Думая так, она добавила в его бокал солидную порцию
французского снотворного, испытанного на Луизе Семеновне. Сон у банкира должен
был наступить через полчаса, и Лола надеялась, что он не останется спать в
кабинете.
* * *
Через некоторое время они простились, никак не обсуждая
происшедшее. Ангелов отправился в спальню. Лола выждала примерно полчаса, хотя
снотворное должно было подействовать быстрее, но, как говорится, береженого Бог
бережет. Затем она надела мягкие тапочки, сделавшие ее шаги совершенно
бесшумными, и крадучись снова направилась к хозяйскому кабинету.
Ночью дом казался еще больше. Он наполнился таинственными
тенями и едва слышными шорохами – казалось, в нем идет отдельная странная
ночная жизнь. Лола пересекла столовую, оказавшись на какое-то время залитой
лунным светом, падающим в высокие окна. Она почувствовала себя удивительно
уязвимой, как будто стояла на сцене под ярким светом театральных софитов.
Поскорей нырнув в спасительную темноту, Лола вошла в коридор.
Теперь от кабинета ее отделяло только несколько метров
темноты и короткая деревянная лестница с массивными резными перилами.
Прокравшись по коридору, она поставила ногу на первую ступеньку лестницы.
Рассохшаяся ступенька предательски скрипнула. Лола вспомнила
профессиональные уроки Маркиза.
«Поднимаясь по скрипучей лестнице, – говорил ей
Леня, – никогда не вставай на середину ступенек. Старайся идти по краю, по
возможности ближе к стене».
Лола воспользовалась этим советом и пошла по самому краю
ступеней, почти прижимаясь к стене. Шаги ее действительно стали почти
беззвучными. Пройдя последние ступени, она оказалась на галерее верхнего этажа
возле самой двери кабинета.
Лола перевела дыхание, немного успокоилась и достала из
кармана дубликат ключа, который Леня изготовил для нее по незаметно сделанному
заранее слепку.
Ключ идеально подошел. Он легко повернулся в замке, открыв
его с едва слышным щелчком.
Лола осторожно повернула ручку двери, и дверь бесшумно
отворилась – недаром, вытирая днем пыль на галерее, она незаметно смазала
маслом дверные петли.
Лола проскользнула в дверь, и в это мгновение раздался
оглушительный гром.
Она замерла на пороге кабинета, в буквальном смысле, как
громом пораженная.
Сердце заколотилось как бешеное, на лбу выступили капли
холодного пота. Самые дикие мысли заметались в ее мозгу: может быть, хозяин
устроил здесь сигнализацию, которая поднимает страшный шум, когда кто-нибудь
входит в кабинет, и сейчас прибежит охранник и схватит Лолу… За какую-то долю
секунды она успела передумать и перечувствовать очень много – в частности
успела подумать о том, какой бессовестный человек Маркиз – послал бедную девушку
на такое серьезное ответственное задание, а сам только шляется по ресторанам с
какими-то дамочками и утверждает, что все это для пользы дела…
Ужасный гром повторился снова, и наконец Лола поняла, что
это такое – это всего лишь пробили два раза огромные кабинетные часы красного
дерева. Днем она постоянно слышала их бой, но он не производил на нее такого
впечатления. Не обратила она внимания на бой и недавно, когда они с Ангеловым
занимались любовью в кабинете. А ночью, в звенящей напряженной тишине спящего
дома бой часов показался ей оглушительным.
Лола облегченно вздохнула. Она смело пересекла кабинет – тем
более что мягкий ковер совершенно скрадывал звук ее и без того тихих шагов.
Подойдя к висевшей на стене абстрактной картине, она взялась за край рамы… и
тут же вспомнила строгий наказ Маркиза и аккуратно натянула на руки тонкие
резиновые перчатки, чтобы не оставлять следов. На раме картины и на других
предметах в кабинете следы ее пальцев вполне могли оказаться – ведь она
как-никак горничная, и постоянно вытирает здесь пыль, а вот на сейфе и особенно
внутри него отпечатки ее пальцев крайне нежелательны.
Вместе с резиновыми перчатками она достала из сумки
маленький фонарик, взяла его в зубы и направила луч света на скрывавшийся за
картиной сейф.
Затем Лола прокрутила в памяти подсмотренную накануне сцену.
Ангелов повернул ручку сейфа направо на три деления, затем налево на пять,
потом снова направо на одно деление и наконец направо на шесть делений… Три –
пять – один – шесть, она твердо помнила эти цифры. Осторожно повернув ручку
сейфа в соответствии с этим кодом, Лола уставилась на дверцу в ожидании.
Сейф и не думал открываться.
Лолу охватило отчаяние. Неужели все зря? Неужели она
напрасно пошла в горничные, напрасно изуродовала себя ужасной прической и
жутким макияжем, напрасно безропотно сносила Лерины оскорбления, напрасно
соблазняла ее мужа…
Впрочем, при этой мысли Лола чуть заметно улыбнулась, хотя
ей и мешал зажатый в зубах фонарик: пожалуй, Ангелов совсем неплох, и
проведенное с ним время нельзя так уж однозначно считать жертвой, принесенной
на алтарь долга… Только Маркизу знать об этом совершенно необязательно.
Но в чем же дело, почему проклятый сейф не хочет
открываться? Может быть, Ангелов почувствовал ее интерес и поменял код сейфа?
Может быть, он заметил, что она подсматривает за тем, как он его открывает?
Хорошо хоть, что сейф не снабжен звуковой сигнализацией, срабатывающей при
наборе неверного кода и поднимающей на ноги весь дом оглушительным воем сирены…
А может быть, она просто не правильно запомнила код?
Лола еще раз восстановила в памяти сцену, которую тайком
наблюдала. Ангелов отодвинул картину, повернул ручку на три деления направо, на
пять делений налево, на одно направо и на шесть налево. После этого сейф
открылся…
Нет, она помнила код совершенно точно, как будто он стоял
перед ее глазами…
Стоял перед ее глазами… В зеркале! Ведь она наблюдала за
Ангеловым в зеркальной дверце шкафа! Значит, все его действия она видела в
зеркальном отражении, и все нужно делать наоборот!
Лола вернула ручку сейфа в исходное положение, глубоко
вдохнула, постаравшись успокоиться и собраться, и начала.
Поворот на три деления налево, на пять делений направо, на
одно налево и на шесть направо… Лола замерла в ожидании.
Внутри дверцы послышались негромкое гудение встроенного
электромотора и отчетливый щелчок. Лола потянула за ручку, и дверца легко
открылась.
Посветив внутрь сейфа фонариком, Лола увидела на его полках
листы, папки с документами, аккуратные стопки ценных бумаг – все это ее не
интересовало. Ниже лежали пачки денег – довольно большие суммы в долларах. Это,
конечно, интересно, но она не воровка и шла сюда сегодня вовсе не за этим.
И наконец, направив луч фонарика на самую нижнюю полку
сейфа, она увидела в глубине ее небольшую коробочку черного дерева, инкрустированную
бронзой.
Лола облегченно перевела дыхание и вынула коробочку из
сейфа. Откинув черную крышку, она направила луч фонаря на содержимое шкатулки.
Большой овальный камень засветился зеленым в ярком луче, но Лола почувствовала
какое-то разочарование. Она ожидала чего-то совершенно другого, чего-то
большего – волшебного сияния, отсвета морских глубин, изумительного
зеленоватого свечения… И потом, где тот удивительный, неповторимый изъян,
который придавал, по словам Татьяны Коноплевой, редкостную прелесть знаменитому
изумруду и превращал его действительно в «Глаз Ночи»? Где дефект, из-за
которого камень казался живым и создавалось впечатление, будто из его зеленой
глубины кто-то смотрит на тебя завораживающим гипнотическим взглядом?
