— Два года, — напомнила она ему. — Ты долго не звонил,
Муслим. Я решила, что ты просто меня забыл. Забыл, как обычно забывают женщину,
с которой случается очередная интрижка в командировке…
— Ты ведь знала, что у нас была не интрижка.
— Тогда тебе нужно было все бросить и позвонить, — нервно
произнесла она. — Думаешь, я должна была сидеть и ждать тебя? Год, два, три,
пять, десять. Сколько? Ты помнишь, сколько мне было лет? Я была еще совсем
девочкой. Только двадцать восемь. А в тридцать мне уже казалось, что жизнь
заканчивается. Ты думаешь, я не искала тебя? Тогда не было мобильных телефонов,
но я узнала через Пармузина номер твоего телефона в прокуратуре республики и
все время звонила тебе. А мне все время говорили, что ты либо в командировке,
либо занят. А потом сообщили, что ты уволен. И я решила, что ты нарочно все
подстроил, чтобы я перестала звонить. И я перестала.
— У нас была война, — повторил он.
— Это не оправдание, — жестко произнесла Вера. — Во время
войны люди тоже любят и находят друг друга…
— И ждут, — добавил он.
— Ждут, — согласилась она, — когда точно знают, что к ним
вернутся. А я точно не знала. Я просто не знала.
— И тогда ты вышла замуж во второй раз и уехала в Стокгольм,
— напомнил Муслим. — Твое ожидание было сполна вознаграждено.
— Не смей так говорить. Вспомни, что тогда было. Невозможно
было даже нормально купить хлеб. Цены взлетели до небес, зарплаты нищенские,
магазины стояли пустые… А у меня — девочка на руках, о которой я обязана была
думать. И поэтому я приняла предложение моего давнего друга и уехала с ним в
Стокгольм.
— Сколько ему было лет?
— Не важно. — Она нахмурилась. — Сорок пять. Он был старше
меня на шестнадцать лет. Кирилл Радволин. Прекрасный человек. Он заменил Наташе
отца, хотя она всегда росла с моей фамилией. Она всегда была Фроловой. А он
оказался тонким, деликатным и интеллигентным человеком. В девяносто шестом мы
вернулись в Питер. Тогда я устроилась на работу в мэрию. Нам очень помог тогда
Владимир Путин, он работал заместителем Собчака. Через несколько месяцев
состоялись выборы, и у нас появился новый мэр Яковлев, который тоже знал нашу
семью. Мне предложили новую должность. Потом другую. За восемь последних лет
меня шесть раз повышали в должности. И сейчас я начальник управления.
— Что случилось с твоим вторым мужем? Ты говорила о нем в
прошедшем времени. С ним ты тоже развелась?
— Он умер. Два года назад. Ему было только пятьдесят три.
Обширный инфаркт. Его невозможно было спасти…
— Извини.
— Ничего. Я уже привыкла. Теперь в сорок лет я женщина с
большим опытом. Дважды была замужем. Даже обидно, что все так получилось.
Каждый раз думала, что один раз и на всю жизнь…
— Я ничего не знал, — прошептал он, — и не хотел вмешиваться
в твою жизнь. Думал, что ты меня уже давно забыла.
— Может, тебе хотелось так думать? — язвительно спросила
она. — Может, так было удобнее, легче жить. Ты хотя бы сам женился?
— Нет. До сих пор хожу в холостяках. Моя жена, кажется,
навсегда отбила у меня охоту к подобным «фокусам». Да и моя работа не дает мне
много времени на создание семьи.
— Ты по-прежнему работаешь в прокуратуре?
Он не хотел ей лгать. Чувствовал, что не должен и не может.
— Я следователь.
— Как и тогда, — усмехнулась она. — Видимо, ты не очень
хороший следователь, Муслим, если за столько лет совсем не вырос.
— Наверно, — согласился он. Не стоит ей говорить, что его
представление к генеральской должности дважды откладывалось, что он уже старший
советник юстиции и следователь по особо важным делам. Все это не имеет никакого
значения. Она права, по большому счету он так и не сделал карьеры, если не
считать сотни преступников, которых он нашел и обезвредил, если не считать
сотни жертв, которым он помог, и тысячи спасенных людей, которые жили на этой
земле благодаря его умению и опыту, его проницательности и профессионализму.
Все это не имело никакого отношения к тому печальному факту, что они расстались
с Верой ровно двенадцать лет назад и увиделись снова здесь, в этой старой
гостинице.
— Что ты молчишь? — спросила она. — Неужели тебе больше
нечего сказать?
— Наверно, нечего, — кивнул он. — Я постараюсь объяснить
родственникам погибшего, что твоя дочь оказалась в этой квартире случайно. Она
приезжала туда, чтобы попытаться помочь своей подруге и родственнице. Но ты
понимаешь, что главные выводы должен будет сделать следователь Мелентьев.
Именно он даст заключение о возможной причастности или непричастности твоей
дочери к этому убийству.
— Ты мне не веришь?
— Конечно, верю. Но откуда ты знаешь, что могло там
произойти? Почему ты так уверена, что там ничего не было? Возможно, у них была
ссора. Экспертиза показала, что погибший был пьяным. Он много выпил перед
приездом твоей дочери. Или когда она к нему приехала. Она красивая девушка, и
он мог неправильно истолковать ее визит. Не потому, что он был таким плохим
человеком. Просто в традициях южных семей невозможно представить, чтобы молодая
девушка приехала поздно вечером одна к молодому человеку домой. Даже если она
приехала из-за своей родственницы, которая лежала в больнице. Можно было
позвонить по телефону…
— Такие вопросы не решаются по телефону, — тихо возразила
Вера.
— Тогда ей нужно было взять кого-то с собой, — сказал
Муслим. — Так было бы гораздо проще объяснить всем, почему она туда поехала…
— Она так и сделала, — неожиданно сказала Вера, глядя ему в
глаза.
— Что? — изумился Муслим. — Что ты говоришь?
— Мы поехали туда вместе, — твердо произнесла Вера, — и я
сидела в машине, ждала, когда она вернется. Она вернулась в слезах, и тогда я
решила сама подняться к нему…
— И поднялась? — не поверил услышанному Сафаров.
— Да. Я поднялась сразу после того, как она вышла из его
квартиры. И поэтому я уверена, что моя дочь не убийца. Я была в этой квартире
сразу после нее…
— Господи, — прошептал потрясенный Муслим, — только этого
нам и не хватало…
Год обезьяны. Санкт-Петербург.
Год тысяча девятьсот девяносто второй
На следующий день Артем появился с мрачным видом. У него
болела голова. К тому же ему досталось от супруги, которой не понравилось
вчерашнее опоздание мужа домой. Да еще в откровенном подпитии. Муслим, скрывая
улыбку, наблюдал за молодым другом.
— Здесь нужно будет послать запрос еще раз, — показал он
один из документов Артему.
Тот согласно кивнул головой.
