– Дайте напряжение, – скомандовал Прохнов.
Позади «Ивана» раздался негромкий мерный гул.
– Активировать костюм.
Сервоприводы привели в движение сегменты брони, и те, сойдясь, стали монолитом.
Глеб, оказавшись заперт внутри, почувствовал легкий озноб. По бронестеклу шлема побежала голограмма с технической информацией.
– Все системы в норме, – услышал он через динамики.
– Активируйте нейросеть.
В «позвоночном столбе» костюма раздалось приглушенное жужжание, а в позвоночнике оператора – мягкий щелчок. Больше Глеб ничего не почувствовал – ни ослепительной вспышки, ни электрического разряда, ни слияния с искусственным интеллектом бортового компьютера, хотя на последнее, впрочем, не особо-то и рассчитывал.
– И дальше что? – слегка разочарованно спросил он, разведя руками. – Дьявол!
– Да, мальчик мой, – закивал профессор, улыбаясь. – Вот так это и работает.
– Я его даже не чувствую! – Глеб подвигал руками, пробил «двойку» и, поднеся механическую кисть к стеклу шлема, завороженно уставился на пальцы, шевелящиеся точь-в-точь как его собственные в защищенной броней полости рукава. – Охренеть! – Он попытался сделать шаг, но нога, сдвинувшись на считаные миллиметры, лишь уперлась в подбой. – В чем дело? Вы меня заперли!
– Обещаешь хорошо себя вести? – осклабился Прохнов.
– Да, черт подери! Отпустите ноги!
– Делайте, как он говорит, – махнул рукой профессор боязливо переглядывающимся техникам. – Беру всю ответственность на себя.
Постамент щелкнул раскрывшимися замками, и Глеб, шагнув вперед, едва не упал.
Напуганный персонал, моментально распределившись по периметру, вжался в стены.
– Осторожнее, сынок, – усмехнулся Прохнов. – Его ноги на пять сантиметров длиннее твоих и на четыре размера больше. Нужно привыкнуть к габаритам.
– Это несложно! – Глеб несколько раз присел, подпрыгнул на месте и даже щелкнул каблуками, весьма эффектно отдав воинское приветствие. – А что за вооружение у него в арсенале? – обхватив ладонью рукоять внутри рукава, снова посмотрел он на большую механическую кисть, для которой и «Феникс» был мелковат.
– Пока только пулемет. Но если сумеешь впечатлить комиссию, у тебя будет столько игрушек, сколько захочешь.
– Какой калибр? – поинтересовался Глеб, между делом поднимая-опуская, словно гантель, большой кислородный баллон.
– Двенадцать и семь десятых. Вращающийся блок из трех стволов, привод электрический, скорострельность – от шестисот до полутора тысяч выстрелов в минуту, регулируется реостатом, – со знанием дела сообщил профессор. – Мы его еще не пробовали.
– Нужно это срочно исправить!
– Завтра.
– Как завтра? – опешив, вылупил глаза один из «синих халатов» возле Прохнова. – Тесты еще не пройдены.
– У нас весь день впереди.
– Не успеем.
– А вы постарайтесь.
– Отдел Зиммера проводит завтра испытания «Химеры».
– Вот и отлично. Посмотрим, что они смастерили.
– На полигоне будет двадцать седьмой.
– Не вижу в этом проблемы. Как раз наоборот.
– Ну… – замялся оппонент профессора, тщетно стараясь найти новые аргументы, – вам виднее, Георгий Андреевич.
– Тут вы правы, – закончил разговор Прохнов и указал пальцем в сторону Глеба, стоящего с кислородным баллоном в механической руке. – Завтра, мой мальчик, завтра, – после чего вышел.
Костюм Глеб покинул спустя тринадцать часов. Да и то лишь потому, что утром предстояло ответственное мероприятие, а соблюдение режима – главнейшее условие бесперебойной работы организма, ставшего столь важным для карьеры профессора Прохнова… ну и для Отечества, конечно же.
За время, проведенное в механической скорлупе, восторг унялся, постепенно замещенный усталостью и, несмотря на все удобства, мышечной болью. Особенно сильно ныли ноги и спина. Глаза тоже получили достаточно, и теперь, стоило только прикрыть веки, темноту прорезали мириады горящих адским красным огнем цифр, букв, схем, прицельных сеток и гистограмм.
Сметя поздний ужин, Глеб кое-как затащил свой измученный организм в душ, а после кинул на койку и позволил погрузиться в тяжелое забытье без сновидений.
Глава 11
До полигона ехали долго, около трех часов. Но у этого обстоятельства была и положительная для Глеба сторона – удалось еще поспать, компенсируя подъем в пять утра. Благо все условия имелись. Сопровождаемый колонной броневиков трейлер, внешне напоминающий огромную фуру с не менее внушительным тягачом, представлял собой полноценную передвижную лабораторию. Восьмиосная махина имела внутри, помимо командного пункта, технической и медицинской базы, комфортабельную комнату отдыха и санузел. Непрерывно мониторящий состояние Глеба медик посоветовал подопечному воспользоваться паузой, и тот, охотно согласившись, улегся на койку под завистливые взгляды красноглазого персонала МКП, переведенного сюда без перерыва на сон.
Проснулся Глеб, только когда колонна въехала на полигон и ровное дорожное покрытие сменилось вспаханной грязью.
– Зараза! – вскочил один из техников, стряхивая с брюк расплескавшийся на ухабе синтезированный кофе.
– Ничего не трогать до полной остановки, – предупредил коллег профессор и зашел в комнату отдыха. – Подъем. Сходи в уборную, умойся. Скоро будет не до того, мы приступаем.
– Наконец-то. – Глеб поднялся и, держась за стену, направился в туалет.
Когда он вышел, трейлер уже остановился, и вокруг «Ивана», приросшего ранцевым коробом и не вписывающимся в общую картину черно-коричневых тонов белым блоком, кипела работа.
– Телеметрия в норме, сигнал устойчивый, – рапортовал следящий за мониторами техник.
– Проверьте камеру, у меня помехи, – кричал другой. – Да, так лучше.
Двое подкатили водруженный на тележку пулемет и теперь старались приладить его к правому предплечью «Ивана».
– Это он? – обратился Глеб к погруженному в изучение распечаток Прохнову, энергично шагая в сторону костюма и на ходу стягивая майку.
– Тот самый, – бросил профессор через плечо, но тут же спохватился: – Эй-эй-эй! Не трогай ничего!
– Да бросьте, я его вмиг прикреплю. Там стандартное посадочное место.
– Не лезь, я сказал! – крикнул Прохнов вслед уже забирающемуся в костюм Глебу. – Что за… А, черт с тобой. Дайте напряжение.
Броня сомкнулась, заключив оператора в свои герметичные объятия, и механические руки, послушно повинуясь командам, примкнули оружие.
– Красота, – поднял Глеб пулемет, ставший одним целым с механической рукой, поглаживающей большим стальным пальцем гашетку.
