Командир БЧ-4 промолчал, только бросил на меня быстрый взгляд и снова отвернулся. Не понимает камрад, отчего иногда я знаю что-то, чего знать вроде бы не должен. Конечно, о разумности Лихого он в курсе, поскольку принимал участие в походе на Калмыкию. Однако кроме меня пёс ни с кем не общается, так что всеми остальными членами нашего отряда он воспринимается как дрессированная собака, умное и полезное животное. Меня это устраивает, и никому, даже самым близким людям, о том, что пёс далеко не так прост, как кажется, я говорить не собираюсь. Кому надо, тот в курсе, а лишними мыслями забивать головы боевых товарищей незачем.
Ладно, думки прочь, пора сосредоточиться на деле, тем более что Игнач появился. Мягким скользящим шагом казак быстро прошёл от опушки. Он остановился напротив нас с Кумом, дождался Крепыша, который подбежал к нам, и начал доклад:
– Дорога чистая. Были три боевых дозора с пулемётами – один на дороге и два чуть в стороне. Местные бойцы расслаблены настолько, что на постах спали. Всех взяли в ножи, так что вперёд можно идти спокойно. Мои парни уже на окраине базы, там тишь да гладь, все отдыхают и беды не чуют. Единственное место, где наблюдается движение, – это порт. Там горит свет, работают дизели и часовые не спят. В общем, если где и будут серьёзные проблемы, то только там.
– Отлично поработал, братка. Только почему рацию отключил?
– На центральном посту был радиосканер. Не знаю, рабочий или нет, но я поостерёгся. Мало ли, вдруг и в местном штабе такой прибор имеется.
– Правильно. Кого-то допросил?
– Старшего на посту, капрала. Знает он немного, но кое-чего полезного сообщил. На базе всё без изменений, и за текущий месяц никаких перетасовок подразделений и кораблей не было. Можно работать по плану, и есть только одно, что из него выбивается.
– Что?
– Сын адмирала, бывший полковник Папастратос, сейчас на вилле отца отдыхает. Как бы с охраной осложнений не было. Может, стоит твой отряд усилить?
– Нет, усиления не требуется, и то, что здесь один из сынов местного хозяина, совсем не значит, что охрана должна бдить в усиленном режиме. – Приподняв левую руку, я посмотрел на хронометр: – Сейчас два часа пять минут. Медлить не будем, так что, други мои, начинаем работу. Постарайтесь вначале не шуметь и по возможности обходиться глушителями и ножами. Как поняли?
– Ясно.
– Понятно.
– Сделаем всё как надо.
– Давите любое сопротивление и никого не жалейте. Эти падлюки наши родные берега обстреливают, а здесь чувствуют себя спокойно и думают, что на Крите им курорт. Но хрен они угадали! Альянс хотел войны, и он её получит! Ну, за работу! Вперёд!
Штурмовые группы покинули поляну, и каждая направилась к своей цели. Со мной сорок бойцов и присоединившийся к нам на опушке Лихой. Разумный пёс походя потёрся о мою ногу всем своим мощным восьмидесятикилограммовым телом и длинными прыжками унёсся к нашей цели – вилле адмирала Папастратоса.
Мы торопились, но тем не менее шли достаточно тихо. Группа прошла мимо опустевшего блокпоста на дороге, пересекла небольшой ручей и с тыла подошла к четырёхэтажному особняку на окраине Ретимнона. Воины ждали команду, а я разглядывал объект нашей атаки.
Дом окружён полутораметровым кирпичным забором, за ним – хорошо ухоженный парк с цветниками и каменными дорожками, которые ярко освещены электролампами. Всё здесь именно так, как рассказывали пленные средиземноморцы, ранее бывавшие в Ретимноне.
Да, неплохо устроился адмирал, любит комфорт, удобство и красоту. А где же охрана из хвалёных морпехов? Вроде бы их здесь не меньше ста человек должно быть, а пока никого не видно. Как-то это странно, а может, наоборот, закономерно – расслабились вражеские воины и на службу забили. Впрочем, пора начинать, а что будет дальше, посмотрим.
Я присел на корточки и сделал щелчок пальцами. Ко мне сразу же склонились головы четырёх сержантов, каждый из которых командовал десятком бойцов. Всё обговорено заранее, ещё на борту «Ветрогона», но никто не ожидал, что здесь всё так просто будет, а потому план атаки особняка меняется на ходу.
– Проникаем на территорию, – шепчу я сержантам. – Первый, второй и третий десятки занимаются казармой. Она через сто пятьдесят метров влево, возле основного въезда на территорию. Старшим командиром назначается Колыч. Получится всё тихо сделать – хорошо, а нет – закидывайте здание гранатами и никого не жалейте. Четвёртый десяток со мной. Мы идём в дом. Пошли!
Быстрыми тенями, без лишнего шума воины перемахнули через забор и оказались в парке. Основные силы направились к казарме морпехов и КПП, а я и четвёртый десяток всё так же в сопровождении чуткого Лихого двинулись к особняку.
Парадная дверь – смесь редких пород дерева, стекла и позолоты – распахнута настежь. С того момента, как группа оказалась на территории, прошло всего полторы минуты, а мы уже были внутри. Рядом с дверью дежурка – небольшая каморка пять на три с половиной метра, и в ней первые наши противники – три морских пехотинца из внешней охраны. Враги не спали, но и службу не несли. Они сидели за невысоким столиком и азартно резались в карты. К бою они не были готовы, их оружие покоилось в пирамиде, а мы, напротив, изначально знали, на что идём. В каком-то недоумении морпехи посмотрели на Лихого, который оскалил клыки, и на стволы автоматов, практически упёршиеся в их тела. Закричать или как-то иначе поднять тревогу они не успели, наши воины бросились на врагов и стали давить их, как крысят в норе. Несколько человек сплелись в тугой клубок на полу, но вот он рассыпался – морпехи повязаны, их рты забиты кляпами, и, пока не решено, что с ними делать, они будут считаться пленными.
Прошло менее минуты, и внутренний пост обезврежен. Отлаженными двойками и тройками бойцы чётко рассыпались по дому. Разумный пёс вёл их к комнатам, где отдыхали личные телохранители Папастратосов, а мой путь – наверх, туда, где проживают хозяева этого особняка.
Шлёп-шлёп! Шлёп-шлёп! – услышал я приближающиеся ко мне по коридору третьего этажа шаги и затаился на лестнице. Пролетела секунда, вторая, третья – и передо мной появился высокий крепкий парень лет двадцати, одетый как и полагается местному бодигарду: светлые брюки, синяя рубашка с коротким рукавом, наплечная кобура и в ней ствол пистолета. Единственное, что не по уставу, – обычные плетёные тапочки на ногах. Скорее всего, телохранитель увидел тени в саду или услышал шум за окном, встревожился и теперь шёл к охранникам.
– Что, милок, расслабился? Про службу забыл? – киваю я на тапочки.
Охранник, никак не ожидавший того, что ему в тело упрётся автомат, моих слов не понял и в полной растерянности послушно посмотрел на свои ноги. Короткий и резкий удар прикладом в челюсть. Хруст! Несколько зубов выпало на лестничную ковровую дорожку, а сам парень в беспамятстве ударился о стену и съехал по ней на пол. Я вынул из кобуры бодигарда поставленный на предохранитель пистолет, одну из многочисленных разновидностей «беретты», и продолжил поиск господина Папастратоса-младшего.
