— Не один же Йевиньш видел Квэпа блондина.
— Правильно, Квэп едва ли выходил на плац, чтобы объявить о том, что он фальшивый блондин.
— А зачем Квэпу шатену становиться блондином? — недоумевал Грачик.
— Ты можешь дать ответ на вопрос: зачем тысячам женщин прекрасные тёмные волосы, данные природой, превращать в безобразную паклю при помощи той же перекиси? На подобные вопросы нет здравых ответов. Квэп хотел быть блондином. Вот и все. Твой довод с потемнением волос трупа у корней, как доказательство того, что это не Квэп, — для меня не убедителен.
— Допустим… допустим… — неуверенно проговорил Грачик. Кручинин, пользуясь его заминкой, беспощадно продолжал своё:
— И, наконец, Квэп был косолап. — И когда Грачик подтвердил его молчаливым кивком головы: — А у этого трупа судебно-медицинская экспертиза тоже обнаружила косолапость правой стопы, — заключил Кручинин.
— Косолапость правой стопы?.. — машинально повторил за ним Грачик… — да, да, конечно, косолапость правой стопы…
На этом закончился разговор: Грачик, казалось, сдался. Но при словах Кручинина о косолапости убитого человека на правую ногу, ему пришло на память, что левая нога пострадавшего была исковеркана колёсами и врачи не могли установить, не страдал ли обладатель косолапостью на обе ноги? Возможная косолапость убитого на обе ноги стала навязчивой идеей Грачика. Он уже не видел впереди покоя, пока не узнает, была ли косолапость правой ноги удачным совпадением, которого может быть нарочно искал Квэп, или она вовсе и не была доказательством, так как убитый страдал общей косолапостью. Грачик принялся за исследование этого вопроса: разыскал обувь убитого и, не побрезговав надеть его ботинки, попробовал пройтись в них, разным манером выворачивая ноги. Он тщательно изучил, какого рода снашивание подмёток и каблуков при этом происходит. Таким образом он установил, что характер износа у обоих ботинок убитого один и тот же вследствие косолапости на обе ноги. Это открытие разбивало доводы Кручинина. Но Грачик не решился говорить об этом открытии, прежде чем оно не было подтверждено экспертизой. Зато тогда-то он поспешил к Кручинину и с видом победителя предъявил ему протокол экспертов, не заикнувшись о том, что предварительно проделал всю работу сам. Кручинин как ни в чём не бывало сказал:
— Ну что же, они правильно сделали, что произвели такое исследование. Когда собрано все вместе: отсутствие татуировки, искусственная окраска волос, двойная косолапость, я, согласен: погиб не Квэп. Но тогда я спрашиваю: кто?
— Выясним и это, — уверенно ответил Грачик, делая вид, будто его не задевает равнодушие, с каким Кручинин принял то, что самому ему казалось важнейшим звеном в расследовании дела. — Погибший под поездом — не Строд в не Винд. Ни с одним из этих паспортов больше не скрывается преступник. Я вижу, как ему хотелось избавиться от этих имён, от самого себя! — Грачик со страстью выговорил последние слова. — А разве не вы твердили мне, что преступник, начинающий бояться своего собственного «я», может считать себя пойманным?
— А как обстоит дело с твоим вторым протеже — с Залинем? — ни с того ни с сего спросил Кручинин. — Ты выяснил, каким образом у него очутился пистолет?
— Пистолет был у него спрятан в саду в Цесисе. В прошлый раз, когда Залинь оттуда так поспешно бежал, он не успел его забрать и взял на этот раз.
— Чтобы совершить ещё какую-нибудь гадость? — скептически проговорил Кручинин.
— Он говорит, что пистолет не был ему нужен, — с живостью отозвался Грачик. — «Жаль было бросить „хорошую штуку“.
— И этой «хорошей штукой» он угрожал бы первому, кто стал бы ему поперёк пути.
— Он уверяет, что собирался принести его мне или просто выкинуть по приезде в Ригу.
— Жаль бросить в Цесисе, но не жаль выкинуть в Риге. Логично! А что ты ему на это ответил?
— Попросил не болтать глупостей.
— Хоть один умный ответ!
— Да ведь не это же главное… — оправдываясь, ответил Грачик. — Важно, что увидев убегающего Винда и погнавшись за ним с пистолетом, Залинь понимал, что ему не миновать ответственности. И всё-таки…
— Герой?
— Он так и говорит: решил ответить по 182-й, но не упустить Винда.
— Ишь ты, и статью знает!.. А насчёт «не упустить» странновато: молодой парень, а не угнался за этой дрянью Квэпом.
— У Квэпа был большой фор — настойчиво защищал своё Грачик. — Нам обоим пришлось пробираться болотом, а Квэп бежал по сухому. И всё-таки Мартын клянётся, что не промахнулся. Если это так, то мы рано или поздно отыщем раненого. Лечебные учреждения Риги и все практикующие врачи предупреждены.
— А кто сказал, что Квэп явится в Ригу?
— Непременно явится! — убеждённо мотнул головою Грачик. — Тут легче всего скрыться, а он вынужден искать теперь наиболее верных путей спасения. — И развивая линию своих размышлений: — Пуля пистолета, из которого стрелял Залинь, очень интересна: медная оболочка с усечённым конусом; оригинальный способ крепления к гильзе. Снимок с пули разослан всюду. Любой врач, который извлечёт такую пулю из спины пациента, узнает её. А как только мы её получим, будет проще простого доказать, что она выпущена из пистолета Залиня. И сам пистолет тоже необычен, — оживлённо продолжал Грачик, — характерная особенность: номер выбит на внутренней поверхности патронника — при выстреле на гильзе отпечатывается номер оружия, Каждая выстреленная гильза получает паспорт.
— Это, конечно, занятно, — согласился Кручинин, — но в спине Квэпа может сидеть только пуля, а не гильза. Значит, номер тут ни при чем. Но и впрямь интересный пистолет. — И нельзя было понять, действительно Кручинин заинтересован или смеётся над Грачиком.
— Интересно это или нет, — начиная обижаться, отозвался Грачик, — а у меня в руках важнейшее обстоятельство: Строд — это Винд, Винд — это Квэп, Квэп — бывший палач, а бывший палач — убийца Круминьша. — Кручинин внимательно следил за лицом Грачика, пока тот говорил: да, его экзаменующемуся ученику достался трудный билет. Но Грачик тоже не принадлежал к ученикам, которые легко дают себя сбить: — Мы разыскали-таки дом, где жил Винд. В этом нам помогли сами жители. При обыске обнаружено кое-что ценное.
— Наверно, деньги?
— Да, да, и деньги в разной валюте. Немаловажное обстоятельство, работающее на меня: получить поддержку из-за рубежа ему больше не удастся, надо искать деньги здесь у нас. Это куда сложнее. Но важнее другая находка: тонкая прочная верёвка, такого же характера, как та, на которой был повешен Круминьш. Очень удобна для завязывания узлов.
— Может быть и от одного куска? — в сомнении спросил Кручинин.
— О, нет, — поспешил ответить Грачик. — Куплена в самом Цесисе. Мы нашли лавку. Но дело не в этом, а в том, что на ней оказалась отлично вывязанная, заранее приготовленная удавка — возможно та, которую Квэп-Винд собирался накинуть на шею погибшему… — Грачик сделал паузу, желая заинтересовать слушателя. — Узел на удавке завязан теми же руками, что на шее Круминьша и на пакете в колодце, — руками профессионального палача. Это — «узел Квэпа».
