— Муслим.
— Красивое имя. Вы из Баку?
— Если Муслим, то обязательно из Баку? — добродушно спросил
он.
— Его имя знал весь Советский Союз. Бывший Союз, — добавила
она.
— Я обратил внимание на ваш столик, — признался Муслим, —
мне кажется, что у вас какая-то проблема.
Она взглянула на него. У нее был такой необычный серый цвет
глаз. Он понял, что попал в ее самое уязвимое место. Она даже чуть споткнулась,
переставляя ноги.
— Не нужно об этом думать, — предложил он.
— Не получается, — призналась она, — хотя у каждого человека
обычно свои проблемы. Кем вы работаете? Я видела, как сотрудники милиции отдали
вам честь и отошли от вашего столика. Вы тоже из милиции?
— Нет, я работаю в прокуратуре. Приехал сюда в служебную
командировку.
— Значит, вы прокурор?
— Только следователь. А это мой друг. Он работает в вашей
городской прокуратуре, — показал Муслим на Артема.
— Ваш друг, по-моему, уже явно перебрал, — снова улыбнулась
она. Зубы у нее были красивые. Ровные и белые.
— Ничего страшного. Я его отвезу домой, — ответил Муслим. —
А вас кто-нибудь будет провожать?
— Если вы хотите предложить свои услуги, то напрасно. Я за
рулем, — ответила Вера.
— Какая у вас машина?
— А какое это имеет значение?
— Просто интересно.
— У меня «Пежо». Темно-синий «Пежо». Но почему вы
спрашиваете?
— Я же следователь, — пояснил Муслим, — должен уметь
анализировать. Танцуете вы прекрасно, сумочка у вас явно куплена не здесь…
— Мне ее подарила мама. Она привезла ее из Будапешта.
— И ваша машина. В нашей бывшей большой стране было не так
много людей, которые могли позволить себе купить «Пежо»…
— Верно, — рассмеялась она, — мой муж работает в
«Союзвнешторге», и мы несколько лет жили за рубежом…
— Вы замужем?
— Это вас сильно огорчило?
— Удивило. Я думал, что вы свободны.
Заиграла другая музыка, но они не хотели расставаться друг с
другом.
— А вы женаты? — спросила Вера.
— Да. У меня дочь.
— У меня тоже дочь, — улыбнулась она, — но на вашем месте
девяносто девять мужчин из ста обязательно бы соврали.
— Зачем? — спросил он. — Я действительно женат. Но боюсь,
что мой брак терпит кораблекрушение. Во всяком случае, мы с женой уже
официально подали на развод. И это я говорю не потому, что танцую с вами, а
потому, что так и есть на самом деле. Но разводиться через загс нам не
разрешают. У нас несовершеннолетний ребенок, и поэтому нам нужно проходить
процедуру суда.
Она вздрогнула. Взглянула на него, остановилась. Он
почувствовал, как она напряглась.
— Давайте закончим, — попросила Вера, — вернемся к нашему
столику.
— Я сказал что-то не так?
— Нет, нет, все нормально. Просто я вспоминала о своих
неприятностях. Давайте вернемся, Муслим, извините меня, я, кажется, не очень
хорошая партнерша.
Он проводил ее к столику. И сказал на прощание:
— Вы великолепная партнерша. Спасибо.
Он еще не успел отойти, когда ее подруга довольно громко
спросила:
— Этот тип приставал к тебе?
Муслим усмехнулся. Кажется, он все-таки обидел незнакомку.
Или вызвал у нее неприятные воспоминания. Он вернулся к своему столу.
— О чем вы говорили? — загорелся Артем. — Ты назначил ей
свидание?
— Нет, — ответил Муслим, — мы просто танцевали.
— И ты даже не спросил, как ее зовут и где она живет?
— Нет, — немного соврал Муслим, — ничего не спросил.
Он даже не мог предпологать, что уже завтра вечером они
встретятся снова. И совсем при других обстоятельствах.
Глава 6
«Обезьяна изобретательна до крайности и способна разрешать
самые трудные проблемы с удивительной ловкостью. И вместе с тем часто ее личные
дела бывают в некотором беспорядке, что сказывается и на ее судьбе».
(Из восточного гороскопа)
Он стоял и смотрел на нее, не веря своим глазам. Она была в
строгом сером костюме в полоску. Юбка, пиджак, белая блузка, на груди
депутатский значок. Аккуратно уложенные волосы, умелый, едва заметный макияж.
Он улыбнулся. Затем осторожно отступил еще на два шага назад, словно давая
возможность пространству вторгнуться между ними.
— Мама, — удивленно произнесла из-за его спины Наталья, —
как ты меня нашла?
— Ты звонила моему секретарю и просила ее узнать, кто
приехал сегодня из Баку в гостиницу «Октябрьскую», — ответила мать, не сводя
взгляда с Муслима. — Вот поэтому я и решила, что ты приедешь сюда. Ты у нас
своевольный человек, делаешь все, что тебе придет в голову. Я так и поняла, что
ты не успокоишься и придешь именно сюда, чтобы объяснить насчет Вики.
— Извините, Вера Дмитриевна, — сказала стоявшая в коридоре
дежурная, — мне нужно вызвать службу безопасности?
— Нет, — повернулась к ней женщина, — большое спасибо. Вы
можете идти. Я полагаю, что мы сами разберемся.
Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь, еще раз
взглянула на Муслима.
— Я не думала тебя так увидеть, — призналась она.
— Это твоя дочь? — показал он на девушку, смотревшую на них
удивленными глазами.
— Да, — кивнула Вера.
— Значит, ей уже двадцать лет. А тогда ей было только…
только восемь, — посчитал он.
Она прошла и села на стул. На тот самый, где сидела ее дочь.
Оглядела номер.
— Ничего лучше для тебя не нашли? — саркастически
осведомилась она. — Кажется, за эти годы ты не вырос, не сделал себе карьеры.
— Зато ты стала руководителем управления Санкт-Петербургской
мэрии, — вспомнил Муслим, — почти генерал. Сделала такую карьеру. У тебя,
наверно, сотни подчиненных.
— Сорок две тысячи человек, — ответила она. — Я руковожу
самым крупным управлением в городе. Или тебе ничего не сказали?
— Сказали. Значит, ты теперь Радволина? Вера Дмитриевна
Радволина. Я даже не думал, что у тебя другая фамилия. Раньше ты была Клименко.
— Клименко я была по первому мужу, а Радволина — фамилия
моего второго мужа.
