Лола уселась на кучу битого кирпича и посадила Пу И на
колени.
– Пу И, – обратилась она к песику, – слушай
меня внимательно. Мы должны выбраться отсюда, но я не могу пролезть в окно. А
ты можешь, я подсажу тебя наверх. Ты выберешься наружу и пойдешь по дороге к
шоссе. Кто-нибудь там тебя обязательно подберет.
Пу И горестно вздохнул. Лола принялась собирать битый кирпич
к той стене, где было окошко. Набралась солидная куча. Лола взобралась на нее,
взяла песика на руки и пропихнула его в отверстие, еле удерживаясь на ногах. Пу
И отчаянно сопротивлялся и визжал. Чувствуя, что сейчас упадет, Лола буквально
выкинула его в окно. Негодующий лай, раздавшийся с той стороны стены, показал,
что песик приземлился относительно благополучно.
– Пу И! Немедленно уходи отсюда! – крикнула Лола.
Но песик обосновался неподалеку, изредка взвизгивая и скуля.
Лола поняла, что уходить он никуда не собирается.
Вася Хряпин проснулся от холода.
В этом не было ничего необычного. Вася очень часто засыпал
где придется – на скамейке в парке, в вокзальном зале ожидания, а то и просто
на земле, короче, в любом месте, где его могучий организм падал под напором
превосходящих сил алкоголя.
«И ведь ничего тебе, пьяной скотине, не делается! –
орала на него сожительница Люська в пылу очередной ссоры. – Другой бы
давно сдох, застудил себе все на фиг или бормотухой отравился. А ты валяешься
как свинья в луже, пьешь любую отраву, и хоть бы что!»
Васька вяло отлаивался от злобной тетки, но в глубине души
гордился своим железным здоровьем и верил, что ему под силу любые испытания.
Но просыпаться с тяжелого похмелья было действительно
муторно.
Во рту был такой привкус, будто там неделю паслось целое
стадо свиней. Голова гудела, как вечевой колокол, тело ныло от неудобного
положения, а самое главное, Вася так окоченел, что у него буквально зуб на зуб
не попадал.
Вася с трудом приподнялся и попытался по каким-нибудь
приметам определить, где он находится.
Он лежал в неглубокой канаве, к счастью, сухой, неподалеку
от шоссе, среди свежей травы и разнообразного мусора, выбрасываемого из
проезжающих по шоссе машин.
«Вот ведь, блин, свиньи эти городские, – неприязненно
подумал Вася, счищая со своей щеки комок мятной жевательной резинки, –
никакой, блин, культуры! Прямо в окно все кидают! А вдруг здесь человек
отдохнуть прилег? Всякое ведь может случиться!»
Он стряхнул с плеча пустую упаковку из-под чесночных чипсов,
потянулся, зевнул и сделал попытку встать на ноги. При этом его взгляд упал на
женскую сумочку. Небольшая синяя сумка из хорошей кожи валялась в траве в
полуметре от Васькиной головы.
«Ну, блин! – продолжил Васька свои невеселые
раздумья, – ну, эти городские! Чего только не выбросят! Совсем оборзели!
Новая же сумка! Больших денег, небось, стоит!»
Он подобрал ценный предмет и подумал, что за такую сумку
Зинка из привокзального магазина вполне может дать ему бутылку. На всякий
случай он заглянул внутрь, хотя и не ожидал найти там ничего стоящего. Однако
выяснилось, что эти городские оборзели настолько, что выбрасывают не только
совсем новые кожаные сумки, но еще и сумки с содержимым.
Правда, денег внутри не оказалось, только мелочь, но это
было бы уже чересчур, если бы они еще и деньги выбрасывали; однако сумочка была
набита всякими женскими мелочами вроде пудреницы, помады, расчески и прочей
бесполезной ерунды, но самое главное – в сумочке лежал серебристый мобильный
телефон.
Васька никогда не держал в руках такой дорогой игрушки, но
он видел, как этими телефонами пользуются богатые городские, и знал, что стоит
такая штучка немерено. Так что Зинка из привокзального явно отвалит ему не
одну, а как минимум три бутылки.
При мысли о вожделенных бутылках Васька даже невольно
застонал. Похмельные мучения накатили на него с новой силой, он поднялся по
травянистому откосу на дорогу и побрел в сторону вокзала, прижимая к груди свою
драгоценную находку.
Однако на сегодня его везение закончилось.
Не успел Васька добраться до привокзальной площади, как из
переулка появилась его грозная сожительница Люська. Она направлялась к тому же
магазину с огромной авоськой, полной пустых пивных бутылок. Увидев своего
загулявшего дружка, она резко изменила курс, поправила огненно-рыжие крашеные
космы и налетела на Хряпина, как изголодавшийся коршун на цыпленка.
– Ты, ирод, где всю ночь пропадал? Ты где, дрянь
подзаборная, валялся? Я ночей не сплю, караулю его, не случилось ли, думаю,
чего? А что ему сделается, тащится, козлина, в магазин, как будто ему там кто
приготовил! Да я тебе, кобелю драному, зенки бесстыжие выцарапаю!
То, что Люська не спала ночей, беспокоясь о судьбе своего
бойфренда, было, безусловно, поэтическим преувеличением. Васька знал, как
крепко спит его славная боевая подруга, сотрясая стены жилища богатырским
храпом, но вот обещание выцарапать зенки было достаточно серьезным. Надо
признаться, Хряпин боялся Люську, и, чтобы задобрить ее, он показал синенькую
сумочку и заискивающим голосом проговорил:
– Смотри-ка, чего я нашел!
– Чего ты там нашел? – сварливо проговорила
Люська, но в голосе ее прозвучала явная заинтересованность. – Небось дрянь
какую-нибудь!
Однако разглядев сумочку, она оценила ее по достоинству, и
ее беспокойство приняло несколько иное направление:
– Нашел он! Разве же такие вещи выбрасывают? Спер
небось у кого-то, козлина!
И, чтобы не подвергать замечательную сумочку риску
возвращения, Люська торопливо засеменила к своему жилищу, волоча за собой
несчастного Ваську, как маленький речной буксир тащит за собой ленивую баржу.
– Люся, – жалобно бубнил Хряпин, – имей ты ко
мне сострадание! Мне срочно поправиться надо, хоть немножко! Сил моих нету
терпеть! Хоть чекушечку! Хоть стаканчик!
– Будет тебе стаканчик, морда пьяная! – с
осторожной угрозой проговорила Люська.
Дотащив сопротивляющегося сожителя до своей убогой комнатки,
рыжеволосая прелестница торопливо вывернула содержимое синей сумочки на стол,
застеленный грязной клеенкой. Жалкие надежды Хряпина, что она каким-нибудь
чудесным образом не заметит серебристый телефон, естественно, не оправдались.
Люська радостно ахнула и взяла чудо техники в руку.
И в этот момент телефон зазвонил. Металлическая коробочка
исторгла «Полет валькирий» Вагнера в несколько упрощенной аранжировке. Люська
никогда не слышала этой бравурно-агрессивной мелодии, но от неожиданности
ткнула в какую-то кнопку пальцем, надеясь что музыка прекратится.
Музыка действительно прекратилась, и из телефона донесся
чей-то взволнованный голос. Люська испуганно поднесла мобильник к уху и
проговорила настороженным недоверчивым голосом:
– Чего надо?
