– Вы не поверите мне, – настойчиво повторяла Гвинет, проявляя удивительное здравомыслие. – Никто не поверит мне. Я и сама себе не верю, но я это видела.
Сзади послышался топот ног. Я оглянулся и увидел в дверном проем Тэсс и рядом с ней – Джулиана Эндерби.
– Что вы видели? – закричал Энди и замахал на нее руками. – Что произошло?
Гвинет облизала губы. Не говоря ни слова, Тэсс подбежала к Гвинет и обняла ее за плечи, но та вздрогнула, словно ей было невыносимо выдерживать чье-то прикосновение, однако попыталась объяснить:
– Этот р-револьвер, – сказала она, пнув ногой револьвер 45-го калибра так, что тот пролетел по каменной плите и соскользнул на пол. – Этот револьвер… он висел на стене.
– Ерунда какая-то, – сказала Тэсс. – Это… – И она замолчала.
– Он висел на стене, – настаивала Гвинет. – Смотрите.
Высвободившись из объятий Тэсс, она указала на кирпичную стенку камина.
Коллекция старинных пистолетов по-прежнему располагалась на стене, как и в тот вечер, но… Вчера вечером здесь было двенадцать пистолетов, висящих один над другим на расстоянии семи-восьми сантиметров. Теперь же их осталось только одиннадцать. На месте наполеоновского кавалерийского пистолета было пусто. Только торчали три деревянных крючка, на которых он раньше висел.
– Видите пустое место? Видите?
– И что?
– Этот, – она показала ногой на револьвер, – этот висел здесь. Говорю вам – висел! Я видела. Он отодвинулся от стены, на секунду повис в воздухе, а потом выстрелил в моего мужа.
Тут раздался приятный, внятный и разумный голос человека, владеющего ситуацией. Это вмешался Джулиан Эндерби:
– У леди истерика. Отведи ее в другую комнату, Тэсс.
Гвинет отшатнулась от нее. Она явно не желала общаться с нами и отступила назад, к низкой книжной полке в другом конце кабинета.
– Нет у меня никакой истерики, и я не сумасшедшая. Я видела собственными глазами. Я была в кабинете и ждала мужа. Я знала, что он придет сюда писать письма после утренней прогулки. Я хотела… хотела сказать ему кое-что. Я пряталась.
– Пряталась… – словно эхо повторила Тэсс. – Почему?
Гвинет не обратила внимания на ее вопрос. Она подбежала к дальней стороне каминной стенки, за большим выступом которой она, вероятно, скрывалась от глаз входящего в кабинет мужа, и, нелепо имитируя ситуацию, выглянула из-за нее и посмотрела туда, где позади стола с пишущей машинкой в неуклюжей позе лежал Логан.
– Он вошел, – сглотнув, сказала Гвинет. – В руке у него была куча писем. Он что-то насвистывал. Я хотела сделать ему сюрприз. Я выглянула, но ничего не сказала. Он подошел к столу, зашел за него и положил письма на стол. В этот раз машинка не стояла, как обычно, близко к окну… Понимаете, он ставил ее поближе к свету. Арчи взял машинку, чтобы придвинуть ее к окну. Как только он взялся за машинку, я увидела то, о чем вам говорю. Он зашевелился – револьвер. Отодвинулся от стены, словно кто-то взял его в руку, и стал передвигаться по воздуху. Потом раздался ужасный грохот, и во лбу Арчи появилась дыра. Он откинулся назад, весь забился – просто ужас! – а револьвер упал на пол у моих ног. – Она судорожно закрыла лицо руками, впившись ногтями в лоб. Казалось, что она видела или ощущала дыру от пули в своем собственном лбу. – Это комната убила его. Комната убила его, – продолжала бормотать Гвинет.
Глава 7
Примерно через полчаса Джулиан Эндерби тихо вернулся в кабинет, где я ждал его один, если не считать убитого.
Джулиан принес простыню, развернул ее и покрыл тело Логана. Я восхищался его неторопливыми, точными движениями. И вообще, его можно было назвать даже красивым малым, если бы не располневшее лицо. Светлые, немного выгоревшие на солнце волосы Джулиана были всегда гладко зачесаны, ухоженные ногти оставались безукоризненно чистыми даже к концу рабочего дня. Он слыл дамским угодником, а кому-то мог показаться слишком замкнутым или слишком ловким, когда дело касалось фунтов, шиллингов и пенсов, и все же его доброжелательность не вызывала сомнений.
Однако сейчас он явно нервничал и в голосе сквозило напряжение.
– Привет, Боб. Я позвонил в полицию. Плохо дело.
В знак согласия я что-то пробормотал, сел за стол, стоявший посередине, и стал листать журнал.
– Плохо дело, – повторил Джулиан, усаживаясь напротив. – Меня пригласили на уик-энд, а он обернулся убийством. Это никогда не кончается добром. Никогда.
Он задумался, затем взглянул на меня – то, что называется «бросил взгляд», словно надеялся, что я что-то понял. Его лицо четко вырисовывалось в ярких лучах солнца: высоко поднятый подбородок и маленькие морщинки вокруг глаз – такие тонкие, словно их нарисовали булавкой.
– Кто эта женщина?
– Миссис Логан?
– Да. Она… – Джулиан выразительно постучал по лбу.
– Во всяком случае, пока не признана невменяемой.
Похоже, ответ показался ему странным, но адвокат не стал заострять внимание.
– Я не хотел сюда приезжать, – недовольно произнес он. – Затея с уик-эндом показалась мне нелепой. Да еще эти Логаны: говорят, с мужем совершенно невозможно было общаться.
– Он был чертовски славный малый.
– Послушай, не стоит с таким восторгом говорить об этом! – Джулиан пристально посмотрел на меня.
Мне припомнилась одна маленькая деталь. Она навсегда останется в моей памяти. Я вспомнил: Логан, с заряженным револьвером в руке и полубезумный от мысли, что встретился с любовником своей жены, все же положил револьвер в карман и собирался наброситься на меня с кулаками. Убийца не был бы так щепетилен.
– Прости, Джулиан, но Логан был нормальным парнем. Это убийство, на мой взгляд…
– И слышать о нем не хочу! – торопливо перебил он. – Чем меньше я знаю, Боб, тем меньше могу рассказать, и тебе советую придерживаться такой же линии. Все-таки необычное дело. – Он ничего не мог с собой поделать: адвокатский рациональный и изощренный ум уже измерял и взвешивал факты. Джулиан вскочил со стула. – Давай рассмотрим задействованные факторы. – Он, прокашлявшись, зашагал взад-вперед возле камина. Взглянув на револьвер, лежавший на полу, он не дотронулся до него. – Во-первых, ты не имеешь права заявлять, что это убийство. Я повторяю, – решительно предупредил он, – не имеешь права! Возможны три варианта: а) самоубийство, б) несчастный случай или в) убийство. С другой стороны, самоубийство маловероятно.
– Это не самоубийство. Черт возьми, я видел этого парня в окно!
Джулиан нахмурил брови и осторожно, я бы даже сказал – важно, поднял голову:
– Да, довольно убедительно. Продолжим. Вторая предполагаемая возможность, несчастный случай, тоже не кажется мне вероятной. Револьвер не может случайно выстрелить, а потом оказаться в трех с лишним метрах от жертвы. – И он указал на револьвер. – Во-вторых, ты говорил, что пустующее место на стене, где находится коллекция оружия, раньше занимал кавалерийский пистолет Наполеоновской эпохи, что свидетельствует об определенного рода подготовке преступления.
