— Конечно, мы же его с собой не взяли.
— Детка, это точно твоя квартира?
— Ты же видел, здесь Сашка, значит, моя.
— А мебель здесь есть? Меня очень интересует диван.
— Иди прямо. Он там.
— Да? Я пошел.
Стас отправился в гостиную, чем-то загрохотал там, раздался
тяжкий стон, и все стихло. Я глубоко вздохнула и потратила остаток сил на то,
чтобы добраться до ванной. Сунула голову под холодную воду, охнула и замерла
так на некоторое время.
Когда я вошла в гостиную. Стас спал, так и не добравшись до
дивана, скромно лежал рядом с ним, время от времени вздрагивая. Я легонько
пнула его ногой. Если он и был жив, то совсем чуть-чуть. Я наклонилась и
тщательно его обыскала. В бумажнике водительское удостоверение, кредитные
карточки, карта гостя из отеля. Все это меня интересовало мало. Копия
свидетельства о смерти, надо полагать, почившей бабушки. Кончина ее произошла
тридцать лет назад. Я потерла нос, вернула человеку его бумажник и продолжила
обыск. Карманы пусты, оружие отсутствует, газового баллончика и то нет, должно
быть, рассчитывает на свою недюжинную силу. Впрочем, всерьез я и не надеялась
что-нибудь найти.
Я задрала его рубашку, на левой лопатке родинка отсутствует,
зато есть рубец, совсем крошечный, я бы его не заметила, если б не искала столь
внимательно.
— Неплохо, — решила я, похлопав его по плечу, и
пошла наверх. После такого количества водки временное прояснение в мозгах вряд
ли надолго, надо успеть добраться до кровати. Сашка вертелся возле лестницы, я
подхватила его на руки и поцеловала в нос. — Ты гениальная собака, я тебя
обожаю.
Гениальная собака фыркнула и отвернулась.
* * *
Утро выдалось до того скверным, что и вспоминать не хочется.
Я утро, в принципе, не люблю, а здесь и вовсе не хотелось просыпаться. Голову
стянуло тугим обручем, язык не помещался во рту, мучила жажда, налицо были и
прочие симптомы похмелья. Сашка лежал рядом и глядел на мои страдания без
малейшего намека на сочувствие:
— А где наш гость? — спросила я и прислушалась.
Вроде бы кто-то ходит внизу, но подняться и проверить, так
ли это, сил не было.
Вдруг шаги раздались совсем рядом, и в дверь постучали. Она
тут же открылась, и очам моим предстал Стас в белом халате Тагаева (тому он,
кстати, достался по наследству от Деда), босиком и с подносом в руках, на
котором стояла чашка кофе и запотевший стакан с апельсиновым соком.
— Ох, — простонала я и потянулась к стакану.
— Не торопись, — посоветовал Стас, пристраиваясь
на краешке кровати. — Ну что, теперь лучше?
— Не особенно.
— Выглядишь ужасно.
— Спасибо, ты тоже красивый парень.
Я стала пить кофе, а он улыбался, глядя на меня. Кстати,
выглядел он неплохо. Успел побриться и принять душ, пахло от него кофе и моим
шампунем.
— В холодильнике есть водка. Продолжим?
— С ума сошел, — дернув плечами, ужаснулась я.
— А как же запой?
— Он был вчера.
— Обещала экстрим, и что? Это все, на что ты
способна? — Он взял из моих рук пустую чашку, подвинул Сашку и устроился
рядом со мной, сунув под спину подушку и сложив руки на груди. — В доме полно
мужских вещей.
— Тебя предупреждали: я подружка мафиози.
— И где он сейчас?
— В тюрьме.
— Надолго?
— Надеюсь, что нет.
— Глупо спрашивать, что он там делает.
— Да уж.
— Поэтому я спрошу по-другому. Во что ты вляпалась?
— Не я, он.
— За что тебя выгнали с работы?
— За то, что он вляпался.
— Ага. Все более-менее ясно. Можно я тебя
поцелую? — весело спросил он..
— С какой стати?
— Странно лежать рядом с женщиной, ничего не делая.
— Ну так пойди и приготовь еще кофе.
— Тебе не нравится секс по утрам?
— У меня по утрам депрессия. А еще дружок-мафиози,
который разрежет тебя на куски.
— Он же в тюрьме, — обиделся Стас. — Если
честно, я просто хотел сделать тебе что-нибудь приятное. Чтобы ты смотрела на
жизнь оптимистичнее.
— Я пытаюсь. А с чего это вдруг такая забота обо
мне? — насторожилась я.
— Видишь ли, детка, у нас проблема. Я бы даже сказал,
две проблемы.
Я вскочила, набросила халат, Стас ткнул пальцем в пол и мило
сообщил:
— Это внизу.
Я бегом спустилась по лестнице. В холле спиной друг к другу
сидели два дюжих молодца, связанные какой-то грязной веревкой. На лице одного
здоровый синяк как знак несогласия с чужими намерениями. Рот у обоих заклеен
скотчем. Парней я узнала, это они вместе с Григорием пытались внушить мне мысль
не вмешиваться в расследование. И что? Сидят в моем холле и готовятся
растерзать Стаса при первой же возможности.
— Ох, горе горькое, — вздохнула я, устраиваясь на
корточках рядом с ними. — Давно сидят? — обратилась я к Стасу.
— Еще темно было. У обоих пушки в наплечной кобуре. Вон
лежат на консоли.
— Чего тебе не спалось-то?
— Они шумели.
— И ты решил вступиться за мою честь и достоинство?
Боевиков насмотрелся или у тебя врожденная тяга к мазохизму?
— Что, все так плохо? — нахмурился он.
— Хуже не придумать.
Я повернулась к связанному парню, сорвала скотч и услышала
несколько выражений, которые здесь повторять ни к чему.
— Если я спрошу очень вежливо, — пропустив мимо
ушей все вышеизложенное, поинтересовалась я, — вы ответите, что вам
понадобилось в моем доме?
— Я тебя, сука, на куски разрежу, — пообещал
поверженный враг, обращаясь к Стасу.
— Значит, не ответите, — сокрушенно заметила я.
— Это ты Тимура подставила, — не унимался
парень. — Ну, подожди…
— Тимур — это твой друг мафиози? — проявил любопытство
Стас.
— Точно. А это, как ты понял, его друзья.
