Дальнейшее было в общем-то делом техники – пересечь двор, пройти по коридорам до комнаты, в которой заныканы королевские сокровища, взять их и открыть переход домой. С двумя поправками: вначале надо еще эту комнату найти, да и необходимость учитывать наличие в замке толпы хорошо вооруженного народу тоже оставалась.
С «найти» решили просто – достаточно было кого-нибудь поймать и допросить. Однако дело испортила собака, внезапно залаявшая где-то во дворе. Напарники замерли, надеясь, что визгливая шавка заткнется, но псина не унималась, вопя так, словно ее уже начали пускать на фарш, и от этих завываний замок медленно, но неуклонно стал просыпаться.
– Вперед, – прошипел Александр. Теперь стоило поторопиться, иначе их могли попросту задавить числом. Павел кивнул, и они бросились через двор, как испуганные зайцы, с разбегу влетели в какую-то дверь, к счастью незапертую, и растворились в темноте.
Дальше началось сплошное блуждание по коридорам замка, длинным и запутанным настолько, что знаменитые одесские катакомбы рядом с ними и близко не стояли. Чувствовалось, что замок несколько раз перестраивали, из-за чего его первоначальный план полностью нарушился. Вдобавок изначально он и без того был далек от совершенства, ориентирован не на удобство живущих в этой хибаре людей, а на эффективную оборону, и подобные бесплановые изменения, превратив его в лабиринт, окончательно уничтожили логическую целостность строения. Если говорить проще, заблудиться в бесконечных переходах – как делать нечего.
Напарникам еще повезло, ибо наверняка большинство из тех, кто сейчас жил в замке, такие же новички, как и они. С центральными переходами они наверняка освоились, но разобраться с периферией при всем желании явно не успели, да и вряд ли особо стремились. К тому же темнота, нарушаемая лишь факелами, не самый лучший союзник, а нападающие ориентировались в ней достаточно свободно. Плюс ко всему союзников в замке не наблюдалось, и им можно было стрелять по любому движущемуся или излучающему тепло предмету, в отличие от противника. Вдобавок здесь слабые, почти неслышные хлопки при стрельбе с огнестрельным оружием не ассоциируются.
С допросом пленного накладка вышла. Первого попавшегося им на дороге сонного пузана Павел мгновенно оглушил и скрутил, после чего без проблем привел в чувство парой увесистых оплеух. Но языковой барьер, о котором приятели как-то позабыли, не позволил его полноценно допросить. Точнее, вообще не сложилось – мужик лишь испуганно таращился, хлопал глазами да лепетал на своем непонятном языке то, что и без перевода можно понять: не убивайте, ни в чем не виноват, ничего не знаю. Плюнув на этого человека альтернативной внешности (Павел – фигурально, Александр – еще и слюной) и запихав ему в рот импровизированный кляп из его же рубашки, чтобы, не дай бог, не заорал, они закинули его в первую попавшуюся комнату, судя по хламу внутри – старую кладовку. Обеспечив на некоторое время неприкосновенность и необнаруживаемость толстяка, они двинулись дальше и почти сразу наткнулись еще на одного. И снова на него наткнулся Павел, буквально нос к носу столкнулся.
На мгновение оба замерли. Со стороны это выглядело вполне естественно – француз наткнулся на одетое в черное чудо-юдо огромного роста и с непонятной формы головой, а Павел просто оторопел, когда из-за поворота на него выскочил, чуть не сбив с ног, какой-то придурок. Все же он был домашним мальчиком – да, накачанным, да, отлично тренированным, но никогда и нигде не служившим, к тому же стрелявшим до недавнего времени разве что монстров на компьютерном экране, кровь видевшим только в телевизоре. Соответственно, по-киношному отстреляться с веревки и даже попасть в цель, пусть и наполовину случайно, он смог, а правильно отреагировать на неожиданную угрозу – нет, нужным рефлексам взяться было просто неоткуда.
В себя оба пришли одновременно, но среагировали по-разному. Солдат (с вполне приличным орудием – доказательством его профессии) потянулся за пистолетом, а может, за шпагой, с ходу не понять. Движение совершенно рефлекторное, тысячу раз привычное, именно оно вывело Павла из ступора. Только поступил он куда логичнее: вместо того чтобы тянуться за железками, взял да и зарядил противнику с ноги по яйцам. Того аж подбросило, и, хрюкнув, он сложился вокруг ушибленных причиндалов.
– Автомат в руках держи, зар-раза! – прошипел Александр, добавив упавшему ногой в висок, чтобы вывести из строя уже наверняка.
Павел виновато кивнул и, перехватив оружие, которое перед этим, расслабившись, забросил за спину, хотел снова идти вперед. Однако прежде им пришлось убрать оглушенного, присоединив к другому пленному. Впрочем, спокойно шагать им все равно не дали – слишком много народу толкалось вокруг. Точнее, не так и много, вряд ли более двух-трех десятков, максимум полусотни человек, но они мотались туда-сюда с такой скоростью, что казалось, их тут по меньшей мере пара тысяч. Видимо, трупы на стенах нашли и теперь старались если не прочесать весь замок от подвала до флюгера, то хотя бы сымитировать бурную деятельность – на страх врагам, себе в спокойствие.
Пройти незамеченными весь замок, исследуя попутно комнаты, вряд ли удастся, Александр уже приготовился перейти к варианту с массовым отстрелом «бегунов», но Павел, увидев это, перехватил его руку:
– Не торопись. По-моему, нам повезло.
– Поясни.
– Видишь, там двери? – терпеливо, как непонятливому ребенку, начал объяснять он. – Рядом с ними двое часовых. Все бегают, а они стоят, явно что-то охраняют. Если сюда привезли королевскую сокровищницу, то, скорее всего, охраняют именно ее. Понимаешь?
Александр только кивнул, мысленно кляня себя за невнимательность. То, что сказал Павел, было элементарно, он и сам вполне мог заметить. Ну, да сам дурак, смотреть надо лучше и мозги хоть иногда включать. Перехватив автомат поудобнее, он скользнул назад, глубже в спасительную темноту, и сел. Павел, чуть подумав, последовал его примеру. Теперь им оставалось только ждать.
Спустя где-то полчаса суета начала стихать. Правда, за это время мимо наглых захватчиков пробегали раз десять, не меньше, и один раз чуть не наступили зазевавшемуся Павлу на ногу, но, очевидно, местные поняли, что с факелами на изготовку искать вторгшихся врагов наличными силами можно хоть до второго пришествия. В результате они ограничились тем, что запалили светильники и факелы везде, где только возможно, однако боковые коридоры так и остались практически неосвещенными – нормальный свет здесь, похоже, предусматривался только в дневное время, через окна. Обеспечив таким образом подобие освещения, народ с чувством выполненного долга рассосался. Правда, охрану у дверей удвоили, но это уже сущие мелочи. Пых-пых…
Аккуратно перешагнув через тела, они подошли к дверям. Злорадно усмехнувшись, Александр вытащил пару баллонов с газом и, когда Павел чуть приоткрыл створки, катнул их внутрь. Три минуты и одного некстати появившегося в коридоре человека спустя они, натянув противогазы, вошли внутрь.
Здесь все было как положено, в смысле, газ еще не рассеялся, но люди уже лежали и спокойно дрыхли. Если это те самые, овеянные славой королевские мушкетеры, то Александра они разочаровали, на героев знаменитого фильма ни один не тянул. Не было ни одного похожего на Боярского, больше того, вообще ни одного бритого – все обросшие, бородатые, неопрятные. Плащей мушкетерских тоже не наблюдалось – наверное, это парадная одежда, надеваемая исключительно на церемониях. Вместо них – шмотки куда более практичные, немаркие и не сковывающие движения. Интересно, они воняли также, как и остальные французы? Проверять Александр не рискнул, хотя легкая дымка сонного газа быстро оседала. Вместо этого он нагнулся, вытащил у одного из лежащих шпагу из ножен. Хороша! И на киношную совершенно непохожа, скорее, не шпага, а узкий меч. Где-то Александр слыхал, что именно такими были знаменитые толедские клинки, но сейчас не до того, ибо главное, за чем они пришли, здесь – тюки, сундуки, ящики… Выстрелом разбив замок одного из них, Александр откинул крышку и удовлетворенно кивнул – в неверном свете масляного светильника тускло блеснуло золото.
