Короче, к вечеру сумма собрана не была. Командор дал отсрочку, но и спустя сутки память жителей продолжала спать беспробудным сном. Никто не бесчестил их жен и дочерей, не вытягивал из них клещами каждое слово, а без этого отдавать свое казалось глупым, нечестным.
Наши старики стали в открытую говорить о возвращении к проверенным методам. Мол, если очень просят, то почему не тряхнуть стариной? И нам хорошо, и местным приятно.
Доставлять жителям приятное Командор не захотел. Идти у них на поводу – тем более.
– До завтрашнего утра. Иначе… – Это были его последние слова депутации в этот день.
На следующий пришлось говорить опять.
Всей суммы так и не было. Командор слишком привык, чтобы его приказания исполнялись точно и в срок, и едва не вышел из себя при виде подобной недисциплинированности.
Несколько слов окружающим, и вся делегация в полном составе оказалась запертой в самом большом костеле. Здание было большим, люди терялись в нем, им могло стать страшно, и Командор приказал доставить туда же всех, кто мог быть состоятельным.
В отличие от горожан пиратская вольница приказания своего главаря выполняла безоговорочно и мгновенно. Облава была быстрой. Конечно, не обошлось без ошибок. Кого-то взяли не того, кого-то пропустили, но храм наполнили так, как он не был наполнен даже по религиозным праздникам, несмотря на традиционно крепкую испанскую веру.
– Роли запомнили? – спросил нас Командор.
С ним собрались все свои. Если не бывшие современники, то хотя бы ветераны наших походов. Вооруженные с головы до ног, с видом профессиональных головорезов.
– Вперед!
Командор вошел в храм в голове нашей процессии. Вид у него был неумолимый, словно у судьбы.
Гул голосов умолк без всякого предупреждения. Жители повернулись к нам, пытаясь по выражениям наших лиц прочитать грядущий удел.
– Я вам давал время? – не здороваясь, громогласно осведомился Командор.
Аркаша перевел его вопрос на испанский.
Ответом было молчание, которое, как известно, обозначает согласие, только без слов.
– Так какого черта?! – помянул нечистого Командор.
На этот раз по толпе пробежал возмущенный гул. Не сильный, все-таки завоеватель вправе диктовать свои правила, но… Говорить такое в храме…
– Тогда вот вам последний срок. Деньги должны быть у меня до полудня. В противном случае я возьму их вашими жизнями. А чтобы не думали, что я шучу, взять этих!
Кабанов указал на стоявших к нему ближе всех идальго. Пираты с готовностью подхватили бедолаг. Те даже не сопротивлялись, не то ничего еще не поняв, не то положившись целиком на волю Божью.
Но в данный момент играла роль лишь воля Командора.
– Этих пятерых вывести наружу и расстрелять! – отчеканил Кабанов.
В служебном рвении взятых оказалось восемь. Пришлось троих отпустить. Один из отпущенных, полный, уже в летах, от милости судьбы ослабел и медленно сполз на холодный пол.
Обреченных выволокли вон. И тут налицо была та же покорность. Драться идальго не пытались, только ноги слушались не всех, и кое-кого пришлось волочь.
Прошло несколько томительных минут, а затем снаружи раздался нестройный залп.
– Кто желает быть следующим? – грозно спросил Командор, выбирая глазами очередную жертву.
Благородные господа очень быстро стали лишаться своего благородства. Они потеряли гордую осанку, разворот плеч, как-то сжались, словно таким образом могли превратиться в невидимок.
В храм с грозным и возбужденным видом вернулись ушедшие перед тем пираты.
– Готовы! – громко оповестил Антуан и захохотал.
В его хохоте многим из присутствующих послышался хохот сатаны.
Меня эта комедия тоже веселила, однако я постарался сдержаться и максимально сурово взирать на толпу.
– Так будет каждые полчаса до тех пор, пока я не получу положенного. Если хотите, можете тянуть с выкупом хоть до послезавтрашнего вечера. На дольше вас не хватит. А чтобы лучше осознали, взять еще пятерых!
По иронии судьбы, пожилой идальго был схвачен во второй раз. Бывают же люди, которых жизнь ничему не учит! Ему бы после первого уйти вглубь, не попадаться на глаза! А так… ноги вновь перестали держать благородного мужика, и ребятам пришлось волочить его, словно куль.
Сосед пожилого, наоборот, проявил неожиданную прыть. Увидев приближающихся к нему пиратов, он бросился в толпу, попытался ввинтиться в нее, скрыться: ведь какая нам разница, с кого именно начинать?
Разницы не было никакой. Только очень уж развеселило нас это бегство, и флибустьеры с гиканьем устремились вдогонку.
В отличие от беглеца перед пиратами толпа расступалась, и поймать несчастного не составило никакого труда.
Потом несколько минут ожидания – и очередной залп.
На этот раз объявившийся Антуан говорить ничего не стал, но его недобрая ухмылка напугала собравшихся больше любых слов.
– Может, еще? – как и было условлено, предложил я.
– Пока хватит. Еще успеем пострелять. – Командор достал корабельные песочные часы и поставил их неподалеку. – Время уже пошло. Кстати, у нас же есть люди, у которых стрельба не клеится. Вот пусть они и потренируются.
Две последние фразы Аркаша не переводил, однако в толпе нашлось достаточно понимающих французский язык, и они немедленно поделились планами нашей боевой подготовки.
Содействовать повышению нашей выучки идальго почему-то не захотели. Более того, решили всячески вредить врагу. Соответствующие распоряжения – и слуги ринулись по местам обитания с такой скоростью, словно твердо решили побить все рекорды по бегу.
Командор трижды переворачивал часы. Каждый раз Антуан со своими помощниками выволакивал из толпы очередную группу и выводил ее прочь.
Перевернуть часы в четвертый раз Кабанову не пришлось. До полудня было еще далеко, когда выкуп был собран. В полном объеме и без лишних проволочек.
– Значит, можете, когда хотите, – подытожил Командор и повернулся к нам: – Пошли. Здесь нам делать больше нечего. Утром отплываем. Но если кто из экипажей желает, может послушать мессу.
Таковых не нашлось. На каждом корабле была Библия, но этим в основном и исчерпывались отношения пиратов с Богом.
Не считая, конечно, пылких молитв во время наиболее крепких штормов.
Да и неудобно было оставаться в храме, где столько народа смотрели на нас, словно на провозвестников Страшного суда. Костелов в Картахене хватало.
Может, это несколько кощунственно, но Командор не удержался от еще одного, последнего, объявления:
– Уважаемые хозяева! Пользуясь случаем от лица флибустьеров благодарю вас за гостеприимство и его денежное выражение. Надеюсь, вы не оставите в беде семьи покойников.
