— Не знаю, — как-то неопределенно ответил помощник
прокурора. — Мы, конечно, постараемся и вышлем все документы, если они вам
будут нужны.
— Что вы такое говорите? — удивился Муслим. — Как это
«постараемся» и «вышлем»? Куда вышлете, зачем? Я приехал сюда, чтобы завершить
наше расследование. И почему вы говорите «если будут нужны». Конечно, нужны.
Они нам всем обязательно нужны. Эти мошенничества наносят ущерб экономикам
обеих республик. Что с вами, Степан Анатольевич? Почему вы так странно
говорите?
— А вы разве ничего не слышали?
— Нет. А что я должен был слышать?
— В таком случае вам все скажут без меня, — быстро произнес
Степан Анатольевич и поспешил отойти от Муслима.
«Что происходит? — подумал Муслим. — Может, меня сняли с
работы за трехчасовое отсутствие? Или в Москве решили вообще ликвидировать
институт прокуратуры? Сейчас такое дурацкое время, когда может произойти все,
что угодно».
Он вошел в свой кабинет. Увидев его, Артем поднял голову и
быстро отвел глаза, словно стесняясь смотреть на своего напарника.
— Тебя искали, — коротко сообщил он, — срочно вызывают к
заместителю прокурора города. Он просил, чтобы ты зашел к нему, как только
вернешься.
— Что ты ему сказал?
— Доложил, что ты поехал в банк на проверку. Что еще я мог
ему сказать?
— Он требует меня по нашему отчету?
— Нет. Из Баку пришла срочная телеграмма.
— Какая телеграмма? Что происходит? Что случилось за
несколько часов, пока меня здесь не было? Почему Степан Анатольевич говорит
какими-то непонятными фразами?
— Ты разве ничего не знаешь?
— Ты можешь мне нормально объяснить, что происходит?
— Где ты был последние два дня? Ты не смотришь телевизор, не
читаешь газет?
— Какой телевизор? Я его даже не включаю у себя в номере.
Что случилось?
— У вас в Азербайджане возобновились военные действия. Два
батальона бывшего советского полка, которые дислоцировались в Нагорном
Карабахе, перешли в наступление на ваш город Хиджалы.
— Ходжалы, — поправил он Артема.
— Ходжалы, — согласился тот. — Город практически полностью
сожжен. Население частично истреблено, частично погибло, частично попало в
плен. Об этом говорят все информационные компании мира. В Баку начались
волнения. Оппозиция осадила парламент и требует срочной отставки президента.
Полтора часа назад сообщили, что ваш президент подал в отставку.
— Не может быть, — растерянно произнес Муслим.
— Может, — кивнул Артем. — Включи телевизор и сам послушай
последние новости. Из вашей прокуратуры пришла срочная телеграмма. Требуют,
чтобы ты немедленно вернулся обратно в Баку, прекратив свои дальнейшие
расследования.
— Но мы почти все сделали. Осталось не больше двух-трех
дней. Ты ведь знаешь, как много мы работали.
— Это, видимо, сейчас уже никому не нужно Муслим, — печально
произнес Артем. Он поднялся и подошел к своему напарнику. — Я не знаю, что тебе
нужно сказать. Не знаю, какие слова говорят в этих случаях. Только понимаю, что
у вас там происходит настоящая трагедия. Мы, видимо, все еще не скоро выберемся
из этого дерьма.
Муслим прошел к своему столу, опустился на стул.
«Представляю, что творится в Баку», — с ужасом подумал он. Как там родители,
что делают его жена и дочь? Отсюда вообще невозможно звонить. Приходится часами
ждать, пока дадут соединение. Конечно, он должен срочно возвращаться. И
понятно, что все его проверки сейчас никому не нужны. Кого будут интересовать
какие-то экономические преступления или фальшивые авизо, когда президент уходит
в отставку и рушится само государство, когда идет война и гибнут тысячи людей.
— Я даже не знаю, что мне делать, — признался Муслим, глядя
на своего друга, — просто не представляю. С одной стороны, нужно, конечно,
завершить нашу работу и вернуться в Баку с конкретным материалом, а с другой —
они, наверно, правы. И мое место сейчас там.
— Ты лучше не рискуй. Подумай и поступай так, как тебе
указали, — посоветовал Артем. — Иначе попадешь под топор новой власти.
Наверняка назначат нового Генерального прокурора после смены Президента и он
захочет начать чистку. Значит, будет искать «козлов отпущения». Нужно быть
осторожнее, чтобы не оказаться таким «козлом».
— Мы все сейчас немного «козлы», — зло пробормотал Муслим.
— Знаешь, что я тебе скажу? — оживился Артем. — Если не
сможешь остаться у себя, то можешь вернуться к нам. Мы тебя всегда примем. Ты
прекрасный следователь и хороший товарищ, Муслим. Как говорят обычно в
американских фильмах, для меня было большой честью работать с вами, господин
Сафаров. — Он протянул ему руку.
Это была больше чем награда. Муслим все понял. Он пожал руку
своему другу. И поспешил выйти, направляясь к заместителю прокурора города. Тот
немедленно его принял. Громко прочел телеграмму за подписью прокурора
республики с категорическим требованием немедленно вернуться обратно. Долго
говорил о российско-азербайджанских связях, словно убеждая Муслима в
необходимости дружбы двух народов. Пожелал счастья и успехов в работе. Пообещал
написать благодарственное письмо в Баку за работу Муслима в Санкт-Петербурге. И
под конец сообщил, что билет уже куплен и самолет вылетает в семь часов вечера.
Конечно, прокурор забыл обо всех своих обещаниях уже через
минуту после того, как Муслим вышел из его кабинета. Им было не до этого. Сам
заместитель прокурора решал для себя нелегкий вопрос — как удержаться на своем
месте и не попасть под сокращение.
— Мне нужно вылетать прямо сегодня? — не поверил услышанному
Сафаров.
— Конечно, — кивнул его собеседник. — Вы обязаны быть там
уже сегодня. Представляю, какая у вас сложная обстановка. Вы, наверно, слышали,
ваш Президент уже подал в отставку.
— Слышал, — растерянно произнес Муслим.
— Машина вас ждет. Наш сотрудник проводит вас до аэропорта
во избежание ненужных провокаций, — подчеркнул заместитель прокурора города. —
Можете заехать в гостиницу и забрать свои вещи. До свидания.
Он энергично пожал руку Сафарову и склонился над своими
бумагами. Муслим растерянно вышел из кабинета. Вернувшись к Артему, он
несколько раз набрал номер Веры. Но она не отвечала. Он зло бросил трубку на
рычаг. Машина была уже внизу. По дороге в гостиницу он смотрел на часы и
молился, чтобы она оказалась дома. Поднявшись в номер, он снова ей перезвонил.
И снова телефон не отвечал. На сборы ушло не так много времени. Уже выходя из
номера, он еще раз набрал ее номер. И снова — длинные гудки.
В аэропорту он быстро прошел регистрацию, попрощался с
сопровождающим его сотрудником прокуратуры. И бросился к телефонной будке,
набрал ее номер непослушными пальцами. От нетерпения он чувствовал, как впервые
в жизни дрожат его руки. И услышал, наконец, ее голос.
