– Наверное, Зарудный и его когда-нибудь
подставил, – сообразил Леня. – Вот бы узнать, в чем там дело…
– Я тебе в этом деле не помощник, – твердо сказала
Лола, – мне этой семейки хватило надолго. На всю жизнь, можно сказать,
этих Ангеловых накушалась…
Она вспомнила, какого восхитительного цвета был синяк на
щеке у Валерии Федоровны, и заулыбалась.
– Лимон, что ли, съешь, – ворчливо заметил
Маркиз, – почище люстры сиять начинаешь, как только вспомнишь про своего
банкира. Что уж, так хорош? Или тебе его денежки нравятся?
Это был совершенно непозволительный выпад, но Лола поняла,
что Ленька просто ревнует. Ему, значит, можно, а ей, выходит, нельзя? У Леньки
психология собственника, как и у всех мужчин, впрочем.
Лола обратила на Маркиза взгляд с поволокой и томно
вздохнула. Ленька вышел из комнаты, в сердцах хлопнув дверью. Лола
удовлетворенно рассмеялась и поцеловала в нос прыгнувшего на диван Пу И.
* * *
Вячеслав Ангелов не был злопамятным человеком. Конечно, он
не был безгрешен – его фамилия говорила вовсе не о сияющем нимбе над головой, а
всего лишь о том, что кто-то из его отдаленных предков приехал в Россию из
Болгарии, где имя Ангел так же распространено, как у нас, допустим, Петр или
Иван.
В своих делах Ангелов руководствовался соображениями
целесообразности и не затаптывал конкурентов, если это не было вызвано острой
необходимостью. Благодаря этому у него была репутация бизнесмена удачливого,
решительного, но не слишком жесткого, и его деловые партнеры не ждали от него
ежеминутно удара в спину. В целом у него были достаточно хорошие, ровные
отношения с большинством представителей делового мира обеих столиц.
И только при упоминании фамилии Зарудный его лицо каменело
от простого и глубокого чувства. Зарудного он на дух не выносил.
В свое время по милости Зарудного блестящая деловая карьера
Вячеслава едва не полетела под откос.
В девяносто четвертом году в стране шла интенсивная
приватизация предприятий, на волне которой, как грибы после дождя, возникали
первые многомиллионные состояния. Вячеслав Ангелов, хорошо чувствовавший
экономическую конъюнктуру, тоже не хотел оставаться в стороне от этого
многообещающего процесса.
К этому времени он сумел заработать довольно значительные
деньги, ввозя в Россию компьютеры и оргтехнику, и теперь хотел вложить эти
деньги в промышленность, чувствуя, что именно за ней будущее. Через своих
старинных знакомых он сумел связаться с руководством крупного химического
комбината, на котором к этому времени уже прошел первый этап акционирования.
Директор комбината хотел модернизировать производство,
приобрести современное западное оборудование и новые технологические линии, для
чего ему, естественно, нужны были деньги. Он предложил Ангелову приобрести
значительный пакет акций предприятия.
Вячеслава предложение заинтересовало, директор комбината
произвел на него впечатление человека делового и надежного.
Они договорились.
Но, как это бывает часто, официальная цена акций была
значительно ниже их реальной рыночной стоимости и намного меньше тех денег,
которые были необходимы для приобретения западного оборудования. Кроме того,
директор комбината не мог распоряжаться акциями единолично, ему нужно было
склонить на свою сторону нескольких крупных акционеров, членов
административного совета предприятия, для чего тоже требовались деньги, и
деньги левые, неучтенные, так называемый «черный нал».
Короче, как практически во всех сделках такого рода,
Ангелову пришлось заплатить за акции предприятия две совершенно разные цены –
одну официальную, составляющую примерно четверть от реальной стоимости, и
вторую – неофициальную, которую он передал директору комбината из рук в
руки, – подводную часть айсберга, которая всегда значительно больше его
надводной части.
Как человек осторожный и предусмотрительный, эту
неофициальную часть денег Ангелов передал только непосредственно в момент
подписания документов.
Когда деньги были переданы, документы подписаны и Ангелов
уже считал себя почти полновластным хозяином комбината, ситуация неожиданно
изменилась. По инициативе одного из членов административного совета была
проведена проверка деятельности администрации. В ходе этой проверки выяснилось,
что общее собрание акционеров, на котором избирался административный совет,
было проведено с некоторыми нарушениями устава. Нарушения были незначительные,
но тем не менее они давали возможность любому заинтересованному акционеру
оспорить законность выборов совета, а тем самым была признана незаконной и
произведенная этим советом продажа пакета акций Ангелову.
Сделку опротестовали, Ангелову вернули его деньги –
естественно, только официальную часть. Вся неофициальная сумма, «подводная
часть айсберга», пропала безвозвратно.
Вячеслав пытался что-то предпринять, но директор, с которым
он имел дело, тоже был смещен новым административным советом, и в итоге Ангелов
остался и без акций, и без денег.
А некоторое время спустя он узнал от верных людей, что вся
эта операция была задумана заранее, и за ней стоял тогда мало кому известный
Артем Зарудный.
Часть денег для приобретения акций комбината Ангелов
занимал, поэтому ему пришлось продать практически все, что он имел, для того
чтобы рассчитаться с долгами, и к концу этих печальных событий он остался почти
нищим.
Вячеслав был сильным человеком, он не сдался и заново сколотил
состояние, но при воспоминаниях о событиях девяносто четвертого года и при
упоминании имени Зарудного лицо его каменело.
Поэтому когда Лола сказала ему, что Зарудный – ее враг и что
она хочет подставить его, эти слова упали на благодатную почву. Вячеслав
Ангелов и сам часто мечтал о том, чтобы заманить Зарудного в ловушку, обмануть
и разорить его, нанести удар по самому его чувствительному месту – по
банковскому счету, но до сих пор такой возможности ему не представлялось, а
Ангелов был очень осторожен и не хотел рисковать своими собственными деньгами и
положением ради такого сомнительного дела, как месть.
Существовала еще такая возможность, что девчонка все ему
наврала. Он поймал ее на месте преступления, когда она хотела спереть из сейфа
дорогой изумруд, вот она и наболтала, что в голову пришло. Ангелов прокручивал
в голове все события, случившиеся минувшей ночью, и все больше склонялся к
мысли, что во всей этой истории действительно что-то есть. Только вот что?
Вполне возможно, что его хотят втянуть в какие-то
сомнительные махинации, что фамилию Зарудного упомянула девчонка только для
того, чтобы поймать его, Ангелова, на крючок. Но уж очень сложно задумана
афера. К тому же у них явно все пошло не по плану, потому что после ночи любви
он должен был вылакать вино со снотворным и крепко спать. Выработанная за годы
осторожность подсказала ему, что с вином что-то не так. Что скрывать, девушка
показалась ему восхитительной, и дело тут даже не в том, что он скоро
окончательно озвереет от долгого воздержания, потому что с собственной женой, с
этой стервой, с этим крокодилом, ядовитой змеей и пираньей в одном изящно
упакованном флаконе он не желает иметь никакой близости!
