Кислицын уверенно прошел к свободному столу возле окна с
табличкой «Стол заказан». Подскочившая официантка табличку убрала и, улыбаясь,
склонилась к Кислицыну. Девушка с ним явно заигрывала, но он остался
невозмутимым, закурил, дождавшись, когда она уйдет, и стал смотреть в окно.
Что-то в его движениях выдавало нервозность. Я задумалась.
Кислицын мог появиться в баре по двум разным причинам: первая, надеялся
встретиться с киллером вместо убиенного Шестакова. Впрочем, почему же вместо:
вполне возможно, что Шестаков должен был лишь организовать их встречу. Кислицын
поспешил от него избавиться, боясь, что тот успеет сообщить некую важную
информацию. Вторая причина, Кислицын, точнее, его хозяева намерены избавиться
от киллера, как они уже избавились от посредника. Причина такой немилости была
мне неизвестна, но, скорее всего, мафиози знали, что сведения о киллере
просочились, и теперь заметали следы. Могла быть и третья причина: к примеру,
никакой причины вовсе нет и Кислицын забрел сюда случайно. Но как-то в это не
верилось.
Станислав, видя, с каким интересом я верчу головой по
сторонам, развернул газету и углубился в чтение. А я устроилась поудобнее,
чтобы иметь возможность держать в поле зрения и Кислицына, и одинокого дядю в
бежевом свитере, и стала гадать, что будет дальше.
Кислицын продолжал курить одну сигарету за другой,
прихлебывая пиво из кружки. Движения его становились все более нервными, пару
раз он машинально взглянул на часы, на заигрывания девушки он по-прежнему не
обращал внимания. Дядя у эстрады подозвал официантку, расплатился и вышел из
зала. Почти сразу после этого Кислицыну позвонили на мобильный, он ответил, и в
его лице наметились перемены. Должно быть, он услышал что-то приятное, закончил
разговор, поднялся и пошел к двери, но официантку не подозвал и за пиво не
расплатился, следовательно, зал он покидает ненадолго. Я прикидывала, что
следует предпринять: ждать на месте развития событий или отправиться за
Кислицыным. Очень может быть, что киллер его узнал, позвонил на мобильный и
предложил встретиться на улице или где-то еще. Хотя с таким же успехом человек
мог просто отправиться в туалет.
— Жди здесь, — решившись, сказала я Сашке и
покинула зал, успев заметить, как Кислицын входит в туалет. Я тоже заглянула в
дамскую комнату, чуть прикрыла дверь и с увлечением принялась мыть руки, следя
за дверью мужского туалета. Две девицы вертелись возле зеркала, но на меня не
обращали внимания, так что я могла мыть руки в свое удовольствие.
Время шло, а Кислицын все не появлялся. В мужской туалет
зашли двое молодых людей, вскоре они вернулись в зал, а Славик, как видно, не
торопился. Девушки тоже ушли, на смену им явились другие, а я все вертелась
возле двери. Даже в случае расстройства желудка парню пора уже выйти. Если
историческая встреча произошла там, то она здорово затянулась.
Чертыхнувшись, я направилась в мужской туалет. Молодой
человек по имени Виталий у входа в ресторан как раз отвернулся, и мое
проникновение осталось незамеченным.
Туалет был пуст, по крайней мере, так я решила в первую
минуту. Двери пяти кабинок приоткрыты, шестая плотно закрыта. Окно тоже
приоткрыто, но сейчас меня это обстоятельство не особенно занимало. Конечно,
окно довольно большое, и здоровяк Слава вполне мог при известном старании в
него протиснуться, но почему-то мне казалось, что делать этого он не собирался.
Я наклонилась и, заглянув под дверь, увидела мужские ботинки. Дверь сантиметров
на двадцать не доходила до пола, и видела я их вполне отчетливо, все
последующее предугадать было не так трудно. Я потянула за ручку двери, и она
открылась. Кислицын сидел на унитазе с аккуратной дырочкой между глаз. Штаны на
нем были надеты и даже ремень застегнут, так что его сначала пристрелили, а уж
потом пристроили здесь.
Я поплотнее закрыла дверь и поспешила покинуть туалет,
задержавшись на выходе. Мне опять повезло, парень на входе болтал с какой-то
блондинкой, и я проскользнула в зал никем не замеченная.
В зале все было по-прежнему, следовательно, молодые люди,
заходившие в туалет, труп не обнаружили. Я устроилась за столом. Станислав
отложил газету, которую с увлечением читал, и заметил:
— Вы долго отсутствовали. Я начал беспокоиться.
— Я думала, вы скучали.
— Точно, — улыбнулся он. — Я скучал, а
беспокоился ваш пес.
Сашка беспокойным не выглядел и с интересом приглядывался к
Станиславу.
— Встретила подругу, и мы немного поболтали.
— Вот как?
Я кивнула и быстро оглядела зал. Все как двадцать минут
назад. Но что-то изменилось. Или просто мне кажется, потому что события начали
развиваться, но совсем не так, как я ожидала. Если Кислицын явился сюда вместо
убитого Шестакова, то пристрелил его, скорее всего, киллер. Изменения в
договоренностях ему не понравились, и он, заподозрив неладное, прихлопнул
Славу. Разумно. Однако нет заказа, нет денег. Вряд ли он просто так отправится
восвояси. А если Кислицына пристрелил не киллер, а некое третье лицо, о котором
мне пока ничего не известно? Поживем — увидим.
Я была уверена, что на этом события не закончатся. Так и
вышло. Однако могу смело сказать: ничего подобного я не ожидала. Минут через
десять в зал вломилась ватага парней, которым прежде всего не мешало бы
отправиться в баню. Немытые и нечесаные, в давно не стиранных джинсах и
одинаковых кожаных куртках, они вызывали недоумение в основном тем, как смогли
пройти в приличное место. Тем временем самый мелкий из них достал пистолет и
заорал:
— Всем руки на стол!
Народ недоуменно таращился на них, пытаясь определить, как к
этому стоит относиться, чем изрядно расстроил предводителя.
— Перестреляю, суки! — взвился он.
— Клоун, — вздохнул Станислав и спросил не без
суровости:
— Такое в порядке вещей в вашем городе?
— Что вы, у нас, как правило, тихо. Может, эти парни
мухоморов объелись?
— Не сезон, — нахмурился Станислав. — Для
мухоморов, я имею в виду.
— Может, парни запасливые, — возразила я.
Четверо из пятерки придурковатых налетчиков устремились по
проходам, хватая сумки у граждан. Действовали они так бестолково, что хотелось
встать и показать, как это делается по-настоящему. Вожак подскочил ко мне и
гаркнул:
— Где сумка?
С ближними надо делиться, это я усвоила. Делиться надо даже
с дураками, а церковь настаивает, что с дураками особо. Но в моей сумке сидел
Сашка, а делиться им я не собиралась. Опять же, не худо бы поговорить по душам
с этим придурком, а при расторопности местной охраны придуркам ничего не стоило
смыться. Разговор в этом случае не состоится.
