Римма Борисовна, а именно так звали представительную даму,
занималась этим благородным делом всю свою сознательную жизнь.
Прежде, в советские времена, когда дефицитом было абсолютно
все, от продуктов питания и одежды до книг и билетов на кинофестивали, торговля
театральными билетами была весьма прибыльной. За билеты в приличный театр, а
тем более на гастрольный спектакль приезжей труппы любители переплачивали
вдвое, а то и вчетверо. Причем, как и за всякими другими дефицитными товарами
того времени, за театральными билетами гонялись не только те, кто действительно
любил театр, но и те, кто не отличал драмы от комедии, Баха от Оффенбаха, те,
для кого поход на нашумевший спектакль был исключительно делом престижа. Билеты
в хороший театр многие покупали только для того, чтобы подтвердить свое особое
положение в обществе — так же как покупали дефицитные книги, подбирая их по
цвету и никогда не читая.
Но даже в те времена были настоящие любители книг и
настоящие ценители театра, которые, несмотря на более чем скромные доходы,
доставали дефицитные томики и недоступные билеты.
И Римма Борисовна отличала таких настоящих театралов,
всячески старалась помочь им. Небескорыстно, конечно же, но все же делала им
скидки и всячески шла навстречу. Она считала своей обязанностью, своим
священным долгом нести культуру в массы и совершенно искренне чувствовала себя
работником культуры.
Впрочем, она им и на самом деле была.
Римма Борисовна всегда очень точно знала, какой театр
находится в полосе творческого роста, на какие спектакли стоит идти, а какие
можно спокойно игнорировать.
Сначала она выделяла Театр комедии под руководством Акимова,
потом — БДТ Товстоногова, позднее — Театр имени Ленсовета Игоря Владимирова.
Театральная мода менялась, но Римма Борисовна всегда была в
курсе.
Раз в неделю она приходила в серьезный институт, в крупную
библиотеку, на закрытое оборонное предприятие.
Ее всюду впускали — потому что всюду была ее клиентура.
Римма Борисовна расставляла в фойе, или в конференц-зале,
или просто в коридоре свой складной столик, выкладывала на него билеты, и вокруг
нее тут же собиралась толпа таких же, как сейчас, интеллигентных женщин.
Те, кто не мог переплачивать за билеты, пользовались
системой нагрузок — в довесок к вожделенному билетику в БДТ или Театр
Владимирова приобретали билет на спектакль никому не известного провинциального
театра, гастролирующего в каком-нибудь из городских дворцов культуры.
Именно в те благословенные времена Римма Борисовна приобрела
свою обширную клиентуру и широкую известность в театральных кругах. Тогда же
приобрела она некоторую материальную независимость и внешний лоск обеспеченной
дамы.
С тех пор ее финансовое благополучие несколько пошатнулось,
но лоск и аристократические манеры сохранились навсегда.
— Римма Борисовна, душечка, у вас есть билеты на
Семиносова? — выкрикивала низенькая толстушка в лиловом свитере, пытаясь
пролезть в первые ряды между более удачливыми соперницами.
— Галочка, зайчик мой! — отвечала ей Римма,
одновременно отсчитывая кому-то сдачу. — Ну кто же сейчас ходит на
Семиносова? Семиносов — это вчерашний день, это кошмарное прошлое! Вы бы еще на
эстрадный концерт пошли, право слово!
— Вы это серьезно?! — ужасалась толстушка. —
Но ведь в прошлом сезоне на него все ходили…
— Мало ли что было в прошлом сезоне! Нужно жить не
прошлым, а настоящим! Лидуся, у вас найдется десять рублей? А то нам с вами
никак не разойтись!
— А на кого же надо ходить в этом сезоне? — не
сдавалась упорная толстушка, едва не затоптанная соседями.
— В этом сезоне, птичка моя, все уважающие себя
театралы ходят только в «Не наш театр».
— Как это — не наш? На гастроли иностранных трупп, что
ли?
— Галочка, я на вас удивляюсь. Неужели вы не слышали
про «Не наш театр»? Это Скопидомский из ГДТ собрал труппу из очень, очень
одаренной молодежи! Ставят исключительно Маршака и Агнию Барто. Такая у Скопидомского
сверхзадача — вернуть зрителя в раннее детство, туда, откуда произрастают все
наши страсти и комплексы. Прима у них — Леся Клубникина. Как она великолепна в
роли Зайки, которого бросила хозяйка! Как глубоко она проникает в этот образ!
Зрителей просто дрожь пробирает от одиночества этого покинутого всеми,
промокшего до ниточки существа! И Тарас Щепочкин, молодой человек, только со
студенческой скамьи, великолепен в роли Мишки, которого уронили на пол… как ему
веришь! Как сочувствуешь! А как он хорош в роли Умного Мышонка! Как тонко
передает он интеллектуальную глубину своего героя, его истинно интеллигентские
метания! Нет, Щепочкин — это безусловное открытие Скопидомского! Это лучший
молодой актер года! Анюта, что ты мне даешь тысячу? Я же сказала — у меня нет
сдачи!
— Римма Борисовна, ангел мой! — Толстушка наконец
протиснулась к столику и молитвенно сложила руки. — На вас вся надежда! У
вас есть билеты в этот театр?
— Галочка, рыбка моя, специально для вас
отложила! — Римма Борисовна вытащила откуда-то из-под стола сложенный
вдвое билетик. — Держите. С вас триста, только, пожалуйста, без сдачи. И
запомните, как туда попасть.
— А что — это не просто?
— Вы ведь женщина, вы знаете, что в жизни ничего не
бывает просто, особенно если это касается искусства! В общем, запоминайте.
Приходите в гастроном «Планета» на улице Сержанта Кривошеина ровно в одну
минуту восьмого. Не дай вам Бог прийти раньше — затопчут. Позже тоже нельзя:
опоздаете. Так вот, в это время из подсобки выйдет девушка Анжелика, спросит,
кто от меня. Ее очень легко узнать — она очень высокая и с длинными, совершенно
белыми волосами. Вы назовете себя и дадите ей билет. Кроме того, в этот же
билет нужно завернуть пятьдесят рублей. Такой порядок. И Анжелика проводит вас
в зрительный зал. Зрительный зал расположен в служебном помещении гастронома,
так что без провожатого его ни за что не найти.
— Спасибо вам, дорогая! — Толстушка схватила билет
и растворилась в толпе. На ее место тут же внедрилась высокая и худая как жердь
особа. Но она не успела ничего спросить у Риммы Борисовны, потому что та
увидела среди осаждающей ее толпы Лолу.
— Олечка! Чижова! — воскликнула она, поднимаясь
из-за стола. — Как давно я вас не видела! Дамы, дамы, я закрываюсь! Имею я
право на короткий перерыв?
— Кто это такая? — ревниво зашептались дамы,
приглядываясь к счастливице.
— Как, вы не знаете? — отвечали те, кто считал
себя более информированным. — Это же Ляпунова из НДТ!
— Да что вы говорите! Вовсе это не Ляпунова, а совсем
даже Некогдамская из Скромного театра…
Через несколько минут Римма Борисовна и Лола сидели за
столиком театрального кафе. Лола пила капуччино с миндальным пирожным, Римма
Борисовна, которая всю жизнь вела непримиримую борьбу с лишними
килограммами, — американо с кусочком лимона. Разговаривали они,
разумеется, о театре. И о своем месте в нем.
