После этого он отправился в пятьдесят первую квартиру, где
его уже в нетерпении дожидалась любознательная старушка.
Как Леня и предполагал, у бабушки просто перетерся провод
телефонного аппарата. Леня обрезал его, зачистил и заново соединил. Старушка
немедленно позвонила своей племяннице Катерине, убедилась, что слышно стало
очень хорошо и никакого треска больше в трубке не имеется, и, на редкость
быстро закончив разговор с любимой племянницей, снова приступила к «мастеру» с
предложением его «отблагодарить».
Маркиз по-прежнему стойко отказывался от вознаграждения,
тогда старушка предложила напоить его чаем. Против этого возражать было
неудобно, и Леня прошел на кухню.
Чай был довольно неплохой и отменно заварен, старушка угощала
гостя исключительным крыжовенным вареньем и домашним печеньем, а заодно
перемывала кости всем своим соседям – поговорить она любила, а новый собеседник
попадался нечасто.
Леня слушал хозяйку вполуха, пока та не упомянула в своем
кратком обзоре соседей Аглаю Михайловну Сковородникову. Тут он насторожился и
превратился в слух.
– А Аглая-то тоже хороша. Вот ты, мил человек, скажи –
много ли в загсе платят?
– Вряд ли много, – ответил «мастер», накладывая в
розетку замечательное варенье.
– Вот и я думаю, что вряд ли. А к Аглае последний-то
год чего только не привозили-и диван новый, и машину стиральную самую
иностранную, и холодильник наилучший… Вот с каких это бы денег?
– Не знаю, – честно ответил Маркиз, откусывая
печенье.
Впрочем, старушка и не ждала от него ответа – вопрос ее был
чисто риторическим.
– От полюбовника деньги! – заявила она горячим
шепотом, вплотную придвинувшись к своему молодому гостю. – Вот как Бог
свят – от полюбовника у нее деньги!
– Да что вы? – удивился Леня. – Она же вроде
в возрасте?
Старушка, которую ничуть не удивила осведомленность
телефонного мастера о возрасте жильцов дома, махнула рукой и проговорила:
– И-и, да какой там у ней возраст! Еще шестой только
десяток! Молодая совсем. Так ведь и полюбовник-то не мальчик, один раз я его
видела, шел к ней – сутулый такой, на палку опирается… Так что с того – должно,
богатый… А иначе откуда у ней деньги? Ты сам-то посуди!
Леня вынужден был согласиться с такими соображениями. Перед
глазами у него встала картина: лысый мужичок – наемник, семенящий, прихрамывая,
по набережной, и двигающийся навстречу ему сутулый старик с темной тростью… Да,
Аглая Михайловна явно знает больше других о подоплеке происходящих событий, и
мысль поставить ее домашний телефон на прослушивание была исключительно
правильной!
Леня допил чай, поблагодарил разговорчивую хозяйку и
откланялся. Старушка еще раз попыталась предложить ему свою «благодарность» и
снова натолкнулась на вежливый, но упорный отказ.
Дома Маркиз отклеил замечательные накладные усы, снял
неузнаваемо изменивший его грим и снова стал похож на самого себя. Дождавшись
вечера, он включил свою систему прослушивания. Однако телефон Аглаи Михайловны
упорно молчал – она никому не звонила и ее жизнью тоже совершенно никто не
интересовался.
Леня подумал, что так можно ждать событий хоть до
бесконечности, и решил первым сделать свой ход, чтобы тем самым вынудить Аглаю
Михайловну к ответным действиям.
Он набрал ее номер, дождавшись ответа, придал своему голосу
некоторую умеренную милицейскую хрипотцу и нагловатую начальственную интонацию,
и заговорил:
– Гражданка Сковородникова?
– Да, а что такое, кто это спрашивает? – В голосе
Аглаи Михайловны зазвучали нотки несомненного беспокойства.
– Следователь Знаменский, Павел Павлович! –
ответил Леня, вспомнив популярный советский телесериал.
– А что такое, что случилось, почему вы мне
звоните? – Волнение в голосе Аглаи еще больше возросло.
– Пока еще ничего, можно сказать, не случилось, –
с мрачной решительностью заявил Маркиз, – но очень даже может случиться…
Короче, я с вас должен снять показания.
– Что снять? – ужаснулась Аглая.
– Показания, – повторил Маркиз. – То есть
допросить вас. Завтра я не могу, на завтра у меня назначен следственный
эксперимент… – Леня сделал вид, что раздумывает и листает ежедневник. –
А вот послезавтра, пожалуйста, извольте прибыть. Городскую прокуратуру,
надеюсь, знаете? Так вот, комната пятьдесят один, – Маркиз вспомнил номер
квартиры гостеприимной старушки, которой несколькими часами раньше чинил
неисправный телефон, – комната пятьдесят один, запомните. Скажете на
вахте, что ко мне, к следователю Знаменскому. Разовый пропуск для вас будет
приготовлен.
Маркиз повесил телефонную трубку, чтобы не дать Аглае
Михайловне возможности задать какой-нибудь каверзный вопрос, и снова включил
свою подслушивающую систему.
Наживка была заброшена, и он не сомневался, что рыба должна
вскоре клюнуть.
Действительно не прошло и минуты, как Аглая Михайловна сняла
трубку своего телефона.
– Это я, – тревожно и быстро проговорила она, едва
дождавшись ответа.
– Ты зачем звонишь? – ответил ей злой и
недовольный мужской голос. – Сколько раз я тебе говорил – только в самом
крайнем случае!
– Это он и есть – самый крайний случай! – едва не
прокричала Аглая дрожащим голосом.
– Что случилось?
– Мне только что звонил следователь.
Мужчина выдержал достаточно большую паузу – Леня подумал
даже, не оборвалась ли связь, но наконец в трубке снова зазвучал его глухой
недовольный голос:
– Что еще за следователь?
– Следователь прокуратуры. Он вызывает меня на допрос. Что
делать, что делать? – В голосе Аглаи Михайловны волнение перерастало уже в
настоящее отчаяние.
– Когда? – лаконично осведомился мужчина.
– Послезавтра.
– Куда? – Собеседник Аглаи Михайловны был все так
же насторожен и немногословен.
– В городскую прокуратуру.
– Как зовут следователя? Я попробую по своим каналам
навести о нем справки…
– Знаменский… следователь Знаменский.
– Что? – В голосе мужчины зазвенела злость,
смешанная с изумлением. – Знаменский?
– Да… Павел Павлович Знаменский…
– Дура! – взревел мужчина. – Круглая идиотка!
Он же тебя купил! И ты мне кинулась звонить! Да он только этого и добивался!
Повесь сейчас же трубку и никуда не выходи!
В трубке послышались короткие гудки отбоя.
Маркиз несколько секунд молча смотрел на динамик
подслушивающей системы и вдруг вскочил. Он понял, что сейчас произойдет. Понял,
куда сейчас отправится худой сутулый мужчина с темной тростью. Понял, почему
тот приказал своей не блещущей умом помощнице сидеть дома.
