+ Где? + вопрос вонзился в меня, острый, как лезвие клинка. Временами Галео забывал о своей психической мощи.
Наконец я открыл глаза.
— Орудийная палуба правого борта.
IV
Мы двигались быстрее прежнего, дрейфуя по обесточенным палубам, пробираясь по потолку и стенам центрального хребта. Галео вел нас с поспешностью, которой не было с самой высадки.
В одной точке вокс на краткое время ожил. Инквизитор воспользовалась этим сполна.
— Гиперион, этой операцией командую я, — напомнила она.
— Знаю, инквизитор.
— Я хочу пиктографические свидетельства всего, что вы видели, пожалуйста. Вы не можете уничтожить имперский боевой корабль и отправить в архивы для вещественных доказательств лишь результаты сенсорного сканирования.
— Может, и так, — предположил я, — но свидетельства пяти Серых Рыцарей будут вполне убедительными, не так ли?
Она отвернулась от вокс-микрофона и что-то пробормотала. Что-то про «слишком ревностных ублюдков».
— Инквизитор?
Ее ворчание завершилось вздохом, который говорил о том, что она была настолько терпеливой, насколько этого было от нее вообще разумно ожидать.
— Я не возражаю против уничтожения корабля, — сказала она. — Просто мне потребуется нечто большее, чем ваши заверения в необходимости этого. Ордосам нужны вещественные свидетельства любой операции подобного масштаба. Особенно когда речь идет о военном корабле Космодесанта.
Ее голос опять стал прерываться и запинаться, когда вокс вновь начало глушить. Признаюсь, я почувствовал облегчение, но долг был превыше всего. Когда я нырнул сквозь пустоту, то вновь потянулся к ней. Мне не составило никакого труда соединиться с ней, ощутить ее позади своих глаз, позволить видеть то, что видел я.
К счастью, на этот раз она решила молчать.
Мы достигли конца длинного коридора. Я перекувырнулся в воздухе, плечом отпихнув ящик, из которого тут же выпорхнула стая патронов, и оттолкнулся от стены. Пока мы скользили по вспомогательному коридору, я летел впереди остальных. По обе стороны от нас проносились двери, каждая переборка была открыта, на краткие мгновения показывая картины разгромленных кают сервов, малых арсеналов, складов, комнат для медитации.
— Что ты чувствуешь? — пришел по воксу вопрос Малхадиила. Я ощутил, как он потянулся в мой разум, словно тот был головоломкой, которую следует разгадать уровень за уровнем. Моя волна раздражения отразила его неуклюжий натиск.
— Душа, — сказал я ему, — окровавленная и сломленная.
Ее присутствие было нечетким, слишком слабым, или же она старалась остаться незамеченной.
— Один из команды?
— Думаю, да.
— Он не заражен?
Здесь я был не настолько уверен.
+ Оружие к бою, + приказал Галео. + Приготовьтесь. +
Я потянулся к огромному входу по левую сторону коридора, по инерции развернувшись и проскользнув внутрь.
Первым, что я увидел в свете глазных линз и мерцании оружия, был раскинувшийся передо мной орудийный зал. Огромные люльки из почерневшего железа удерживали гигантские башни орудийных батарей, уставившихся в открытый космос.
На любом другом военном корабле это было бы местом мощной промышленности и великой торжественности, где сервы и сервиторы готовились вести войну во имя Императора. Здесь же оно походило на могилу.
У меня вновь мурашки пошли по телу. Отвращение, ползущее по позвоночнику, зуд позади глаз. Скверна. Грязь. Враг.
Наконец мы нашли Волков.
Глава пятая
ОДИНОКИЙ ВОЛК
I
— Скитнья, — ругнулась она за моими глазами.
+ Нет, + послал я ей. + Его не коснулась скверна. +
«Я не о выжившем, Гиперион. О мертвых».
Моя сетка прицеливания отмечала их всех, тело за телом, застывших в воздухе. Они были похожи на сломанные марионетки: повисшие конечности, развороченные доспехи, перебитые позвоночники.
Чтобы остановить дрейф, я опять активировал магнитные замки на ботинках и грохнулся на палубу. Красные алмазы разлетелись от моих доспехов, застучали по глазным линзам. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это их кровь. Океан крови, кристаллизовавшейся в вакууме.
Тело одного из Волков, потревоженное моим прибытием, медленно перевернулось, отлетев в сторону. Керамит цвета штормового океана, покрытый бронзовыми рунами, отражал сияние моего оружия. Когда лицо воина попало в поле зрения, я заметил повреждение в его шлеме — что-то пробурило себе путь сквозь глазные линзы прямо в череп. Его перчатки застыли на горле, пальцы скрючены. Он умер, пытаясь сорвать с себя шлем. Всего здесь было семь тел. Треть Волков. Традиционно корабли такого тоннажа предназначались для перевозки нескольких отделений.
Палуба вздрогнула под подошвами остальных моих братьев.
— Кровь Сигиллита! — выдохнул по воксу Думенидон. Другие смотрели на царившее разрушение, то и дело отгоняя от визоров кристаллы крови.
Я потянулся к другому парящему Волку, чтобы осмотреть его раны. Едва второй мой палец коснулся доспехов, как раздался крик.
Я ожидал чего-то подобного — психический отголосок любой души, испустившей последний вздох, оставляет след, — но этот вопль налетел словно штормовой шквал, такой сильный, что я пошатнулся. Краем глаза я заметил, как Галео тоже сделал шаг назад. Несколько членов команды на борту «Карабелы» закричали, когда слабое эхо, пройдя по моей связи с Анникой, проникло в их восприимчивые разумы.
Я изо всех сил старался не покинуть тело. Вызванный помимо моей воли огонь стал лизать мне пальцы, горя без воздуха. Я чувствовал, как то же пламя запылало в моих глазах.
+ Что… это?.. + донесся до меня напряженный голос Думенидона.
А затем пришло оно. Имя, слова, гремящие гласом безмолвного психического грома.
+ ПОЖИРАТЕЛЬ +
+ ЗВЕЗД. +
+ Пожиратель Звезд! + разом прокричали Думенидон и Сотис в симпатическом единении, когда их захлестнуло ударной волной шестого чувства. У меня ушли все силы, чтобы не закричать вместе с ними.
+ Смертный вопль, + подтвердил Галео. Его голос все еще дрожал. + Последние слова кого-то очень могущественного. +
Я промолчал. Все мои чувства еще болели после смертного вопля. Слабый телекинетический толчок заставил развороченное тело улететь вдаль.
+ Псайкер, + выдавил я из себя секунду спустя, указав на труп. + Один из их шаманов. +
Галео кивнул. Я слышал, как он успокаивает дыхание. В ушах звенело — все звуки казались приглушенными, пока в разуме эхом отдавался покалывающий грохот.
+ Будь осторожен, Гиперион. +
