Командор вновь самым первым перескочил на чужую палубу и пошел по ней невиданной смертоносной машиной. По-моему, одно его прохождение лишило голландцев последней воли к сопротивлению. Уцелевшие побросали оружие. Было их человек тридцать, и еще два десятка разлеглись в последний раз на палубе.
Капитан оказался в числе пленных. Это был крепкий широкоплечий мужчина примерно одних лет с Командором. Он старательно изображал хорошую мину при плохой игре, однако в его глазах временами сверкала злоба.
– Что ж вы? – укорил его Командор. – Я же предлагал сдаться. Столько людей бы уцелело!
Наверное, мой взгляд был красноречив, потому что Кабанов неожиданно перешел на русский:
– Если драться, то всерьез. В противном случае нечего и начинать. Им так вообще сопротивляться не стоило. При таком перевесе.
– Забыл, как мы дрались против сэра Джейкоба? Безнадега была еще та! – напомнил я ему.
– Так это были мы! – перевернул в свою сторону Командор.
Как ни коротка была беседа, однако наиболее пронырливые из наших компаньонов успели осмотреть трюмы и радостно сообщили, что купец битком набит шелковыми тканями, всевозможными сельскохозяйственными орудиями и даже предметами роскоши.
– Придется гнать груз вместе с судном. У нас без него свободного места нет, – сделал вывод Командор.
– Как – с судном? – ужаснулся капитан.
– Потихоньку, – пояснил Кабанов. – Судно захвачено? Захвачено. Какие тут могут быть разговоры?
Капитан понурился и замолчал. Видно, понял, что разговоры бесполезны и корабля не вернуть. Самое время побеспокоиться о судьбе команды. Тут возможны самые разные варианты…
– А я? Что со мной? – Голландец вскинул голову и выжидательно посмотрел в глаза Командора.
Сергей чуточку скривился. На месте капитана он прежде всего побеспокоился бы о людях и затем – о себе.
– Где мы находимся? – спросил он меня.
Шторм пронес нас мимо Гаити, да и сейчас ветер был далеко не попутный.
– Миль на сто южнее Пуэрто-Рико, – ответил я.
– Тогда два варианта. Первый: вы следуете с нами на Санто-Доминго с соответствующими последствиями. Второй: мы делаем небольшой крюк и, не доходя до Пуэрто-Рико, высаживаем вас в шлюпки. Дальнейшее в ваших руках. Испанцы – ваши союзники. Должны помочь.
В помощь иберийцев, долгое время бывших заклятыми врагами, капитан особо не верил. А может, и шлюпкам особо не доверял.
– На голландский остров нас доставить нельзя? – А капитан, похоже, начинал наглеть.
– Далековато до ближайшего. Не хочу рисковать. Какая вам разница?
– Разница есть, – многозначительно ответил капитан.
– Да не переживайте вы так! Все ерунда. В течение этого года я успел и в рабстве побывать, и на шлюпке посреди моря поболтаться. Глядишь, пойдете по моему пути. – Командор дружески подмигнул.
– Никогда! Ван Стратены всегда были купцами и никогда – пиратами! – Голландца предложение несколько оскорбило. – Вы себя со мной не равняйте!
– Вы предпочитаете грабить людей другими способами. Я хоть даю возможность защищаться. Да и граблю лишь таких, как вы. Богатеньких, – едва не вспылил Кабанов.
Ван Стратен понял свою ошибку и принялся извиняться.
– Бог простит. Уведите!
Теперь уже три корабля двинулись к северу, дабы доставить захваченных моряков в более спокойное место.
Эскадру вела «Лань», и к утру благодаря Валере мы увидели вдали берег.
На квартердеке Командор, Гранье и я наблюдали, как с купца спускаются две шлюпки.
– Вы не боитесь, Командор, что они достигнут берега слишком быстро? – спросил Жан-Жак.
– Напротив. Я за них радуюсь.
Наш канонир с недоумением посмотрел на Кабанова, и тот пояснил свою мысль:
– Как-то мы провели в шлюпке несколько дней посреди моря. Я не скажу, что это было лучшее время моей жизни.
– А если испанцы организуют погоню? Мы битком набиты добычей, с нами неповоротливый купец, и в случае схватки будет жарковато.
– Если организуют, пусть сами и боятся, – коротко ответил Командор.
– Вы – великий человек, месье, – после паузы произнес Гранье. – Наши матросы смотрят на вас, как никогда не посмотрели бы на Бога. Простите за невольное богохульство. Я ходил со знаменитыми капитанами, но даже с ними у нас не было такой полосы непрерывных удач.
– Так команды какие! С такими молодцами – и ходить с пустыми карманами? Никогда! – вернул комплимент Командор.
Мы проводили взглядом удалявшихся голландцев и не медля легли на курс.
А я стоял и думал свою думу. Нет, не подсчитывал причитающуюся мне долю. Даже не долю, а небольшое состояние. Думал: не пора ли положить конец нашим бесконечным метаниям? Сколь веревочке ни виться…
– Что такой задумчивый, Юра? – голос Командора вторгся в разгар составления стратегических планов. – Или вид идущего за нами купца навевает определенные ассоциации?
Я невольно вздрогнул. Тут стоишь, прикидываешь, с какого бока лучше подвалить к нашему суровому начальству, а ему уже давно известны все твои многоходовые комбинации.
– Ты прав. Считаю, нам неплохо было бы сменить амплуа, – признался я.
– И возить грузы между пунктом А и пунктом Б, – продолжил за меня Командор.
– И что в том плохого? Денег достаточно. Мы же не извозчиками будем, а хозяевами.
– И не охотниками, а дичью, – вывернул все наизнанку Сергей. – Не забывай: в этих водах властвует закон джунглей. Не знаю, как в Европе.
– Так я и не предлагаю оставаться здесь. Не забывай, что всю французскую торговлю в колониях взяла на себя Вест-Индская компания. Мы просто наберем побольше товара и махнем к более гостеприимным берегам.
– Гостеприимные берега – это те, где нас ждут. Для нас таковых в Европе не имеется, – перебил Командор.
У меня сложилось впечатление, будто все связанное с торговлей находится вне пределов его восприятия.
– Ты собираешься остаться в Архипелаге?
– Нет. Пристрою наших женщин и махну на родину.
– Но надо же чем-то заниматься! Дымом отечества сыт не будешь, – предупредил я. – Чтобы прожить, нужен капитал. Деньги, иными словами, надо зарабатывать.
– А мы чем занимаемся? – Командор взглянул на меня и вдруг с усмешкой процитировал:
Никто не спросит: «Чье богатство?
Где взято и какой ценой?»
Война, торговля и пиратство –
Три вида сущности одной.
Да, этим он меня, признаться, убил. С самого начала нашей одиссеи я признал в Сергее Воина и Мужчину, но даже не подозревал о его знакомстве с «Фаустом» Гете.
