«Что же будет дальше, если это избиение он называет
цветочками? — в ужасе подумал Сергей. — Если бы я только знал, что им
нужно, чего они от меня хотят!»
— Так что — не будешь говорить? — осведомился
злодей, искоса взглянув на Зозулина.
— Я… я не знаю… не понимаю, чего вы хотите! —
пролепетал тот.
— Тебе же хуже! Ты что — думал, нас можно так запросто
кинуть и остаться в стороне?
Мучитель снова порылся в ящиках, нашел там резиновые
хозяйственные перчатки, надел их, затем огляделся, взял со стола настольную
лампу, отрезал от нее шнур с вилкой, зачистил ножом конец провода, вставил
вилку в розетку.
Эти деловитые, спокойные приготовления заставили волосы
Сергея подняться дыбом от ужаса. Он представил ожидающие его страдания и
захотел, чтобы смерть наступила как можно скорее…
Злодей взял провод в руку, шагнул к своей жертве…
И вдруг в дверь квартиры резко, требовательно зазвонили.
* * *
Леня проводил Зозулина взглядом и задумался.
Несмотря на то что заказчик явно втянул их с Лолой в
какие-то серьезные неприятности, Маркиз не испытывал к нему неприязни. Сергей
Михайлович выглядел очень подавленным, разочарованным, несчастным… Видно было,
что он искренне страдает, что история с пропавшей невестой, которая оказалась
самой настоящей мошенницей и авантюристкой, выбила у него почву из-под ног.
Наверняка он не хотел причинить вред Лене и его напарнице…
Кроме того, Леня чувствовал некоторую неловкость, неосознанное
чувство вины перед Зозулиным. Ведь те методы, которыми действовала эта
голубоглазая авантюристка, так напоминали их с Лолой собственные методы!
Фальшивый паспорт, актерская игра, манипуляция человеческими слабостями…
Ему было искренне жаль несостоявшегося заказчика.
Леня машинально взглянул на его окна.
В одном из них появился мужской силуэт. Осторожно, стараясь
не показываться в окне, незнакомец задернул шторы.
Это не был сам Зозулин — Сергей Михайлович плотнее,
массивнее, но ниже ростом.
Кто же это может быть?
Ведь Зозулин живет один…
Маркиз почувствовал легкое беспокойство.
Кроме всего прочего, Сергей обещал выйти, чтобы отдать
Маркизу то, что должен. Щепетильный Зозулин несколько раз повторил, что сразу
же, не переодеваясь, принесет ему эти деньги. Значит, его что-то задержало…
что-то или кто-то…
Беспокойство Маркиза все усиливалось.
Ему показалось, что на фоне задернутых штор мелькнули два
мужских силуэта, причем они резко передвигались, как будто люди за шторами
дерутся, точнее, один избивает другого…
Маркиз вспомнил мертвую брюнетку в лифте торгового центра и
понял, что не может дольше ждать. Он не простит себе, если из-за его
медлительности погибнет заказчик, пусть даже несостоявшийся…
Леня подхватил Пу И и устремился в подъезд.
Песик недовольно тявкнул — он еще не нагулялся.
— Потерпи, малыш, — пробормотал Маркиз, взбегая по
лестнице, — если все в порядке — мы с тобой еще погуляем…
Теперь ему уже казалось, что тревога ложная, что шторы
задергивал сам Зозулин.
«Ну, тогда я извинюсь перед ним… лучше лишний раз
перестраховаться, чем прозевать настоящую опасность!..»
Пробегая мимо ниши между третьим и четвертым этажами, Леня
инстинктивно притормозил. Из ниши пахло табаком.
Он развернулся, наклонился… и увидел на полу несколько
свежих окурков сигарет «Данхилл».
— Кто-то здесь торчал не меньше часа! —
пробормотал Леня. — Понимаешь, Пу И, что это значит?
Пу И, разумеется, сделал вид, что понимает.
— Но только тебе, малыш, придется подождать меня
здесь! — С этими словами Леня посадил песика на широкий подоконник. —
В квартире может быть слишком опасно… ты же знаешь, как Лола не любит, когда я
беру тебя на операцию!
На этот раз Пу И всем своим видом показал несогласие. Он
хотел принимать активное и непосредственное участие в самых интересных
событиях.
— И нечего спорить! — прикрикнул на него
Леня. — Иначе конец нашей настоящей мужской дружбе! Обещай мне, что будешь
сидеть здесь и ждать меня, что бы ни произошло!
Пу И тоненько тявкнул в знак согласия: а что ему еще
оставалось?
Леня преодолел последний лестничный марш и резко,
требовательно позвонил в дверь квартиры.
— Кого там черт принес? — прошипел мучитель
Зозулина, покосившись на дверь.
Следом за первым звонком раздалось еще несколько — в дверь
звонили не переставая, с едва заметными перерывами.
— Разберись, Серый! — бросил палач своему
немногословному напарнику. Тот шагнул в сторону прихожей, но звонки внезапно
прекратились. Вместо них на дверь посыпались удары и раздраженный мужской голос
заорал:
— А ну открывай сей секунд, а то я тебе дверь к чертям
собачьим разломаю! И не делай вид, что тебя нет! Я видел, козлина, как ты в дом
заходил! Открывай живо, а то хуже будет! Ты меня, паразит подкожный, на хрен,
заливаешь! Я уже милицию вызвал, и пожарников, и МЧС, и слесаря из жилконторы,
чтобы он дверь твою открыл, только мне слесаря ждать некогда, ты мне всю мою
итальянскую мебель попортишь! Или открывай, или я дверь разнесу!
Бандиты озабоченно переглянулись.
Один из них — тот, что на подхвате — подошел к двери и
недовольным голосом проговорил:
— Ну, чего надо?
— Сказано — открывай! — донеслось из-за двери.
Затем тот же голос крикнул куда-то в сторону: — Варвара Степановна, звоните
мужу, пускай он свой ОМОН пришлет, а то пока наша районная милиция раскачается,
нам весь дом, на фиг, зальют! А у него группа быстрого реагирования, они здесь
буквально через три минуты будут!
Бандиты снова переглянулись. События приобретали совершенно
нежелательный оборот.
— Надо уходить! — прошипел тот, который мучил
Сергея, и добавил, повернувшись к своей жертве: — Но ты не думай, что так легко
отделаешься! Мы к тебе еще вернемся! И не пытайся скрыться, мы тебя где угодно
найдем! Из-под земли достанем!
Он крадучись подошел к входной двери и встал сбоку от нее,
рядом со своим напарником.
Конечно, Пу И пообещал хозяину вести себя хорошо и никуда не
уходить с широкого подоконника, на котором Леня его оставил. Но он, разумеется,
не мог предвидеть того, что произойдет на лестнице буквально через две минуты.
А именно, что из соседней квартиры выйдет на прогулку
ротвейлер Цезарь со своей хозяйкой Варварой Степановной.
Ротвейлер, как полагается такой крупной и серьезной собаке,
был в наморднике и на поводке. Поэтому Пу И решил, что его можно нисколько не
опасаться, и пару раз тявкнул что-то довольно оскорбительное.
