Вернувшись в двадцать минут шестого на территорию, где мне велено было наводить страх, я обнаружил, что в гостиной вовсю идет игра в бридж, но только за одним столиком: Джарелл, Трелла, Уимен и Нора Кент. Стек сообщил мне, что ни Лоис, ни Роджер еще не возвращались, а миссис Уимен Джарелл находится в студии. Проходя по коридору, я обнаружил, что дверь в студию открыта, и вошел туда.
Комната была освещена лишь светом из коридора от телевизионного экрана. Сьюзен сидела в том же самом кресле, что и тогда, на том же самом месте. Обстановка была точно такой же, как и в прошлый раз, и мне стало даже интересно. Если меня снова околдуют, я смогу выскочить за дверь и спастись бегством. Чтобы не загораживать ей экран, я обошел кресло сзади и занял место рядом.
Мне хотелось смотреть на нее, на ее профиль, а не на экран, хотелось, чтобы она смогла сполна испытывать на мне свои чары, однако Сьюзен могла истолковать это иначе, поэтому до самого конца передачи «Мы вас спрашиваем» я не отводил глаз от экрана. Когда началась коммерческая программа, Сьюзен повернулась в мою сторону:
– Новости будете слушать?
– Да. Я не знаю, как сыграли в бейсбол.
Этого я в тот день так и не узнал. Передачу вел Билл Брэндейдж, тот самый, который крутит глазами, притворяясь, будто подыскивает нужное слово, хотя у него под носом бумажка, о чем знают все. Я слушал одним ухом, пока он распространялся насчет бюджета, секретаря Даллеса, расследования в сенате и так далее, потом навострил оба:
«Сегодня днем в машине, припаркованной на Тридцать девятой авеню, в районе Седьмой авеню было обнаружено тело Корея Брайэма, человека, хорошо известного в кругах высшего общества. По данным полиции, он умер от пулевого ранения в грудь. Тело находилось на полу машины между передним и задним сиденьями, под ковриком. Его обнаружил мальчик, заметив торчащий наружу ботинок, и сообщил полицейскому. Окна в машине были закрыты. Оружие не обнаружено. Мистер Брайэм жил в Черчилль-Тауэрс. Он был холост, вращался в высших кругах и в мире развлечений».
Сьюзен сжала мою руку с неожиданной для нее силой, но тут же спохватилась, сказала: «Прошу прощения». Я потянулся через нее и выключил пульт дистанционного управления, который лежал на кресле с другой стороны от нее.
– Корей Брайэм?! – воскликнула она. – Он сказал Корей Брайэм, я не ослышалась?
– Нет. – Я встал, включил свет и вернулся на свое место. – Пойду доложу мистеру Джареллу. Пошли со мной?
– Что? – Она запрокинула голову. В ее глазах был ужас. – О да, конечно же. Скажите им. Сами скажите.
В гостиной игра шла в полном разгаре. Я подождал, пока закончат кон.
– Черт побери, я потерял даму, – заявил Джарелл. – Что-нибудь новое, Гудвин? – повернулся он в мою сторону.
– Это не связано с моим посещением Окружной прокуратуры, – успокоил его я. – Обычная рутина; когда я видел в последний раз Джима Ибера, а я-то и видел его всего один раз. Теперь у меня наверняка спросят, когда я видел в последний раз Корея Брайэма. У вас тоже. У всех до единого.
Ко мне обратилось три лица: Джарелл, Трелла и Уимен. Нора тасовала карты. Никто из них не проронил ни слова. Затягивать молчание смысла не имело, поэтому я изложил им все, что знал.
– Господи! Да не может быть! – воскликнул Джарелл. Нора перестала тасовать карты и не отрываясь смотрела на меня. Трелла тоже не сводила с меня своих синих глаз. Уимен спросил:
– Надеюсь, вы не шутите?
– Какие там шутки. Там была ваша жена, я хочу сказать, в студии. Она все слышала.
Уимен отодвинул стул, встал и вышел. Джарелл спросил:
– Обнаружено в машине? Чьей машине?
– Не знаю. Пересказываю все дословно. У меня к этому способности. – Что я и сделал, разумеется, не пытаясь копировать манеру Билла Брэндейджа, а только его слова. И заключил своими: – Теперь вам известно ровно столько же, сколько и мне.
– Вы сказали, что он был убит, – заговорила Трелла. – Там не говорится, что он был убит. Он мог застрелиться сам.
Я покачал головой…
– Оружие не обнаружили.
– К тому же он не сумел бы забраться под коврик, – вмешалась Нора. – Решив застрелиться, Корей Брайэм проделал бы это в столовой «Пингвина».
Она сказала это слово не злобно – обычная констатация факта.
– У него не было семьи, – сказала Трелла. – Мне кажется, мы были его самыми близкими друзьями. Отис, может, нужно что-то сделать?
– Я вам больше не нужен, – сказал я. – Виноват, что прервал вашу игру. В случае чего – я с Вульфом, – известил я Джарелла.
– Нет, – отрезал он. – Вы нужны мне здесь.
– Скоро вам будет не до меня. Сначала ваш бывший секретарь, теперь ваш приятель Брайэм. Боюсь, власти все-таки вмешаются, мне же лучше не путаться у них под ногами.
Я смотался, причем незамедлительно. Сюда мог в любую минуту пожаловать лейтенант Роуклифф (такие поручения обычно выполняет он), которого мне всегда невыносимо хотелось дернуть за ухо, но сейчас для этого не время. Прежде чем дергать кого-то за ухо, того же Роуклиффа, мне нужно было переговорить с Вульфом.
Я застал его в одиночестве (Орри на воскресенье отпускали). В руке он держал книгу, заложив пальцем нужную страницу, только книга его не интересовала. Он повернулся в мою сторону, и я понял, что самое подходящее название для его вывески – «Надвигающийся шторм».
– Итак, вижу, вы уже все знаете, – сказал я на полпути к его столу.
– Да, буркнул он. – Где тебя носило?
– Я смотрел телевизор в обществе Сьюзен. Мы вместе услышали эту новость. Потом я довел ее до сведения Джарелла, его жены, Уимена и Норы Кент. Лоис и Роджер Фут отсутствовали. Ни один из присутствующих не завизжал. Далее я заявил, что иду получать от вас инструкции. Если бы я задержался там, я бы так и остался в неведении относительно того, пора или нет выпускать из мешка кота. Вы-то хоть знаете про это?
– Нет.
– Что – не знаете или еще не пора?
– И то, и другое.
Я обошел вокруг его стола и уселся в кресло.
– Невероятно. Выразись подобным образом я, и вы бы заявили, что у меня разболтались винтики. Только я обычно выражаюсь предельно ясно. Желаете побеседовать с Кремером?
– Нет, я буду говорить с мистером Кремером тогда, когда это будет необходимо.
Тучи надвигающегося шторма стали рассеиваться.
– Арчи, я рад, что ты пришел. Ты был мне нужен для того, чтобы я мог сказать это «нет». Теперь, когда я его сказал, могу спокойно почитать. – Не буду ни с кем говорить по телефону и не впущу к себе никого до тех пор, пока у меня не появится больше фактов.
Он опустил глаза в книгу и углубился в чтение.
Я был тронут, что он обрадовался моему появлению, но, признаться, счастливым себя не чувствовал. Уж лучше бы я остался там и дернул этого Роуклиффа за ухо.
