Я сама понятия не имела, каким образом он оказался в моей руке. Должно быть, когда я уцепилась за карниз, вместе с каменной крошкой случайно ухватила и эту вещицу. Но каким образом она оказалась за окном?
– Похоже, золотой, – с уважением констатировала Ритка, я поспешила отобрать у нее медальон, который она уже пыталась попробовать на зуб.
– Ты чего? Я же только посмотреть, – заныла подруга.
– Тащишь в рот всякую гадость, – прошипела я. – Он же грязный. Разболится живот, где я тебе врача найду? Здесь тебе не Россия.
– Кто кричал? – громко раздалось с порога.
Мы обернулись. В дверях стояли Гарик и Артур.
– Да вот Антонина полезла открывать окно и чуть не кувыркнулась вниз. Еле поймала, – с готовностью пояснила Ритка.
– Ты серьезно? – забеспокоился Гарик и с тревогой посмотрел в мою сторону.
– Куда уж серьезнее. До сих пор сердце колотится как сумасшедшее!
Артур тем временем подошел к распахнутому окну и внимательно осмотрел раму.
– Все ясно. Дерево отсырело, и петли разъела ржавчина. Должно быть, Тоня надавила посильнее и окно просто отвалилось. Вам надо быть осторожнее.
– Зато она нашла классный медальончик, – похвасталась Ритка. – Он, конечно, принадлежит тебе, Артур, но если бы не Тоня, ты его в жизни бы не отыскал!
Я протянула хозяину замка медальон. Он с интересом повертел его в руках.
– Любопытная вещица. Он вроде бы двухсторонний. Никогда прежде не видел ничего подобного.
Я не поняла, что он имеет в виду, и подошла поближе. На обратной стороне медальона оказался точно такой же портрет девушки. Странная прихоть – рисовать портрет с двух сторон. Ничего подобного мне раньше встречать не приходилось.
– Ну что же, – неожиданно сказал Артур, – находка должна принадлежать тому, кто ее обнаружил. Возьми. – Он протянул мне медальон на раскрытой ладони. – На память об этом замке и… о Франции.
Удивленная, я нерешительно посмотрела на Ритку. Та энергично закивала.
– Спасибо, – искренне сказала я, принимая подарок. Артур небрежно повел плечом, мол, какие пустяки.
Из-за неприятности с окном экскурсию по замку на сегодняшний день решили прервать. Тем более что от нескольких дверей на первом этаже не оказалось ключа. Мы сели в машину и отправились в деревню.
Машину на этот раз вел Гарик, а Артур ни с того ни с сего вдруг принялся расспрашивать меня о моей профессии. Я отвечала, не особенно вдаваясь в подробности, зато Ритка разразилась панегириком в мою честь. Ее послушать, так получалось, я жутко одаренная личность, что на самом деле весьма далеко от истины.
– Ты удивительно талантливая девушка, – сделал вывод Артур, внимательно выслушав Ритку.
– О да, – кивнула я, криво усмехнувшись. – Бог дал мне много чего. Вот только забыл приложить инструкцию, как с помощью всего этого заработать большие деньги.
– Ты мечтаешь о больших деньгах? – спросил Артур, и в его голосе явно прозвучали разочарованные нотки.
Ритка, почуяв подвох, разом примолкла.
– А что в этом плохого? – спросила я. – Деньги дают многое. Понимаю, что тебя наверняка коробит, когда ты слышишь от девушки подобные заявления, но могу тебя успокоить. Я имела в виду совсем не то, о чем ты подумал.
Он вопросительно поднял брови, и я пояснила:
– Мне не нужны чужие деньги. Я хочу заработать их сама. Такая уж у меня точка зрения. Дороже всего мне свобода. А пользуясь чужим богатством, этого не видать, как своих ушей.
Артур ничего не ответил и молчал всю оставшуюся дорогу.
Глава 9
С утра пораньше Ритка умчалась за свежими булочками к завтраку. Мы решили сегодня перекусить в комнате, так как на обед нас пригласили Артур с Гариком.
Я посмотрела на свой сарафан: вечером выяснилось, что Рита, втаскивая меня в комнату, основательно порвала его. Если я буду продолжать в том же духе, то, по моим подсчетам, оставшуюся неделю придется проходить голой – увы, мой гардероб сильно ограничен.
Тяжело вздохнув, я влезла в любимые джинсы и короткий топик с открытыми плечами.
На тумбочке возле моей кровати поблескивал медальон. Моя рука сама собой потянулась к украшению. Девушка на портрете получилась как живая. Художник миниатюры виртуозно изобразил выражение ее изумрудно-зеленых глаз – загадочное и немного печальное. Ее длинные волосы того же редкого оттенка, что и мои, красивыми волнами падали на обнаженные хрупкие плечи. Бирюзовое платье из плотного тяжелого муара облегало тонкий стан, переходя в пышные складки широкой юбки. Второй портрет до мельчайших деталей повторял первый.
От неосторожного движения что-то щелкнуло. Я испугалась, что сломала украшение, но оказалось – медальон раскрылся на две половинки и внутри обнаружился крошечный металлический ключик, со звоном упавший на пол.
Я подобрала его, изумленно повертела в руках, разглядывая со всех сторон, и на одной стороне обнаружила две переплетенные затейливой вязью буквы: PS. Похоже на то, как в письмах обозначают постскриптум. Любопытство мое разгорелось с новой силой: что это за буквы? Инициалы? Очень может быть. А если нет, то что они обозначают? Я с нетерпением поджидала возвращения Ритки, чтобы поделиться своим открытием, но она вернулась злая как сто чертей.
– Что стряслось? – испугалась я, увидев выражение ее лица.
– Да ну его в баню, – махнула она рукой.
– Кого?
– Чухутина, – вздохнула Ритка.
– Он разве все еще здесь?
– Ага. Только что возле дома меня подловил его человек и велел немедленно явиться.
– Вот те раз.
– Вот те два. Ну ладно, я пошла. Надеюсь, это не на весь день и на обед я как-нибудь успею. Иначе… Эх, не везет так не везет.
Она еще раз вздохнула, взяла сумочку и вышла.
Вернулась Ритка только после двух, за полчаса до назначенного времени. Влетела разгоряченная и злая, повыбрасывала вещи из чемодана, смыла и снова нанесла макияж. Перемерила кучу шмоток, пока наконец не сочла себя достаточно привлекательной, чтобы явиться пред очи своего вожделенного блондина.
Я безуспешно пыталась втолковать ей про свое открытие, но Ритка была невменяемой и, по-моему, ничего не слышала из моего рассказа.
О своей работе она сообщила только то, что весь день провела в библиотеке вместе с Чухутиным и еще каким-то незнакомым типом, похожим на еврея. У Чухутина взыграла новая страсть: к старинным фолиантам.
– Он что, заставит тебя переводить эти книги? – ужаснулась я.
– Да нет, слава богу, у него есть свой переводчик, тот самый еврей. Тем более книги на латыни.
– На латыни? Он что, чокнулся?
