– Однако, – покачала головой Анна, когда, спустившись следом за Максом, обнаружила ловушку.
– Эта западня – лучшее доказательство того, что мы на верном пути, – попытался подбодрить ее Макс.
– Согласна. В тексте говорилось, что смерть у порога. Теперь ясно, что Барроус имел в виду. Вот только меня заботит, сколько еще порогов нам предстоит пройти?
– Не волнуйся! За триста лет человечество не стало глупее.
– Хотелось бы верить, – кивнула Анна.
В подземном коридоре с низкими сводами, уходящем в глубь скалы, было тепло и влажно. Через некоторое время стало ясно, что человек для своих целей всего лишь воспользовался естественными подземными галереями. Метров через сто они оказались в пещере, которую Лелька сразу же окрестила Чистилищем: несколько выбитых в полу ступенек вели вниз, к круглому, кипящему пузырями озеру. В его густых испарениях они казались друг другу не живыми людьми, а какими-то бесплотными тенями.
– Не хватает только таблички с надписью «Ад», – мрачно сострил Вангелис.
– Возможно, именно туда нам и надо, – раздался в ответ слегка охрипший от сырости голос его возлюбленной.
– Стойте, – предупредил Макс, – мне не нравятся эти ступени.
– Чем это, интересно знать? – поинтересовалась Лелька.
– Зачем они здесь? Для красоты? Это похоже на порог, вспомните предупреждение Барроуса.
Лелька и остальные притихли, дожидаясь, пока Макс тщательно простукивал ступеньки небольшим ломиком. Стук по одной из них звучал несколько иначе. Макс, недолго думая, с силой ударил по ней ногой. Обломки посыпались вниз, в темноту, ударяясь о стены и открывая бездонную пропасть…
Пришлось обойти озеро дважды, прежде чем в густой пелене влажных испарений они обнаружили еще один проход. Анна уже приготовилась сделать первый шаг, но Макс ухватил ее за край куртки и дернул в сторону. Раздался скрип проржавевшего металла – Аня все же успела привести в действие механизм легким прикосновением ноги. Что-то тяжелое просвистело сверху вниз мимо входа, с лязгом обрушившись на каменный пол. Выждав немного, Макс осторожно просунул голову внутрь, подсвечивая себе фонариком.
– Ни фига себе подарочек, – присвистнул он.
На полу лежала тяжелая решетка, унизанная острыми копьями, вонзившимися в землю. Триста лет назад они пронзили бы человека насквозь, а теперь запросто переломали бы ему кости одной только своей тяжестью.
После второй ловушки они стали еще более осторожными, и, как оказалось, не зря. Когда путь привел их к следующему гроту, Макс, прежде чем переступить порог, бросил впереди себя крупный камень, подобранный тут же. Если бы на месте камня был человек, то свалившийся сверху огромный меч, отсек бы ему голову.
Зрелище, открывшееся глазам путников, выглядело настолько фантастическим, что о мече сразу же забыли. С потолка, подсвеченные неведомым источником света, свисали тонкие золотистые нити, похожие на золотой ливень, навеки застывший по приказу царя Мидаса. Это были миллионы сталактитов диаметром в несколько миллиметров и около трех метров в длину. Сверкающие иглы целились в выложенный изумрудными плитами пол и выглядели такими хрупкими, что казалось, вот-вот обрушатся. Небольшая группа напуганных и восхищенных людей опасливо ступила на мраморные плиты, покрытые толстым слоем пыли.
Нога человека не ступала здесь на протяжении нескольких веков. Только непонятные извилистые линии на пыльном полу, словно кто-то воздушный, балуясь, рисовал палочкой волнистые узоры. В самом центре зала на трех мраморных плитах лежали три простых деревянных креста. Все рассматривали их: Макс с любопытством, Анна – задумчиво хмуря брови, Нурия – с недоумением, а Лелька – с брезгливым разочарованием.
– Это еще что за рухлядь? Где же, наконец, клад? – возмущенно спрашивала она.
– Он перед нами, – ответила Анна. – Кажется, я знаю, что это.
– Да какая теперь разница? И из-за этих деревяшек мы проделали такой путь?! Не могу поверить!
Лелька подошла к крайнему кресту и раздраженно пнула его ногой. Посыпалась труха – дерево было очень старым.
– Лелька, не смей! – прикрикнула мать.
– Да ради бога, – передернула плечами девочка и отошла в сторону с рассерженным видом. Она остановилась возле стены, поглаживая запястье, прикрытое длинным рукавом светлой кофточки. По ее лицу блуждала таинственная улыбка. Занятые изучением находки, остальные не обращали на нее внимания. Поэтому никто не заметил, как девочка негромко ойкнула, будто обо что-то укололась. Тонкая золотая нить, похожая на свисающий сверху сталактит, соскользнула с руки и исчезла в пыли у ее ног. Потирая запястье, девочка торопливо опустилась на корточки, шаря в пыли и приговаривая:
– Ну где же он? Куда подевался?
Удивленная тем, что браслет-змейка, тайком надетый ею на руку, бесследно исчез, она задрала рукав, чтобы посмотреть болезненный след от укола. На светлой коже, чуть пониже ладони, она увидела две маленькие, едва заметные, точки. Вдруг испуг на лице сменился другим выражением, на губах вновь заиграла улыбка, глаза словно подернулись легкой дымкой, и Лелька медленно поднялась на ноги с какой-то новой, томной грацией.
Тем временем Анна, внимательно разглядывая деревянные кресты, говорила:
– Думаю, что мы нашли уникальную реликвию – крест, на котором был распят Иисус, найденный императрицей Еленой.
– Что ты говоришь? – испугалась Нурия. – Их же тут три! Откуда ты знаешь, что один из них – настоящий.
– От пастора Барроуса, разумеется. Он же говорил об истинном кресте. Полагаю, этот крест перед нами. Но вот который из трех?
Она вкратце рассказала историю, произошедшую в четвертом веке, когда царица Елена, матушка Константина Великого, решила по его желанию отыскать Истинный Крест, на котором умер Иисус. Согласно коптским преданиям, она его нашла, причем обнаружила именно три креста, а не один! В точности как сейчас. Два из них были орудием казни для воров, казненных вместе с Иисусом. Но один был Истинным. Царица Елена разделила реликвию и часть отправила сыну Константину. Тот передал ее папе, и она с тех пор хранится в Ватикане. Стойку Елена захоронила сама…
– Думаю, она здесь, – сказала Анна с уверенностью в голосе.
– Но как мы ее найдем? Кресты выглядят совершенно одинаково! – усомнилась Нурия.
– Погоди, надо подумать. Елена использовала один оригинальный способ… – Анна наклонилась, желая прикоснуться к дереву, и в ужасе замерла: в трещине, пересекающей деревянную стойку, мелькнула плоская блестящая голова змеи. Укуса она уже не почувствовала, потому что рухнула на пол без сознания. Макс бросился к тому месту, где скрылась змея, и молниеносно вогнал нож в щель, проткнув гадюку насквозь. К сожалению, он опоздал. Ядовитые зубы уже успели прокусить девушке запястье.
Всех охватила паника. Бледный, как полотно, Макс поднял Анну на руки и перенес подальше от опасного места. Он чувствовал, как вместе с жизнью девушки, стремительно тающей у него на глазах, из него самого уходит желание жить. Перед ним лежала не просто раненая, умирающая девушка – это была Анна, любовь к которой перевернула всю его жизнь. Мысли его внезапно обрели четкость. Исход решали секунды. Змея, укусившая Анну, была смертельно ядовитой, а уж в змеях-то он разбирался. Сделавшимися стальными пальцами он сжал руку девушки с такой силой, что из крошечных дырочек-укусов хлынула кровь. Он припал к ранкам, как изголодавшийся вампир, и стал высасывать из них кровь, пока не почувствовал, что вот-вот захлебнется. Это была победа – Анна вне опасности. Но, спасая ее, он забыл о том, что поранился, забираясь на скалу. Яд мгновенно проник в рану, и Макс почувствовал, как перед глазами завертелась цветная радуга. Кровь, казалось, превратилась в раскаленную лаву и выжигала изнутри вены. В его мозгу, чудилось, свился целый клубок ядовитых змей. Он понял, что умирает, когда ноги его подогнулись и он рухнул рядом с той, ради которой отдал жизнь. Даже сейчас, зная, что для него все кончено, он об этом не жалел…
