Все вздрогнули, как от электрошока, при упоминании этого известного номера. Семь раз, щелкая, телефонный диск поворачивался, наконец Холден передал трубку доктору Феллу.
– Центральная полиция? – проревел в нее доктор Фелл, тряся тройным подбородком и вперив яростный взгляд в потолок. – Соедините меня с суперинтендентом Хэдли. Меня зовут… Ах, вы узнали меня по голосу? Отлично. Жду.
Словно не в силах больше выносить душную атмосферу этой комнаты, Силия открыла окно. Поток прохладного воздуха, приятный и очищающий, колыхнул парчовые занавески.
– Хэдли? – проговорил доктор Фелл, держа трубку словно кружку, из которой собирался отпить. – Да, это я. Я насчет этого касуоллского дела.
На другом конце провода что-то затараторили.
– Вот как? – Доктор Фелл был удивлен. – То есть вы только что получили приказ и уже провели посмертное вскрытие? И что это было? Морфин с белладонной? Ах вот как! Отлично!
Доктор Эрик Шептон, уставившись в пол, яростно замотал головой, словно отрицая услышанное. Зато у сэра Дэнверса Локи был вполне понимающий вид.
– Послушайте, я сейчас нахожусь в доме номер 566 по Нью-Бонд-стрит, на последнем этаже, – сообщил доктор Фелл. – Можете подъехать прямо сейчас?
С другого конца провода послышались протесты.
– Если подъедете прямо сейчас, – сказал доктор Фелл, – я представлю вам убийцу миссис Марш, покушавшегося также и на жизнь Торли Марша.
Силия открыла и другое окно, которое поддалось со скрипом. Никто не двигался и не проронил ни слова.
– Разумеется, я не шучу! – ревел в трубку доктор Фелл, яростно вращая глазами. – Здесь находятся несколько моих… гр-рм… друзей, и, возможно, со временем подойдет кое-кто еще. Я собираюсь пока начать рассказывать им историю. Так когда вас ждать? Отлично! – Он с грохотом повесил трубку и, повернувшись к присутствующим, изрек: – Будет Хэдли – будет арест.
Сэр Дэнверс Локи, осторожно кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, выступил вперед. Больше всего на свете Холдену сейчас хотелось узнать, что у Локи в голове. Вспоминая, как тот сидел перед зеркалом в обществе очаровательной мадемуазель Фрей и как он разглагольствовал о «черствости и бессердечности» собственной дочери, Холден не мог увязать одно с другим.
– Доктор Фелл, – сказал Локи. Выдержав паузу, он продолжил: – Вы и в самом деле собираетесь рассказать нам эту историю?
Нервное напряжение давало себя знать даже через вымученную любезность.
– Да, – ответил доктор Фелл.
– Тогда не будете ли вы возражать против моего присутствия?
– Напротив, сэр. – Доктор Фелл поймал падавшие очки. – Ваше присутствие – почти необходимое условие. – И, помолчав, он прибавил: – Я не стану задавать вам вопрос, который напрашивается.
– И все-таки я отвечу. – Локи кинул быстрый взгляд налево, в открытую дверь комнаты с черными драпировками, где на столе поблескивал кристалл. – Я не знал, что эти комнаты находятся именно здесь, – проговорил он, с болезненным усилием чеканя слова. – Правда, я подозревал, что они могут быть где-то…
– Где?
– В Лондоне. Видите ли, мы подслушиваем наших детей, так же как они подслушивают нас. Но то, что эти комнаты здесь, прямо над магазином, куда я два-три раза в год захожу купить маски, этого, клянусь, я не знал.
– Давайте перейдем в ту комнату, – отрывисто сказал доктор Фелл. – Возьмите стулья.
Пока все медленно перебирались с места на место, Силия подошла к Холдену и шепнула:
– Дон, что здесь сейчас будет?
– Хотел бы я знать!
Силия взяла Холдена за руку, но тут же отстранилась и побледнела, увидев, как он поморщился от боли. Взгляд ее стал нежнее.
– Дон! Что у тебя с рукой?
– Ничего страшного. Просто обжегся. Послушай, Силия, клянусь честью, ничего страшного, и умоляю тебя не паниковать. Тут у нас не «круглый стол». Тут сейчас будет жарко.
Это мнение, похоже, разделяли и сэр Локи, и доктор Шептон, которые несли свои стулья с таким видом, будто направлялись по меньшей мере в Мекку.
Все вопросительно смотрели на доктора Фелла, а тот, словно молчаливо призывая их запоминать каждое его движение, еще раз обследовал черную комнату. Он показал Холдену на потайной ящик с письмами Марго на дне флорентийского комода.
Верно истолковав этот жест, Холден вытащил ящик и поставил его на стол перед лампой. Силия бросила в него письмо, которое держала в руках. Доктор Фелл, взяв письмо, разгладил его и прочел. Потом он быстро пробежал глазами остальные клочки голубой бумаги, лежавшие в ящике. Затем, как следует изучив взглядом потолок, а потом ковер, он опустился в высокое красное кресло у стола.
– Эти письма… – начал было Локи.
Доктор Фелл не отреагировал.
Перед ним мерцал огромный прозрачный камень, напротив висел гробовой покров, причем на одной его стороне висела маленькая жадеитовая голова ибиса, на другой – эмблема с изображением спящего сфинкса. Доктор Фелл взял эмблему в руки.
– «Он также олицетворяет собою, – прочел он вслух, – две стороны человеческого естества: внешнюю, представленную на обозрение всему миру…» – Доктор Фелл положил сфинкса на стол. – Черт возьми! Вот уж верно сказано!
Когда все окончательно уселись, он выудил из кармана увесистый мешочек с табаком и изогнутую пеньковую трубку. Набив ее, он чиркнул спичкой и тщательно, неторопливо раскурил. Свет настольной лампы, преломляясь в кристалле, освещал его лицо.
– А теперь слушайте! – сказал доктор Фелл.
Глава 19
– Вы хотите назвать убийцу? – быстро спросил Локи.
– Ну нет. – Доктор Фелл покачал головой.
– Но вы же только что сказали…
– С этим мы подождем, – продолжал доктор Фелл, попыхивая трубкой. – Пока речь пойдет о той тайне, которая слишком многих ввела в заблуждение.
Даже спустя годы Холден помнил, кто где сидел в тот вечер. Силия и он сидели рядом на огромной бархатной софе, слишком роскошной для этой потайной комнаты. В клубах табачного дыма перед ними вырисовывался профиль доктора Фелла. Лицом к нему на стульях сидели Локи и доктор Шептон. Локи, наклонившись, барабанил пальцами по столу.
Доктор Фелл начал свой рассказ:
– Все это началось с трагического непонимания, длившегося годами. Все могло бы оказаться куда проще, если бы только кое-кто не молчал! Но этот вопрос не подлежал обсуждению, это было слишком пикантное, если не сказать позорное семейное обстоятельство. Этот вопрос должен был быть замят. И он был замят. Отсюда-то и выросли боль, и разочарование, и еще сильнейшее непонимание, и, наконец, убийство.
Доктор Фелл помолчал, отмахиваясь от дыма. Глаза его были устремлены на сэра Дэнверса Локи.
