— Ты не служишь в полиции, с твоей работы тебя тоже выгнали.
Надеешься на поддержку друзей?
— Если смогут помочь.
— Кажется, таких, как ты, у вас называют безбашенными?
— Точно. Самое время тебе смыться.
— И что ты будешь делать одна?
— То же самое, что и с тобой.
Он хмыкнул и покачал головой. По дороге я заскочила к Артему
навести кое-какие справки. О своем визите к господину Ковалю я предпочла
умолчать. Вешняков против обыкновения не ныл, а был чрезвычайно деятелен.
Правда, не удержался и посетовал:
— Хоть бы какую зацепочку…
— Что там с Колей из компании наркоманов-грабителей в
«Витязе»?
— Ничего. Ни в одной из автомастерских похожего парня
нет.
— Чем тебе не зацепка?
— Если бы еще знать, где следует искать этого Колю.
Осведомители молчат как проклятые, никто ничего. Я бы даже мог подумать, чти два
этих дела никак не связаны.
— И что мешает?
— Интуиция, — фыркнул Вешняков. — Чего
лыбишься? Не всегда она спит, нет-нет да и вякнет что-то. У Лялина тоже пусто.
Правда, удалось установить, что Кислицын не так давно ездил в Москву, где
встречался с Шестаковым. У того, кстати, никаких проблем в последнее время не
было, если верить тамошним ментам. Похоже, что в определенных кругах он был
человеком уважаемым.
— То есть то, что он был связующим звеном между
киллером и местной публикой, сомнению не подлежит?
Вешняков кивнул:
— Группировка, по некоторым данным, как раз
специализируется на наемных убийствах. Как думаешь, киллер все еще здесь?
— Думаю, здесь.
— И я думаю, — согласился Артем. — Только
убийство девчонки совсем не походит на работу киллера. Сплошная белиберда
получается. Но ведь должен он как-то себя проявить, иначе на кой черт сшивается
здесь?
— Выжидает, — выдала я ценную мысль.
— А этот тип, что к тебе прибился, что ты о нем
думаешь?
— Ничего хорошего. Либо идиот, либо у него есть
интерес.
— Ты ему веришь?
— Мне трех пальцев хватит, Чтобы пересчитать всех, кому
я верю.
— Биография у него чистая. Лялин проверял. А уж если
его люди ничего не нашли, значит… Или не значит? — нахмурился Артем.
— Посмотрим. Пусть пока на глазах побудет.
— Ольга! — сказал он. — Если киллер не дурак,
легенда у него будет сработана без сучка без задоринки. Слышишь?
— Слышу. Думаешь, я его рядом с собой просто так держу?
— Ух ты, господи. Только этого и не хватало. Теперь не
спать по ночам, и днем нервы.
— Валерьянку пей. Подозрения — это всего лишь
подозрения, а наши и вовсе ничем не подкреплены. Ладно, пойду я.
— Давай я хоть ребят к тебе приставлю.
— Много от них толку, — проворчала я. — Зачем
киллеру меня убивать? Смысла не вижу. Но если он рядом пасется, значит, должен
быть интерес. Вот и попробуем понять, что к чему. Ты лучше Колю найди.
— Лучше…
— Что ты ворчишь?
— О тебе беспокоюсь.
— Выбора-то все равно нет. Будем играть, как карта
ляжет.
— Смотри, доиграешься. Тьфу ты, черт за язык дернул.
— Возможно, парень в самом деле просто идиот. Говорит,
что я красавица. Похоже, что идиот.
— Вот-вот, шлепнут дурака, и что? Нам же лишний
геморрой.
— С другой стороны, если киллер все еще здесь и хочет
разобраться в происходящем, это нам на руку. Ладно, пошла я.
— Куда?
— Пройдусь по списку, — потрясла я бумажкой,
полученной от Артема. — Вдруг повезет.
Список состоял из шести фамилий. Люди, близко знавшие
погибшую Гаврилову. Их, конечно, допрашивали; Ничего такого, что могло бы меня
заинтересовать, в протоколах допросов не было. Но вдруг мне повезет больше.
Часа через два стало ясно: я просто теряю время. Граждане охотно разговаривали
со мной, но на вопрос: «За какие грехи, по их мнению, могли убить Гаврилову»,
удивленно пожимали плечами. Для них все предельно ясно: вот она жертва, а вот
убийца на диване. А за что убил… да просто так, говорят, пьяный. Затем понижали
голос и давали понять, что покойная водила дружбу с опасными людьми.
Встретиться с матерью Гавриловой не удалось, она лежала в
больнице, беспокоить ее запретили. Сестра Анастасии Вика поначалу говорить со
мной не пожелала, открыла дверь, хмуро спросила, чего мне надо, а услышав
ответ, попыталась захлопнуть дверь.
— Ничего я не знаю.
Но тут из-за моей спины возник Стас, которому надлежало
ждать меня в машине. Так мы по крайней мере договаривались.
— Простите, — вежливо сказал он. — Вы не
могли бы принести стакан воды?
— Что? — растерялась девушка, хлопнула глазами,
посмотрела на Стаса и чуть шире открыла дверь. — Ладно, воды не жалко.
Девушка вскоре вернулась, протянула чашку Стасу.
— Спасибо вам огромное. Меня зовут Стас. А вы Виктория.
Правильно? Или лучше Вика?
— Вообще-то мама меня зовет Тошкой. Смешно, правда?
Проходите, зачем в дверях стоять. Только ничего нового я вам не скажу. Мы с
сестрой почти не виделись.
Мы прошли в гостиную, где с трудом уместились шкаф, диван с
креслом и телевизор на тумбочке, дверца которой висела на одной петле. Напротив
была спальня, она оказалась и вовсе крошечной. Там стояла детская кроватка, но
на присутствие в квартире ребенка более ничего не указывало.
— Садитесь, — кивнула Вика. — Угостить, кроме
воды, извините, нечем.
— Не стоит беспокоиться, — заверил ее Стас и тут
же спросил:
— Вы одна живете?
— Сейчас одна. Дочку свекровь взяла на несколько дней,
мама в больнице, похороны на мне. Не знаю, что и делать, за что хвататься. А
муж… муж далеко. Так что… — Она достала платок из кармана халата и
заплакала. — Сидит он у меня. Машину угнал. На кой черт ему машина? Пьяный
был, сбил мужика какого-то… все одно к одному. Теперь вот Настя. За маму боюсь,
у нее сердце больное, а тут одни нервы.
— Настя ваша младшая сестра? — решилась я подать
голос.
