(Из восточного гороскопа)
Их не удалось собрать ранним утром, и поэтому встречу
перенесли на полдень. Сначала в генеральное консульство приехали Вера
Дмитриевна с дочерью. Они поднялись в кабинет генерального консула и чинно
уселись на стульях. Чуть позже приехала Марина Борисовна. Она показала свои
документы, прошла в кабинет консула и уселась немного в стороне, словно
подчеркивая свою отстраненность от этого разговора. Осторожно вошел в кабинет и
уселся в углу водитель Леша. По предложению Муслима Сафарова в кабинет также
пригласили Сергея, Альбину и маленького атташе, который беспрерывно ерзал и все
время смотрел на часы. Приехал Вячеслав Егеньевич Мелентьев и двое его
сотрудников, которые также уселись на стульях в ожидании развязки этой истории.
Они недоверчиво переглядывались и вполголоса разговаривали.
Наконец появились сам Муслим Сафаров и генеральный консул.
После того как консул на правах хозяина поприветствовал всех
собравшихся, он предоставил слово гостю, прилетевшему из Баку. Сафаров
поднялся, видя направленные на него со всех сторон взгляды, и, опираясь на
стол, начал говорить.
— Я должен прежде всего извиниться перед Вячеславом
Евгеньевичем Мелентьевым и его сотрудниками. Дело в том, что меня действительно
направило сюда наше Министерство иностранных дел и в этом нет никакой ошибки.
Но по своей основной профессии я работаю не в этом Министерстве, а в
прокуратуре республики. Работаю следователем по особо важным делам.
При этих словах Мелентьев нахмурился, атташе дернулся,
словно его укололи, а Марина посмотрела в окно, как будто ее не интересовало
все происходившее здесь. Но Муслим продолжал говорить:
— Меня попросили провести собственное расследование, на
которое я безусловно не имел права, не будучи обозначенным процессуальным лицом
в данном следствии. И все мои доказательства, которые я смог бы собрать, не
имели бы юридической силы. Как и показания свидетелей или мои собственные
наблюдения. Но здесь мне отчасти повезло. Дело в том, что я и раньше бывал в
этом прекрасном городе. Бывал здесь дважды. В восьмидесятом году и в девяносто
втором. По странному стечению обстоятельств именно так, раз в двенадцать лет, я
приезжал в этот город, и каждый раз со мной происходили здесь удивительные
истории.
Вера подняла голову, словно он уже собирался рассказывать об
их интимных отношениях. Но Муслим улыбнулся и продолжал:
— Несколько дней назад был убит в своей квартире наш
дипломат Фамиль Измайлов. Убийца не забрал ни денег, ни ценных вещей,
хранившихся в доме. Из чего можно было сделать однозначный вывод, что это не
убийство с целью грабежа. Как известно, Измайлов жил в доме на Лиговском
проспекте, где недалеко были установлены камеры. Но характерная особенность
этого дома в том, что он имеет проходной двор, в который могли въезжать
автомобили. А также парадный и черный ход в подъезды дома. При этом сами квартиры
не имеют второго выхода, и в любом случае в квартиры можно попадать только
через одну, входную дверь. Я специально поднялся в квартиру и внимательно ее
осмотрел. Там было очень интересное расположение комнат, когда слева от входной
двери расположена кухня, а за ней кабинет, а с правой стороны находится
гостиная и за ней спальня. При этом в спальне находится боковая дверь, ведущая
в кабинет. И таким образом, все комнаты этой квартиры являются сквозными, что в
немалой степени и повлияло на мою версию.
— Я не понимаю, какое отношение имеет расположение комнат к
убийству нашего дипломата? — недовольно спросил генеральный консул. Ему не
понравилось, что Муслим Сафаров выдал свое инкогнито и, самое главное, решил
сам найти убийцу. Такого в его практике еще никогда не было.
— Итак, все комнаты были сквозными, — повторил Муслим, — и в
день убийства там появилась Наталья Фролова, подъехавшая к дому на служебной
машине своей матери, за рулем которой сидел водитель Алексей.
Фролова не предупреждала Измайлова о своем визите. В отличие
от своей родственницы и подруги Виктории, которая часто бывала в этой квартире,
Фролова стеснялась и не так часто сюда приезжала. А здесь решила появиться сама
и без предварительного уведомления.
— Тоже мне лорд-аристократ, — довольно громко пробормотала
Вера, наклоняясь к дочери, — его еще нужно было предупреждать.
— Наталья Фролова поднялась к Измайлову на этаж, — продолжал
Муслим. — Она долго звонила, пока наконец он открыл ей дверь. Обратите внимание
на этот факт. Долго звонила. Очевидно, он был не готов принять ее в своей
квартире в такое позднее время. Но затем он открыл дверь. И Фролова обратила
внимание на некоторые странности в поведении хозяина квартиры. Во-первых, он
говорил гораздо тише и хриплым голосом, что само по себе было удивительно, так
как на работе в тот день он чувствовал себя великолепно и не обнаруживал
никаких видимых признаков болезни. Но как бы то ни было, он открыл дверь,
говорил тихим и хриплым голосом и явно ожидал, когда его гостья наконец покинет
квартиру.
При этом дверь в спальню была закрыта. Фролова пробыла там
недолго. Она явно не нашла понимания у своего собеседника. Попытавшись
объяснить ему, что Виктория ждет ребенка, Наталья поняла, что его совсем не
волнует этот вопрос. И сбежала из квартиры, спустившись вниз, в машину, к своей
матери.
— Вы хотели сказать, в машину своей матери, — поправил его
Мелентьев.
— Нет, — возразил Муслим, — я сказал правильно. Она
спустилась к своей матери, которая приехала вместе с ней и находилсь в своей
служебной машине.
— Зачем ты это делаешь? — громко спросила Вера Дмитриевна. —
Что за дешевая и глупая месть!
— Помолчи, Вера, — прервала ее мать. — Раз он так говорит,
значит, так и должно быть. Не будем его перебивать.
— Спасибо, — кивнул Муслим. — Итак, в машине находились
водитель и две женщины. Наталья Фролова и ее мать. Увидев, в каком состоянии
спустилась вниз ее дочь, госпожа Радволина разозлилась и решила подняться
наверх. Она поднялась в квартиру Измайлова и снова позвонила. На этот раз он
быстро открыл дверь. Примечательно, что он сразу обрел свой голос и не закрыл
дверь в спальную комнату. Она даже обратила внимание на беспорядок, который был
в его спальне. И только после этого он подошел и закрыл дверь между гостиной и
спальной комнатой.
— Значит, вы тоже поднимались в его квартиру, Вера
Дмитриевна, — изумился Мелентьев. — Но вы об этом мне даже не говорили.
Она промолчала, решив, что ей необходимо выдержать паузу. А
Муслим Сафаров продолжал:
— Она тоже пыталась урезонить Измайлова, взывая к его
совести. Но все было безрезультатно. Более того, он несколько раз громко
заявил, что это вообще не его ребенок, чем вызвал понятное раздражение у
госпожи Радволиной.
Она решила, что нужно прекратить всякие разговоры с этим
человеком, и вышла из квартиры, спустилась по лестнице. Она даже не
подозревала, что об их визите к Измайлову знал еще один человек, которого
предупредила Наталья Фролова. Это была ее бабушка и мать Веры Дмитриевны.
