«Черт бы тебя побрал с твоей ветхозаветной честностью!» –
злобно подумала Лола.
– Значительно позже, году в пятьдесят пятом, уже когда
Левушка женился, и ребенок у него родился, Сереженька, мама жила с ним на даче
в Мельничном Ручье. Я в субботу к ним поехала, а в квартире осталась только
соседка тетя Маша Аникеева. Вот она и рассказывает, что звонит в дверь какая-то
девица и спрашивает Ильиных. Тетя Маша ее, конечно, дальше прихожей не пустила,
потому что, говорит, девица была какая-то замызганная. Она и говорит, что мол,
Ильиных таких в квартире нету, а были раньше Ильины-Остроградские, а ты кто им
будешь-то? Та попросила водички попить, а после и отвечает, что она – Лариса,
дочка Татьяны, что тут раньше жила. Тетя Маша Татьяну с трудом, но вспомнила –
эвон, говорит, уже Татьяны-то лет тридцать тут нету! Про дочку ее мы ничего не
знаем, мать Татьяны в войну умерла, а сестра жива. Но их сейчас никого нету,
так что ты приходи завтра там или послезавтра, когда кто-то из них будет, а я
ничего не знаю. Та постояла-постояла да и ушла. Тетя Маша человеком незлым
была, да только говорит – уж больно чудно, знать не знаем ни про какую Ларису,
а тут – нате вам! Опять же ворья сколько развелось, что хочешь наболтают, лишь
бы в квартиру влезть!
– Ну и что? – скрывая зевоту спросила Лола.
– Да ничего, не пришла больше та девушка, видно, и
впрямь мошенница какая-то была. Ведь сказали же тогда бабушке в городе Улыбине,
что Лариса умерла от скарлатины.
– А про мать ее, Татьяну, вы больше ничего не слышали?
– Как не слышать! – Старуха пожала плечами. –
В шестидесятые годы, все как положено, выдали нам справку в органах, что
Татьяна Львовна Ильина-Остроградская умерла в Устьлаге от брюшного тифа в одна
тысяча девятьсот тридцать девятом году. Вот такая история. Была семья – и нет,
никого не осталось, как будто ветром унесло…
– Как же – никого? Ведь у вас брат был, и племянник… Вы
мне сами говорили…
– Ох, милая! Может, и правда рок какой-то над нашей
семьей висит, – тяжело вздохнула Елизавета Константиновна. – Погиб
брат мой Левушка со своей женой Верой в автокатастрофе. Ехали они после отпуска
из Крыма на легковой машине, и врезался в них здоровенный грузовик. Водитель
пьяный был, и ему хоть бы что. А они оба умерли на месте…
– Ребенок сиротой остался? – сочувственно спросила
Лола.
– Да нет, что вы, Сереженьки к тому времени уже в живых
не было.
– Как так? – теперь Лола взволновалась
по-настоящему. Ведь Маркиз же получил в горзагсе справку, где черным по белому
было сказано, что Сергей Львович Денисов жив и здоров, только с адресом
какая-то петрушка выходила…
– А вот так, – старуха скорбно поджала
губы. – Когда ему одиннадцать лет было, отдыхал Сережа в пионерском лагере
под Вырицей. Пошли все купаться, ну и не доглядели вожатые – утонул ребенок.
Оредеж река хоть узкая, но коварная – затянуло в яму, там ключи холодные… вот
как.
– Ну надо же… – протянула Лола в полном смятении.
Оставалась надежда, что старуха что-то путает, возможно,
родственники перессорились, и она понятия не имела, кто там жив, а кто умер.
Странно конечно, но с этими старыми девами еще и не такое бывает! Тем более что
рассказывает незнакомому человеку, можно и поднаврать, никто проверять не
станет. Лола еще раз внимательно поглядела на Елизавету Константиновну. Нет, не
производит она впечатление ненормальной. Вполне здраво все рассказывала, а что
с бесконечными подробностями, так у стариков всегда так – все то, что сорок лет
назад было, в подробностях помнят, а куда нынче утром кошелек положили –
напрочь из головы вылетает…
Впрочем, Лола тут же подумала, что Елизавета Константиновна
и насчет кошелька не забудет, не в тех она еще годах, маразма нет.
– И что же – не нашли тела-то Сережиного? Ведь речка
все-таки небольшая, не море…
– Ну что вы! Конечно, нашли, сразу же вожатый прыгнул,
да только Сереженька уже захлебнулся, не откачали… Как сейчас помню, позвонили
из Вырицы почему-то нам – возможно, родители его на работе были. Мама моя как
услышала такую новость, так в обморок у телефона и свалилась. А я не знаю – то
ли мне матери «скорую» вызывать, то ли к брату на работу ехать с такой новостью
страшной…
Спасибо соседи наши тогда помогли, с матерью посидели… Что с
Верой было, невесткой, – не передать! А мама так и пролежала в
предынфарктном состоянии, без нее мы Сереженьку хоронили… У нас бабушка на
Серафимовском кладбище похоронена, вот туда к ней и…
«Чушь какая-то, – подумала Лола, – а кто же тогда
тот Сергей Львович Денисов, чьи данные принес Ленька из горзагса?»
Нужно было поскорее связаться с Маркизом. Тут кстати раздалось
повизгивание, и Пу И вылез из-под стола – очевидно, пресытился ласками
любвеобильной пуделицы.
– Пуишечка, детка, – заворковала Лола, –
наверное, мы задержались… Тебе нужно выйти?
Умный Пу И дал понять, что ему срочно, немедленно нужно
выйти, иначе он за себя не отвечает. Лола подхватила песика на руки, дала
девушке за стойкой хорошие чаевые и сердечно распрощалась со старушкой, выразив
надежду на дальнейшие встречи. Дези умильно смотрела на Пу И, но он не
реагировал.
– Правильно, нужно держать их в строгости! –
назидательно шепнула песику Лола.
Дома они застали злобного и голодного Маркиза. Он тер
красные глаза и требовал сочувствия и усиленного питания.
– Ты просто не представляешь, сколько у нас в городе
Денисовых! – жаловался он.
– Но не все же Сергеи Львовичи…
– Верно! И не все рождения пятьдесят третьего года. Но
того самого, который нам нужен, как раз в базе данных и нет! Думал, там
путаница какая-то. Есть Сергей Денисов рождения пятьдесят третьего года, но он
не Львович, а Леонтиевич. Есть и один Сергей Львович Денисов, но ему сейчас
где-то под восемьдесят, не то это, я проверял.
– А еще есть Сергей Львович рождения пятьдесят третьего
года, но он не совсем Денисов! – подхватила Лола.
– Издеваешься! – вскипел Маркиз.
– А хочешь я скажу тебе, где искать нашего Сергея
Львовича Денисова? – прищурилась Лола.
– Ну и где, ты узнала?
– На Серафимовском кладбище! Вот!
– Как это? – оторопел Маркиз. – Что он там
делает?
– Лежит! В могиле! Потому что бабуля мне совершенно
точно сказала, что ее племянник Сереженька Денисов утонул в возрасте
одиннадцати лет в речке Оредеж, когда отдыхал летом в пионерлагере под Вырицей.
– Ничего себе ребенок отдохнул!
– Да, Оредеж очень коварная река…
– Что-то я ничего не пойму, – расстроился Маркиз, –
давай по порядку рассказывай…
– Если по порядку, то ты точно с голоду помрешь! –
злорадно пообещала Лола. – Но историю семьи Ильиных-Остроградских я теперь
знаю во всех деталях и подробностях.
