Шантажиста отпустили, и он помчался домой, не чуя под собой
ног.
О своих планах относительно Ирмы он на некоторое время
забыл, но будучи человеком и жадным, и последовательным, вспомнил примерно
через месяц, когда окончательно прошел ужас от пережитого.
Он снова подкараулил Ирку и поинтересовался, приготовила ли
она деньги. Но девушка посмотрела на него с неожиданной спокойной твердостью и спросила,
неужели он хочет, чтобы был дан ход протоколу о задержании в квартире О. А.
Сычовой? Наш храбрец задрожал, побледнел, потом позеленел, попятился и спросил
Ирку севшим от испуга голосом:
– Так ты, выходит…
– Выходит, – спокойно ответила та. Больше она его
не видела.
– Да, – вымолвила Лола после долгого
молчания, – очень занятная история. Однако, насколько я могу предположить,
произошла она лет десять назад?
– Двенадцать, – с готовностью ответил Леня, и Лола
снова почувствовала болезненный толчок где-то в области желудка – таким образом
ее чувствительная и тонкая актерская душа давала понять, что она глубоко
страдает.
Лоле очень не нравилась такая хорошая память Маркиза, ей
очень не нравилось его пристальное внимание к этому делу, связанному с его давней
приятельницей. То есть это он так говорил – про приятельницу, а на самом деле
там точно была любовь. Причем, делая скидку на достаточно юный возраст, любовь
страстная. А старая любовь, как известно, не ржавеет, – вспомнила Лола
народную мудрость.
Словно в ответ на ее невысказанные опасения, Маркиз
извиняющимся тоном сказал:
– Всем известно, что мы не очень хорошо относимся к
тем, кто в свое время сделал нам добро, и просто обожаем тех, кого мы сами
облагодетельствовали. Именно поэтому я просто не могу упустить такой случай.
Ирме Модестовой грозит нешуточный срок.
– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Лола. –
Откуда ты вообще знаешь все подробности этого дела? Ведь ничего такого не
говорилось ни в газетах, ни по телевизору…
– Я разговаривал с Шапиро, это ее адвокат, очень
хороший.
– Да знаю я, кто такой Шапиро, уж как-нибудь! –
отмахнулась Лола. – И вот что тебе скажу: если твоя бывшая любовь в
состоянии нанять такого дорогого адвоката, то дела ее не так плохи.
– Так-то оно так, – с легким неудовольствием согласился
Леня, – но дело в том, что у этого Модестова вдруг возникла первая жена и
дочь от первого брака. То есть жена-то бывшая, а дочь настоящая. И дочь эта
нашла себе какого-то влиятельного покровителя и нажимает теперь на все пружины,
чтобы Ирку засудили, потому что там имеет место весьма приличное наследство. То
есть, если Ирку посадят, то все отойдет предприимчивой доченьке. Так что,
боюсь, даже Шапиро не сможет помочь. Либо же Ирке придется отдать все, все
деньги, чтобы отмазаться.
– Ну на крайний случай и такой выход подойдет, –
неодобрительно протянула Лола, – если впереди маячит тюрьма, никаких денег
жалеть не нужно.
– Тебе легко говорить! – Леня слегка повысил
голос. – Но почему она должна оставаться нищей, да еще и с погубленной
репутацией, если она не убивала собственного мужа?
– Откуда ты знаешь? – процедила Лола. –
Откуда ты все про нее так хорошо знаешь? Ты что, навещал ее в следственном
изоляторе?
– Она пока не сидит. Шапиро удалось изменить меру
пресечения на подписку о невыезде, – нехотя сообщил Маркиз, – я
говорил с ней, это верно. Но и без этого разговора я точно знаю, что она не
убивала. Это, знаешь ли, совершенно не в ее характере – всадить мужу нож в
сердце только потому, что он ущипнул прислугу за задницу! Да и не было там ничего,
наглая девица строила Модестову глазки, это верно, и Ирка ее уволила, чтобы
неповадно было. Но вовсе они не скандалили, это девчонка наврала из вредности,
только ей в милиции поверили. Короче, никто ничего не знает, как там было дело,
милиция не нашла никаких улик. Ни с кем этот Модестов в последнее время не
ругался, то есть врагов и завистников у него, конечно, было предостаточно, тебе
ли не знать, какие гиены обитают в театральном мире!
– Да уж, – ввернула Лола.
– И вот, когда мне буквально в руки свалилась эта
фотография с Анфисиных антресолей, я насторожился.
– И какая же связь? – протянула Лола.
– Ну косвенная связь несомненно есть! – с жаром
высказался Маркиз. – Во-первых, обе смерти произошли почти одновременно,
приблизительно в начале апреля, то есть убийство Модестова было третьего
апреля, а авария Анфисиного мужа случилась десятого. Дальше: и в том и в другом
деле присутствуют очевидные неясности и неточности. Убийство Модестова не
раскрыли, но быстро нашли подозреваемого, то есть схватили первого, кто был
рядом, – жену. В случае аварии – опознания сгоревшего трупа толком, как я
выяснил и не было: предъявили убитой горем жене кусочек куртки, та опознала
куртку – действительно, это одежда ее мужа, и на этом все успокоились.
– Кроме Анфисы, конечно, – напомнила Лола.
– Разумеется. Но она ничего бы не узнала, и никто бы ей
не помог…
– Если бы на ее пути по счастливой случайности не
встретился ты! – насмешливо заявила Лола.
– Если бы эта бестолковая баба не вздумала похитить
нашего Пу И, – Леня проговорил эту фразу слегка заискивающим тоном. –
В общем, я решил заняться этим делом. Сначала нужно выяснить, погиб муж Анфисы
в аварии или нет. Если в машине сгорел не он, то нужно разузнать, куда он мог
подеваться. Где-то же он скрывается все это время?
– Где, где – у бабы! – грубо высказалась
Лола. – Сбежал мужик от жены – и все дела! От такой любой сбежит!
– Возможно, – не стал спорить Леня. – Но
мне-то нужно для начала узнать, где и когда этот самый Птичкин столкнулся с
Алексеем Модестовым, да еще так близко, что сфотографировался с ним в таком
виде: босиком, на берегу речки.
– Анфиса, конечно, не знает?
– Клянется, что понятия не имеет. Это якобы было еще до
их с мужем знакомства.
– Ну и дура! – Лола дернула плечом.
– Да Бог с ней! Поговорим потом с ней, возможно, что
она что-нибудь и вспомнит.
– Что значит «поговорим»? – Лола повернулась на
пятках и уставилась на Леню. – Что значит «мы поговорим»? Ты хочешь
сказать, что я должна заниматься с тобой этим делом? С каких это пряников,
позволь спросить, дорогой компаньон?
– Ну-у…
– Нет, погоди уж! Теперь послушай меня! Дело это не
сулит нам никаких денег. Вряд ли бестолковая вдовушка сумеет похитить еще
какую-нибудь собаку и получить за нее выкуп. И уж тем более я сомневаюсь, что
если мы найдем ее мужа живого и здорового, то он заплатит нам за это большой
гонорар! Подозреваю, что мы от него и благодарности не дождемся! Если бы он
хотел вернуться к жене, то давно бы уж это сделал! Дальше, ты хочешь с помощью
этого дела помочь разобраться с убийством Модестова, чтобы твою давнюю
приятельницу оставили в покое. Но, дорогой, это же твое личное дело, при чем
тут я?
