Адмирал вздохнул:
– Ваше счастье, что здесь мало кто знает языки. Еще восприняли бы как критику! С соответствующими последствиями.
Но уточнять, какими именно, не стал.
– Не критика, а лишь интерес, – возразил Пит. – По-моему, я имею право знать, как обстоят дела. Раз уж нанялся на службу к здешнему царю.
Замечание было резонным. Да и адмиралу не терпелось поделиться с новым человеком тем, чем поневоле приходилось жить.
– Служба как раз довольно необременительная. Город – откровенная дыра. Как, впрочем, все государство. Но деньги платят хорошие, а реального дела очень мало. Царь Петр решил за пару лет сделать из страны морскую державу, хотя никто из населения моря не видел. На мой взгляд, это напрасная трата средств. Посудите сами. Корабли делаются на реке и могут быть спущены на воду только во время половодья. Большинство из них плоскодонные и для моря не годятся. Лес на них идет сырой. Корпуса часто сделаны кое-как. Ни хода, ни маневренности. Разве что тонуть… Хотя море – просто мелкая лужа, выход из которой перекрыт турками. А здешние моряки не годны даже для плавания по мелководью в хорошую погоду. По-моему, царь Петр сам прекрасно понимает это. Недаром приказов выйти в море я не получал. Один небольшой шторм – и половина кораблей пойдет ко дну.
Собеседник, а теперь еще и сослуживец адмирала, ничем не показал своего огорчения. Да и чему огорчаться? Жалованье идет, а что служба проходит без напряжения, так это даже лучше. Похоже, даже не придется выполнять поручения, ради которых оказался в чужой дикой стране.
– Все равно. Мне бы хотелось сразу узнать свои обязанности. Надеюсь, я получу в распоряжение корабли и людей?
– Обязательно получите. Только стоит ли спешить? Вы знаете местный язык? – Адмирал не столько обещал, сколько спрашивал. Причем вопросы были больше риторическими.
– Конечно, нет, – пожал плечами Пит.
– Вот. Аборигены, в свою очередь, не знают иных языков, кроме своего. Значит, в первую очередь вам надо подыскать переводчика. Не думайте, что это так просто.
– Насколько знаю, царь Петр нанял довольно много моряков из Европы. Дайте мне для начала их, – предложил командор.
Нет, в море он особенно не рвался. Но как-то спокойнее, когда ты вроде при деле. Да и что за офицер, если он не может никем распоряжаться?
Адмирал задумался, а потом улыбнулся скупой улыбкой старого морского волка.
– Как раз на днях прибыла целая партия. Но в данный момент никого из них нет. Вам бы приехать на недельку раньше.
– Где же они? Отправились за новым кораблем? Кстати, мне упорно твердили о том, что флот растет на глазах. Но я посмотрел бухту. Судов в ней не так-то много.
– Это все местный бардак, – вздохнул адмирал. – Никакого порядка. Кто хочет – тот командует. Представляете, не так давно объявился один полковник, между прочим, хороший друг и доверенный человек царя Петра. Показал бумагу, в которой написано, что ему надо оказывать содействие. Отобрал самые лучшие корабли, посадил на них свой полк и казаков, тщательно отобрал матросов, прихватил прибывших недавно моряков и отплыл.
Командор некоторое время переваривал полученную информацию, а затем подчеркнуто уточнил звание:
– Полковник? Сухопутная крыса?
– Говорят, ему доводилось командовать на море, – признался адмирал. – И я этому верю. Во всяком случае, матросы его сразу признали. Видели бы вы, с каким энтузиазмом они собирались в поход! А я даже не знаю, куда лежит их путь.
– Да кто он такой? Меншиков? – фамилию царского фаворита Пит произнес с некоторым трудом.
– Нет. Кабанов. Командир Егерского полка.
– Русский? Вы же сами утверждали, что местные моря в глаза не видели! Как он решился?
– Он не русский. Насколько знаю, француз.
– С такой фамилией? – Удивление пробило даже хваленую выдержку.
– Говорят, он ее изменил, когда поступил на здешнюю службу. По слухам, просто перевел свою на язык аборигенов.
– И что она означает? – Командор уже овладел собой и вопрос задал с неприкрытой иронией.
– Откуда я знаю? Мои познания в русском не настолько глубоки, – признался адмирал.
Он был не слишком любопытен, если речь шла о предметах абстрактных. Достаточно было, что тот, кто скрывался сейчас под русской фамилией, имел некоторые представления о мореходстве. И имел соответствующие полномочия от царя. В прошлом году Кабанов уже ходил в Крым и, вероятно, решил повторить удачное дело.
В другой ситуации адмирал, возможно, сам бы попытался возглавить эскадру, но просто послужить грузовым средством, когда все лавры сорвет себе десант, было унизительно для флотского достоинства.
Все это адмирал выложил новому сослуживцу. Не прямо в лоб, но кому надо, тот поймет.
– Говорите, это он взял в прошлом году Кафу? Странно. Не думал, что кто-то решится на подобное дело. Кроме одного человека. Но, судя по вашему описанию, это не он, – задумчиво решил командор. – Да он бы и не стал повторять набег на тот же город во второй раз…
Камешек предательски скрипнул под чьей-то ногой, и Махмуд встрепенулся. Рука сама вцепилась в длинное ружье, предусмотрительно прислоненное к парапету.
– Фу, шайтан тебя забери! Напугал! Я уж подумал, что это кто из начальников, – Махмуд с облегчением узнал своего приятеля Саида, чей участок стены находился правее.
Или левее, если встать лицом к крепости.
– А ты заснул, – насмешливо произнес Саид.
– Какое заснул? Присел только, чтобы ноги отдохнули. – О том, что сон действительно сморил его, Махмуд не хотел признаваться даже приятелю. Еще сболтнет ненароком, а ты потом отвечай. Паша порой бывает строгим.
Неправда, будто военная служба тяжела. Тут главное – устроиться в соответствующем месте. Как, например, Ени-Кале. Даже население свое. Ни бунтов, ни беспорядков. Единственная задача крепости – следить, дабы никто без разрешения не сумел пройти проливом. Благо, Ени-Кале стояла на скалах, и пушки с ее стен свободно простреливали фарватер, который в этом месте проходил всего лишь в полукилометре от берега.
До взятия русскими Азова даже эта задача была чисто умозрительной. Противнику просто неоткуда было взяться в здешних водах. Да и теперь враг вроде бы был, однако соваться к проливу не рисковал. Оно правильно. Целыми здесь не пройдешь, а пытаться взять крепость дураков нет.
На этой же, сухопутной стороне вообще было тихо. А в такую ночь, облачную и непроглядно-темную, – вообще. По ту сторону стен, где только камни да безлюдье, при самом большом желании ничего не увидать. Да и смотреть не на что. Все видено-перевидено во время дневных дозоров и прогулок в свободное время.
– Рассказывай сказки! – коротко рассмеялся Саид.
Не зло рассмеялся, а как человек, неоднократно бывший в такой же ситуации.
