– Простите, что вы сказали?
В ответ прошелестело еще тише:
– Вы не хотите купить у меня сумочку?
Старушка быстро засеменила навстречу девушке и подошла почти вплотную, тыча ей прямо в нос маленькую театральную сумочку, расшитую бисером.
– Спасибо, мне не нужно, – извиняющимся тоном проговорила Аня и собралась прошмыгнуть в калитку, но старушка не отставала, жалобно причитая:
– Вы хотя бы посмотрите! Она такая красивая!
Анна из вежливости остановилась, взяла в руки сумочку и мельком взглянула на нее, только чтобы поскорее отвязаться. На старушку она старалась не смотреть. Сумочка оказалась неожиданно приятной на ощупь: бархат, расшитый бисером, таинственно переливался в зыбком свете фонаря, на витой серебряной ручке покачивалась пышная шелковая кисть. Случайно коснувшись ее обнаженной рукой, Аня почувствовала ласковое прикосновение мягких нитей. Вещица заинтересовала Анну, и она присмотрелась к ней повнимательнее. Старушка примолкла, боясь спугнуть потенциальную покупательницу. Тем временем Анна определила, что возраст сумочки как минимум исчисляется парой сотен лет. Бисер кое-где обсыпался, бархат немного потерся, но вещица представляла собой несомненную ценность как с исторической, так и с художественной точки зрения.
– Сколько вы хотите за нее? – спросила Анна прежде, чем успела принять для себя окончательное решение.
– Десять долларов, – последовал быстрый ответ. – Она, по правде говоря, очень старая, но мне нужны деньги, и если вы ее купите, то я буду вам благодарна.
Анна покачала головой.
– Не хотите? – огорченно спросила старушка.
– Нет, дело не в этом, – сказала Анна и посмотрела на старушку, в который раз удивившись, что по-прежнему не может разглядеть ее лица. Теперь, хотя она и стояла под самым фонарем, на лицо пожилой женщины падала еще более густая тень от накидки. – Эта вещица – настоящий антиквариат… – начала было Анна.
– Ну да, ну да, я же и говорю, что старая. Чего уж тут скрывать?
– Вы не понимаете – она очень ценная и стоит гораздо дороже десяти долларов.
– И-и-и, милая! Да кому ж эта рухлядь нужна? Мне бы и десяти долларов хватило, да никто не платит. Вот и достоялась до темноты.
– Я возьму ее, – решительно проговорила Анна, доставая деньги, – но не за десять долларов.
– Ну что же, можно и меньше. Мне бы хоть что-то выручить – и то хлеб, – проявила сговорчивость старушка.
– Вы опять не поняли, – с улыбкой сказала Аня, протягивая женщине купюру в сто долларов. – Вот, возьмите.
– Это что? – Всплеснула руками старушка. – Зачем это?
– Это вам за сумочку. Но должна предупредить, что она стоит как минимум вдвое дороже, и вам стоило бы обратиться к антиквару. Уверена, он предложит вам больше. Вот, видите, эти белые бусинки? Это натуральный жемчуг.
– Да хоть бриллианты, – пробормотала старушка, все еще не решаясь взять деньги. Потом все же взяла и сказала с благодарностью: – Спасибо тебе, деточка, пожалела старуху, бог в помощь.
– Не за что, – смутилась Аня.
– За доброе сердце всегда благодарить надо, – наставительно произнесла та. Голос женщины неуловимо изменился, в нем появились властные оттенки, заискивающие нотки исчезли. Анна еще не успела ничего понять, а старуха сказала:
– Я в тебе не ошиблась.
И так она это сказала, что Анна поежилась. Только сейчас она заметила, что на улице резко похолодало и обнаженные ее руки покрылись гусиной кожей. Старуха же, похоже, не собиралась уходить, хотя и из тени выходить не спешила. Анна чувствовала, как цепкие глаза осматривают ее всю, не упуская ни единой детали. Ей хотелось уйти, но она почему-то медлила. Взгляд старухи остановился на руке Анны, в которой она сжимала свое приобретение. Но заинтересовала ее не сумочка, а сверкающий на пальце девушки перстень с крупным изумрудом, который она забыла повернуть камнем внутрь, как делала обычно, чтобы не привлекать чужого внимания.
– Кольцо Соломона нашло-таки себе хозяйку, – с непонятным удовлетворением произнесла старуха странную фразу.
– Соломона?
– Ты носишь на пальце один из четырех камней царя Соломона, подаренных ему богами, и не знаешь об этом? – в свою очередь удивилась женщина.
– Ну, как вам сказать… – замялась Анна, отводя взгляд в сторону. – Просто меня удивляет, что вы об этом знаете. Кстати, а откуда… Эй, вы где? Куда подевались?
Анна, раскрыв рот от удивления, оглядывала совершенно пустынную улицу, вертя во все стороны головой. Старушка как сквозь землю провалилась. За несколько секунд, пока Анна смотрела в другую сторону, бабулька попросту сбежала. Анна пожала плечами, подумав, что той, наверное, захотелось унести поскорее вырученное за сумочку богатство в безопасное место, пока неожиданная покупательница не передумала совершать сделку. Старушка, без сомнения, считала сумочку старым хламом. Анна покачала головой, засовывая покупку в свою вместительную сумку; мягкая сумочка заняла в ней совсем немного места, уютно расположившись на самом дне.
Анна, вспомнив наконец о цели своего визита, припустилась к входной двери в музей, но торопилась напрасно: он уже был закрыт, на двери висел огромный ржавый замок, а большие зарешеченные окна погрузились во тьму.
– Вот и делай после этого добрые дела, – проворчала Анна, понуро бредя по дорожке к выходу. Впрочем, она не слишком расстроилась. Музей она сможет посетить и завтра.
* * *
К утру Анна напрочь забыла про сумочку. В доме Нурии не было душа, и мыться пришлось на кухне, используя вместо джакузи обыкновенное цинковое корыто, обливаясь из ковша ледяной водой. Воду можно было и погреть, так как ледяная жидкость обжигала кожу, но Анна очень торопилась. К тому же она начала входить во вкус. Дома, например, она не пошла бы под ледяной душ даже под дулом пистолета, а здесь – пожалуйста!
После бодрящей процедуры Анна вновь превратилась в стройную женщину тридцати одного года от роду, еще не утратившую счастливой способности быстро восстанавливать силы.
В больнице, куда она позвонила, едва дождавшись восьми часов – начала работы регистратуры, – ей сообщили, что навестить Ника она сможет только вечером, так как малыш хотя и чувствует себя хорошо, но нуждается в особом наблюдении и покое. Немного разочарованная, она решила отвлечься. Посещение музея подходило для этих целей как нельзя лучше.
Нурия, не скрывая любопытства, терпеливо отвечала на многочисленные вопросы Анны, касающиеся местной достопримечательности. Иногда она, правда, задавала встречный вопрос, всегда один и тот же: «А на фига все это надо?» Анна и сама точно не знала, просто хотела поближе познакомиться с загадочным местом, надеясь, что после посещения у нее в голове хоть немного прояснится. Нурия советовала дождаться Лельку, которая благодаря дружбе с Керри, дочкой смотрителя, облазила музей вдоль и поперек и могла показать Ане самые скрытые участки экспозиции, раз уж на ту напала охота дышать музейной пылью. Но Анне не хотелось откладывать, и она отправилась одна.
