– Ничего я с ним не делала, – ответила Лола, ловко
отпрыгивая за стиральную машину.
– Я тебя слишком хорошо знаю! – продолжал Леня,
развивая наступление. – По глазам твоим нахальным вижу, что у тебя рыло в
пуху!
– У тебя у самого рыло! – обиделась Лола. –
Ты где свой пиджак оставил? На стуле! Вешал бы вещи в шкаф – все было бы в
порядке!
– А что с ним случилось? – Маркиз почувствовал
недоброе. – Неужели его испортили? Это наверняка кто-то из твоих мерзких
зверей! Признавайся – собака или попугай?
– Попугай! – созналась Лола, окончательно
загнанная в угол. – Но только он не виноват!
– То есть как это – не виноват? – прорычал
Маркиз. – Очень даже виноват! Ты что предпочитаешь – попугая на вертеле,
попугая-гриль с пряностями или попугая табака?
– Леня! – возопила Лола. – Неужели ты
способен на такую нечеловеческую жестокость?
– А ты помнишь, сколько я заплатил за этот пиджак?
Ладно, так и быть, я готов пойти на компромисс!
– Компромисс? – подозрительно переспросила Лола. –
А какой может быть компромисс?
– Попугай-гриль! – рявкнул Маркиз.
В этот миг, громко хлопая крыльями, на кухню влетел
Перришон. Сделав круг под потолком, он плавно опустился на плечо Маркизу,
легонько клюнул его в щеку и доверительно проговорил:
– Перришончик хороший, хороший. Дайте Переньке сахарку,
сахарку и оррешков!
Леня скосил на попугая глаза и удивленно проговорил:
– Чего это он ко мне сел? Подлизывается, что ли?
– Нет, что ты, Ленечка! – радостно воскликнула
Лола, почувствовав несомненный перелом в его настроении. – Он признал
тебя! Он почувствовал в тебе родную душу!
– Что ты хочешь этим сказать – что я глуп и болтлив,
как попугай?
– Ну что ты, дорогой, я совсем не это хотела сказать!
Просто я вижу, что ты в глубине души очень хороший и никогда не выгонишь бедную
птицу на мороз. Попугай тоже это заметил…
– И поэтому совершенно обнаглел и испортил мой лучший
пиджак!
– Все еще можно поправить, – успокаивающе сказала
Лола, – мы с Пу И отдали его в чистку.
– Если еще раз повторится что-нибудь подобное, я найду
на тебя управу! —
сказал Маркиз попугаю, но в голосе его не было должной
строгости.
В последний момент Лола решила взять с собой на дело Пу И.
Во-первых, Маркиз ворчал, что звери мешают ему работать, во-вторых, Лола
опасалась, что попугай снова подговорит Пу И и Аскольда на какие-нибудь новые
каверзы, а в-третьих, если ей суждено болтаться по двору, то будет очень
уместно взять с собой песика. Тогда они ни у кого не вызовут подозрений –
симпатичная молодая женщина гуляет с собачкой.
Пу И не хотел выходить на холод, но Лола надела ему теплый
клетчатый комбинезон и показала в зеркале, какой он в нем красивый. Сама Лола
перебрала шубы и остановилась на самой скромной дубленке – ни к чему привлекать
к себе излишнее внимание.
Маркиз категорически отказался отвезти их на машине к дому
номер восемь по Пушкарской улице, и Лола, обиженно надув губы, громко
захлопнула за собой дверь квартиры.
На улице Пу И дал понять, что ехать на общественном
транспорте он не собирается, и Лола взяла частника. Это было не очень хорошо,
потому что водитель всю дорогу восхищался Пу И и, надо полагать, отлично
запомнил и песика, и его привлекательную хозяйку.
Дом номер восемь на Пушкарской оказался самым обычным – в
меру старым, в меру запущенным. Этажей было пять, и на втором или на третьем в
свое время вполне могли быть хорошие профессорские квартиры. Лола прошлась по
улице мимо дома и с удивлением заметила висящую на доме мемориальную доску. «В
этом доме с 1895 по 1912 год жил и работал ученый и путешественник профессор Лев
Михайлович Ильин-Остроградский».
«Вот это да! – мысленно усмехнулась Лола. –
Профессор-то, оказывается, знаменитый! Даже доска на доме висит…»
Лола обогнула дом и прошла под аркой во двор. Двор тоже
ничем не отличался от множества других петербургских дворов – в меру
загаженный, пропахший кошками, помойкой и бензином – какой-то умелец безнадежно
копался в моторе стареньких «Жигулей».
Квартира номер восемь располагалась на третьем этаже, причем
вход в парадную был со двора – очевидно, большую профессорскую квартиру в свое
время поделили на две.
– Что же нам делать, Пуишечка? – спросила
Лола. – Долго мы тут не протянем, замерзнем.
Пу И промолчал, он вообще был недоволен всей этой затеей.
Лола взяла песика на руки и вошла в подъезд – там не было ни кодового замка, ни
домофона. Подъезд тоже был типичным – в меру грязным, слегка отдающим кошачьей
мочой. Лола внимательно осмотрела почтовые ящики – как ни странно, все были
целые. Хлопнула дверь на третьем этаже, и Лола устремилась к выходу. У подъезда
она столкнулась с почтальоном – немолодой женщиной с тяжелой сумкой.
Почтальонша оставила входную дверь открытой, потому что на лестнице было
темновато, и стала раскладывать почту по ящикам, близоруко щурясь.
– Здравствуйте, Зоенька! – раздался приветливый
женский голос. – В восьмую ничего нет?
– Здравствуйте, Елизавета Константиновна! –
откликнулась почтальонша и отдала газету спускавшейся старушке.
Лола чуть не подпрыгнула от радости. Вот ведь повезло!
Нужная ей Елизавета Константиновна Денисова сама идет навстречу, как зверь на
ловца. Лола отошла подальше от подъезда и стала наблюдать издали, подхватив Пу
И на руки и спрятав его под дубленку.
Старушка вышла из парадной не сразу – очевидно, она вдоволь
поболтала с почтальоншей. Когда же она показалась на пороге, Лола опять
обрадовалась – на поводке старушка вела симпатичного карликового пуделя,
жемчужно-серого. На пуделе тоже был теплый комбинезончик, очень аккуратный, но
несомненно самошитый.
– Пу И, – прошептала Лола, – нам повезло!
Из-за пазухи раздался тяжелый грустный вздох – очевидно, Пу
И так вовсе не считал.
Интеллигентная старушка придирчиво оглядела двор и крепче
сжала поводок. Потом она недовольно нахмурилась и потянула свою очаровательную
пуделицу подальше от помойки.
Лола была с ней совершенно согласна-в этом дворе приличной
собаке абсолютно негде гулять.
Они прошли несколько кварталов – старуха, по наблюдению
Лолы, была еще вполне бодрой, и свернули в переулок, чтобы оказаться на
пустыре, какового по мнению Лолы в старых районах быть не могло – там абсолютно
все застроено. Но факт имел место – не то снесли старый дом, не то вырубили
старые деревья, сейчас под снегом было не видно.
Старушка спустила свою пуделицу с поводка, и та радостно
засеменила в сторону.
– Пу И, – сказала Лола строго, вынимая песика
из-за пазухи, – настал твой час! Ты должен познакомить меня с хозяйкой
того пуделя.
