, парик, переоделся в другую одежду, превращаясь в обычного
крестьянина. Затем снова вернулся в комнату, позвав хозяина дома.
