Лера начала рассказывать, как они пасли коз, как мать чего-то там поела и умерла вместе с сестрой, а она поела грибов и не умерла, только долго болела, потом встала и пошла охотиться на зверей, которые разогнали ее коз. Потом решила отправиться в город, встретила… В общем, говорила всю эту бла-бла-бла, которую придумала раньше, с поправками на сегодняшние события.
Глава задумчиво кивала, потом вздохнула и сказала:
— А когда козы приносят козлят — через сколько месяцев? Девять? Ага… а по сколько козлят рождается за один раз? Ага… Да, да… А как сыр из молока сделать? Угу… вот как… ага. Молодец. Замечательно. А вот и Унария… сейчас с ней поговоришь. Мудрая, вот это — та самая девушка, о которой тебе сказали. Сидит, врет внаглую, она рядом с козами не бывала. Может, и бывала — да за вымя их и не трогала. Убила сегодня четырех воительниц высшего ранга. И это при том, что, по ее версии, она простая крестьянка! На вид она девчонка лет пятнадцати, а двигается как воительница десятого ранга, без труда убила Шиту!
— Шиту?! — Женщина изменилась в лице. — Как такое может быть? Да она убила воительниц больше, чем… хм… м-да. Продолжай.
— Так вот, ее стиль боя ни на что не похож. Скорость такова, что даже я с трудом успевала уследить глазами за ее движениями. Если бы она взялась со мной биться — сомневаюсь, что смогла бы ей противостоять. Так кто она? Богиня, спустившаяся с неба? Это по твоей части. Занимайся.
Глава откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди, а пришедшая откинула капюшон длинного плаща из тонкой белой ткани и внимательно посмотрела на Леру. Та сидела спокойно, расслабленно, но была готова в любой момент взорваться, как бомба, — девушка ожидала любого сценария развития событий. Не получится — значит, все можно будет начать заново. В другом месте.
Неожиданно Лера почувствовала какое-то давление на мозг, как будто кто-то пытался в него проникнуть. Она инстинктивно закрылась, выстроила мощные барьеры — как когда-то их со Славой учили керкары. Лера глянула на Унарию — женщина смотрела на нее во все глаза, даже со стороны было видно, что мудрая очень напряжена — на ее высоком бледном лбу выступили капельки пота, а щеки покраснели от напряжения. Потом Унария резко выдохнула, тяжело задышала и, откашлявшись, хрипло проговорила:
— Не могу! Не хватает силы! Она закрыта намертво, как будто стена передо мной! Или она великая мудрая, или… В общем, я не знаю! Девочка, кто ты?
Лера посмотрела в лицо мудрой, бледное, с большими карими глазами лицо тридцатилетней женщины, и, моргнув пару раз, с расстановкой сказала:
— Я — крестьянская девушка. Мое имя Лера. Я не умею ни читать, ни писать. Откуда я знаю, что я Лера — я не знаю. Я очнулась в лесу, зная, что я крестьянская девушка Лера и должна идти в город. Зачем — не знаю. Наверное, жить. Если вы мне это позволите. Я не испытываю никакой неприязни ни к главе, ни к мудрым, ни к кому-либо из тех, кто живет в этом городе, и не собираюсь причинять им вреда — если они относятся ко мне достойно и не хотят причинить вред мне. Я просто хочу жить — зарабатывать деньги, иметь свой дом, свою крышу над головой. Если мне не позволят тут жить, я уйду в другой клан и буду искать свое место там.
— Большего бреда я не слышала! — удивленно сказала глава. — Кто тебе позволит теперь отсюда уйти? Ты убила четверых воительниц, и теперь ты говоришь, что пойдешь в другой клан и будешь служить им? Скорее, мы убьем тебя, чем позволим уйти! Тихо, тихо, сиди! Ты сейчас под прицелом и в любой момент можешь получить стрелу в глаз! Или в затылок. Одно резкое движение — и ты будешь похожа на клубок для иголок. Так, так… — протянула глава, постукивая пальцами мускулистой руки по полированной крышке стола. — Значит, ты обещаешь, что не будешь причинять нам вреда? Унария, ты что чувствовала?
— Она не врет! — Женщина открыто посмотрела в глаза девушке и улыбнулась Лере. — В том, что она не собирается причинять вреда тем, кто к ней по-доброму относится! А то, что она где-то там очнулась и ничего не помнит — полная ерунда. Вранье от первого до последнего слова. Я бы рекомендовала оставить девушку в клане и присмотреть за ее поведением. Союз мудрых займется ее личностью, будет наблюдать. У нас есть свои способы узнать все, что нам нужно.
— По-моему, вы слишком много знаете того, что вам не нужно, — скривилась, как будто съела что-то кислое, глава, — а вот то, что нужно, вы не можете выяснить!
— И что, например? — холодно осведомилась Унария.
— Например, почему мужчин рождается один на две-три сотни женщин! Я не могу обеспечить всех женщин мужчинами! Если их эксплуатировать слишком интенсивно, они слабеют и перестают работать как надо. А вы запрещаете идти войной на соседний клан — где нам взять мужчин? Ты знаешь, что у нас один мужчина на четыреста женщин?! Как думаешь, может клан развиваться при таком соотношении?
— Я сообщила в Союз о вашем бедственном положении. Пока ответа не было. Ждем. Если ответа не будет в течение месяца, пошлю запрос снова. А пока — пользуйтесь теми, которые есть. Что тебе еще сказать? Кстати, не зря ли мы говорим при этом существе? Впрочем, не знак ли это? Может, она послана Небесами, чтобы изменить нашу жизнь?
— Пока она изменила количество наших лучших воительниц на четыре штуки. Но, кстати, они сами виноваты. Эта Шита была настоящей занозой в заднице — в конце концов, я сама снесла бы ей башку за раздоры и интриги. И дочери — такие же твари. Все сделано по закону — никто не придерется. Ладно, об этом потом поговорим. Пока надо решить, что делать с этой нежной мужчинкой! — Глава усмехнулась и, подмигнув Лере, спросила: — Ты какой традиции придерживаешься? Воинской? Или крестьянской?
— То есть? — не поняла Лера.
— Ну, с кем предпочитаешь кувыркаться в постели? С женщинами или мужчинами?
— Хм… вообще-то с мужчинами! — усмехнулась Лера.
— Еще одна! — вздохнула глава. — Где на вас мужчин-то набрать? Вот какая проблема-то… Ладно. В общем, так: живи. Пока мы за тобой будем присматривать. Ранг воительницы ты получить не можешь — для этого нужно сдать экзамен по письму, чтению, счету. Ты же не умеешь писать и читать, так? Кроме того, надо знать закон. Все его положения. Если ты не знаешь закон, ты не имеешь права вступить в ряды воительниц, а значит, не можешь носить меч. И не можешь занимать должности в управлении кланом. Я верю Унарии, что ты не хочешь причинить нам вреда. А значит — верю тебе. Но если я узнаю, что ты пришла сюда с недобрыми для клана намерениями, собираешься навредить клану — ты погибнешь. И тебя не спасут ни мужская нежная внешность, ни твои невинные глазки, хлопающие, как лепестки цветка. Одуванчик, понимаешь… м-да. Крыша над головой у тебя теперь есть — это дом Шиты, там жила вся их семейка. Сегодня мы сделаем запись в канцелярии, ее дом официально перейдет к тебе. Ты заплатишь пошлину — один золотой, и получишь свидетельство владения этим домом за моими подписью и печатью. Деньги у тебя на пошлину есть, а кроме того, ты получишь жалованье Шиты и ее дочерей. Так что теперь сможешь безбедно жить довольно длительное время — эта семейка не была бедной. В очередь к мужчинам я тебя не поставлю — ты не имеешь ранга. Впрочем, могу поставить в очередь к мужчинам простолюдинов — без проблем. Написать тебе записку к начальнику Мужского дома для простолюдинов? Будешь посещать его согласно очереди. Или вне очереди — за отдельную плату, как и все. Там что-то около пяти серебреников, если хочешь овладеть мужчиной вне очереди, вполне недорого. Правда, и мужчины не высший сорт. Но есть вполне так аппетитные крошки. Ну что, написать?
