Песик просто приревновал Лолу к незнакомому мужчине, недаром
с первых минут знакомства он смотрел на него весьма неодобрительно.
– Простите, простите нас. – Лола чуть не плакала.
– Ничего, – Олег Петрович слабо улыбнулся, –
я сам виноват.
В чем он виноват, Лола не уточнила.
– Мне жаль, что так получилось, – Лола помедлила.
– Я надеюсь, что мы продолжим знакомство в более
спокойной обстановке? – тут же нашелся Олег Петрович и протянул Лоле
визитку с номерами своих телефонов: – Позвоните мне, когда захотите поболтать о
театре.
– Обязательно позвоню, – пообещала Лола и добавила
про себя: «Только уж тебя, маленький паршивец, ни за что не возьму с собой на
свидание!»
«Не больно-то и хотелось», – тут же ответил Пу И
злобным взглядом.
Олег Петрович не пытался добиться от Лолы ее координат и
даже не предложил проводить ее, что несомненно говорило в его пользу – не хочет
навязываться.
Дома Лола бросила поводок и тут же напустилась на Пу И:
– Как ты мне надоел свой ревностью! И вообще, ты в
последнее время совершенно распустился!
Пу И встал посреди прихожей и возмущенно залаял. Лола
предпочла не разбирать, что он там хочет сказать ей своим лаем, обозвала его
невоспитанной собакой и удалилась в ванную. Там она немного привела себя в
порядок, потом заварила кофе и уселась на кухне поразмыслить.
Маркиз в это время в глубокой задумчивости шел по улице. Он
думал о том, как ему получить милицейские протоколы, касающиеся автомобильной
аварии более чем месячной давности, и дадут ли ему что-нибудь эти протоколы,
если даже удастся их заполучить. Ведь, судя по всему, осмотр на месте
происшествия был проведен очень небрежно – не выяснили даже, что Птичкин был в
машине не один, что к нему подсел пассажир…
Неожиданно Леню выдернули из задумчивости. Перед ним
остановились два высоких молодых человека в строгих черных костюмах, напоминающих
своим внешним видом то ли служащих похоронного бюро, то ли героев культового
фильма «Люди в черном».
– Патриарх Смит, – представился с заметным
английским акцентом тот, что слева.
– Патриарх Джонс, – как не трудно догадаться,
подхватил правый.
«Точно, в том фильме играли Вилл Смит и Томми Ли
Джонс, – вспомнил Маркиз, – только один из них негр, а эти оба
белые».
Заявление молодых людей не было голословным: в подтверждение
их слов на лацканах черных пиджаков висели аккуратные пластиковые бейджи: «Патриарх
Смит» у левого и «Патриарх Джонс» у правого.
«Молоды они как-то для патриархов», – подумал Леня, но
оставил свое мнение при себе.
– Наверное, вы слышали когда-нибудь о религии
мормонов, – начал патриарх Смит.
– Проживающих, в основном, в штате Юта, в Соединенных
Штатах Америки, но распространивших свою религию далеко за пределы штата и
страны, – подхватил эстафету патриарх Джонс.
– Не хотите ли вы подробнее узнать об этих
замечательных людях и их вере? – снова вступил патриарх Смит.
«Так они и будут говорить по очереди? – подумал
Леня. – Однако удобно: голос не сорвешь, не устанешь…»
Вслух он сказал совсем другое: он вежливо извинился,
сослался на занятость и горячо поблагодарил молодых патриархов. Они нисколько
не расстроились, одарили Леню своим патриаршим благословением и отправились
дальше по своему трудному миссионерскому пути.
Леня же действительно очень заторопился. Он не зря
поблагодарил молодых мормонов: они подали ему замечательную идею.
Витя Сельдереев тяжело вздохнул. На пороге палаты появилась
его законная жена Марьяна.
Ничего хорошего от ее посещения ждать не приходилось.
Наверняка не принесла, зараза, ничего из того, что Витя просил, а пришла
исключительно за тем, чтобы попортить и без того никудышные нервы мужа,
истощенные многолетним употреблением некачественного алкоголя, тяжелыми
российскими дорогами и чертовой аварией на тридцать третьем километре… Правда,
в этой аварии Витя был сам виноват, но он предпочитал об этом не думать в целях
сохранения жалкого остатка своей нервной системы.
Ну вот, конечно, его личная домашняя кобра уже вынула
огромный мужской носовой платок и промакивает им свои выцветшие глазки. Такая у
нее всегда увертюра к обычному концерту.
– Валяешься, ирод! – всхлипнула Марьяна. –
Всю жизнь так и будешь теперь валяться на моей шее! – Как-то у нее
получилось немного невпопад, и Марьяна на секунду сбилась, но тут же снова
набрала привычные обороты. – Ох, говорила же мне мамочка! Говорила, не
выходи за этого оболтуса! Какие люди ко мне сватались, какие люди!
– Ох, завела опять, пила ржавая! – не выдержал
Витя. – Да кто к тебе сватался? Соседский хряк да бабкин козел! Чего
притащилась-то? Хоть папирос принесла, каких просил?
– Папирос ему! – взвыла Марьяна. – Может, я
тебе еще и выпивку сюда носить буду?
– Неплохо бы! – вставил Витя, но жена не заметила
его реплики и продолжила с того же места:
– А где мне, интересно, денег-то взять тебе на жратву и
папиросы? Где мне на твоих родных детей денег взять, на житье-бытье? Ты, ирод,
об семье-то хоть подумал?
– Ну вы это, потише бы, – подал голос замотанный в
бинты до самых глаз старик с угловой кровати, – болеть людям спокойно не
дают!
– А ты, дед, не выступай, – отреагировал
красномордый тракторист со сломанными ногами, квартировавший возле самой
двери, – не видишь – люди разговаривают, соскучились! Понимать нужно –
семейная жизнь! К тебе никто не ходит, вот тебе и завидно! А будешь сильно
горячиться, я тебе последнюю конечность обломаю!
– Ты прежде встань, козлище, ты встань! –
захихикал старик. – Обломал один такой!
– Встану в свое время! – рявкнул
тракторист. – И ты у меня, дед, довыступаешься!
Марьяна Сельдереева, которой посторонние люди не давали как
следует сосредоточиться, плюнула и ушла, оставив мужу кулек с безвкусными
импортными яблоками.
К потертому, давно не ремонтированному зданию областной
больницы подкатил небольшой оранжевый полугрузовой пикапчик. Из машины
выскочили двое крепких мужичков в аккуратных комбинезонах и занесли в помещение
несколько ярких картонных коробок. Унылая бабка-вахтерша приоткрыла глаза и по
инерции спросила:
– Чегой-то?
– Подарки, бабка! – солидно ответил один из
грузчиков.
– От дружественного американского народа! –
добавил второй, со следами высшего образования на лице.
– Ну-ну, – успокоилась бабка и снова прикрыла
глаза: она смотрела увлекательный многосерийный сон, наподобие
латиноамериканского сериала, и боялась пропустить свадьбу главных героев.
Вслед за грузчиками в холл вошел среднего роста мужчина лет
тридцати пяти с симпатичным, но незапоминающимся лицом, одетый в хороший черный
костюм с пластиковым бейджем на лацкане. На бейдже было написано: «Патриарх
Скунс». Леня не мог отказать себе в маленьком развлечении.
