Его упорство раздражало следователя, но ход дела изменить не могло: все улики были против Комарова. Он сам был за рулем в момент задержания, никаких чужих отпечатков в машине не обнаружили, свидетели сразу же опознали машину, на бампере обнаружилась свежая вмятина со следами крови.
И тем не менее Комаров в содеянном признаваться не желал.
– Ребята, вы собираетесь спрашивать о чем-нибудь подследственного или нет? – проявил нетерпение следователь.
– Да, конечно, – торопливо заверила Аня. Казенная обстановка действовала ей на нервы и не давала сосредоточиться. Пришлось поднапрячь извилины, ведь другой такой возможности у нее не будет.
– Сергей Васильевич, почему вы так убеждены, что не сбивали девушку? Ведь вы, извините, были сильно выпивши и сами говорили, что ничего не помните? – выдавила Анна из себя первый вопрос.
Шофер таращился на Аньку непонимающими глазами и почему-то молчал. Девушка растерялась.
– Вы поняли мой вопрос? – жалобно спросила она.
– Отвечайте, Комаров, – кашлянув в кулак, сурово прикрикнул следователь. Про себя он не переставал удивляться – откуда в его кабинете взялся этот детский сад? Вопрос, и тот путем задать не могут.
Комаров вздохнул и заканючил:
– Гражданин начальник, я же все рассказал! Сколько можно про одно и то же? Все равно вы мне не верите, так хоть не мучайте! Не было меня на той улице, где девочку сбили. Где я был, правда, не помню. Как пил – помню, а вот как за рулем оказался – нет.
– Хорошо, – вздохнула Анна, – тогда расскажите, пожалуйста, то, что помните.
– Как пил, что ли? – не понял Комаров.
– Ну да. Как, с кем, сколько… Ну, в общем, все, что можете вспомнить.
– Я понять не могу – с чего это меня так развезло, – пожаловался мужичок. – Выпил-то всего чуть-чуть.
– Чуть-чуть – это сколько? – уточнила Анна.
– Полстакана… – Комаров наткнулся на мрачный взгляд следователя, потупился. – Ну, может быть, стакан… – нехотя добавил он. Собственное признание его почему-то расстроило, и он снова замолчал.
– А как это было?
– Работенка одна подвернулась. Парень попросил кое-что перевезти. Потом, как водится, отблагодарил, то есть поставил пузырь. Предложил вместе выпить. Я поначалу отказывался, но он меня уговорил…
Анна насторожилась.
– Что за парень? Молодой? – быстро спросила она.
Комаров пренебрежительно хмыкнул, неправильно поняв ее интерес. «Все девчонки одинаковы – одни мужики на уме», – подумал он. Аня заметила его ухмылку и покраснела. Следователь повысил голос:
– Комаров, отвечайте на вопрос.
– Так я и отвечаю, гражданин начальник. Обыкновенный парень. Молодой, смазливый. Тормознул меня, сказал, что диван матери отвезти надо. Договорились быстро. Загрузили этот диван, отвезли, там же и пили потом.
– А как он выглядел, этот парень? – продолжала настаивать Аня, почуяв неладное. – Опишите его подробнее!
– Да обыкновенно он выглядел. Молодой, высокий, на студента похож. Что я, девка красная – разглядывать его? Он мне без надобности.
– Ошибаетесь, может быть, парень этот вас специально и подставил! – выпалила Аня. Комаров и следователь уставились на нее как на полоумную. Анна расстроенно отвернулась, потом сказала:
– Ладно, это пока к делу не относится. Что было потом, после того, как вы распили бутылку?
– В том-то и дело, что не помню, – жалко скривился Комаров. – Очнулся я только когда меня менты замели.
– Адрес, где вы взяли попутчика и куда доставили мебель, помните? – Спросил Олег.
– Да мы уже все проверили, – ответил за Комарова следователь. – В том доме, возле которого он взял заказчика, в самом деле бабка одна диван продавала. Не знаю, правда, кто мог на него польститься: судя по обстановке – не диван, а рухлядь. У нее в доме – ни одной целой вещи нет, один хлам. Тем не менее тут все сходится. А вот с остальным… Дело в том, что там, где Комаров, по его словам, сгружал этот диван, давным-давно никто не живет. Вся улица идет под снос. Жильцов уже расселили. Разумеется, никакого дивана мы там не обнаружили. Там вообще никакой мебели нет. Все ценное жильцы с собой забрали, остальное бомжи растащили еще зимой.
Следователь так и не понял – чему так обрадовалась Аня.
– Как же вы не заметили, что дом нежилой? – поинтересовалась она у Комарова.
– Откуда ж мне было знать? Я же не присматривался. Мало ли где люди живут.
– Если я правильно поняла, то вас никто не встретил в том доме. Вас это не удивило?
– Представь себе – удивило. Но парень объяснил, что мать в больнице, а он хочет сделать ей сюрприз.
– Диван в дом заносили?
– Нет, оставили во дворе.
– Почему?
– Он предложил выпить по маленькой, для разогрева, потом уж заносить.
Похоже, Комаров наконец сообразил, что его заманили в ловушку. Девчонка каким-то образом об этом догадалась и теперь пытается ему помочь. Его глаза загорелись надеждой. Следователь, наоборот, выглядел страшно недовольным: девчонка явно пыталась придать практически законченному делу совсем другой оборот.
– По-моему, Анна Владимировна, вы напрасно теряете время! – отрезал он с плохо скрываемым раздражением. – Я повторяю, по адресу, который назвал Комаров, никто не живет, никакая больная мама там и не ночевала. Против Комарова собраны неопровержимые улики. Он был пьян, сел за руль и совершил наезд. Все остальное – выдумки, ничем не подтвержденные домыслы и больше ничего.
– Я не вру! – отчаянно воскликнул Комаров. Он снова выглядел пришибленным. В глазах – тоска и безнадежность.
Анна пропустила мимо ушей отповедь следователя и спросила:
– Скажите, Комаров, свое имя вам заказчик назвал?
– Сказал – Юрой зовут. Может, и соврал, я у него паспорт не спрашивал.
– Кто-то здесь точно соврал, – поддакнул следователь. – Хватит воду мутить. Напакостил – будь добр, отвечай за свои поступки. Был Юра, не было – дела не меняет. Если и так, то что с того? Вместе напились до белой горячки, а ты потом сел в машину и убил эту самую Катю.
– Я не убивал! – выкрикнул Комаров. – Слышите, не убивал! – Он резко повернулся к Анне. – Послушайте, не знаю, что вы ищете, но чувствую – вы верите, что я этого не делал. Богом заклинаю, помогите мне. У меня жена, дети! Они же сиротами остануться!
– Раньше надо было думать! – рявкнул следователь. Он вызвал дежурного и приказал увести задержанного.
Комарова увели, а Анна продолжала сидеть на своем месте, не замечая неприязненных взглядов хозяина кабинета. Перед ее глазами стояло отчаянное лицо водителя-бедолаги. Она чувствовала себя беспомощной, как никогда. Жаль, но она не сможет ему помочь, хотя и уверена, что он говорит правду. У нее нет доказательств того, что мужика попросту подставили. А что, если попробовать наведаться в тот старый дом?
