– Почему, сэр?
– Со мной уже советовались насчет этого дела, – высокомерно заявил Г. М. – И готов поспорить, мне известна парочка подробностей, о которых вы и понятия не имеете.
– Советовались? Но кто?
– Вам известна фирма «Дрейк, Роджерс и Дрейк»?
– Поверенные мистера Феликса Хея, – кивнул Мастерс. – Утром я отправил к ним сержанта Полларда.
– Значит, ему будет что порассказать, сынок. Ко мне обратился сам старик Дрейк. Должно быть, ему уже под девяносто; но вчера в конторе Дрейка, Роджерса и Дрейка случилось такое, чего не бывало сто пятьдесят лет. Старикан испытал такое потрясение, что вынужден был обратиться за помощью в полицию.
– Что же случилось, сэр?
– Их ограбили, – сообщил Г. М. – Хей передал им на хранение кое-какие ценности, но их стащили.
– Деньги? Акции?
– Нет, ничего подобного. Никакой материальной ценности его клад не составлял. Он принес им всего пять коробочек. Пять маленьких запечатанных коробок, которые поверенным надлежало вскрыть в случае смерти Хея. Но поверенным не довелось их вскрыть. Я боюсь, Мастерс, в тех коробочках находилось что-то такое, из-за чего некто спокойно мог его убить.
Г. М. выбросил шкурку от банана, облизал пальцы и поднял с земли еще один банан. Потом глава департамента военной разведки принялся задумчиво его поедать. На лице Мастерса появилось сосредоточенное выражение, означавшее, что он напряженно мыслит, но также и служившее предупредительным сигналом.
– Понятно, сэр, – осторожно начал он. – Присутствующая здесь мисс Блайстоун – дочь сэра Денниса Блайстоуна.
– Конечно, я знаю. – Г. М. поднял голову. – Как только я утром прочел в газетах о смерти Хея, то сразу решил: позвоню-ка и выясню, что к чему. Меня соединили с вашим суперинтендентом, и я узнал все интересующие меня подробности. Дело дурно пахнет, Мастерс. Очень дурно!
– Вы полагаете, здесь и сейчас уместно обсуждать подробности?
– Мастерс, – Г. М. укоризненно покачал головой, – не стоит подозревать всех на свете! Провалиться мне на месте, я терпеть не могу играть в молчанку и при свидетелях напускать на себя таинственный вид! Если они намерены лгать, то так и так солгут. Если намерены сказать правду, врать не станут. Почему бы нам не обсудить подробности при этой девчушке? Она такая милая на вид. И возможно, сумеет нам помочь.
Старший инспектор расплылся в улыбке.
– Можно сказать, сэр, она уже помогла нам, когда вдребезги разнесла тележку вашего приятеля-фруктовщика. Мисс Блайстоун как раз собиралась рассказать нам, кто совершил убийство и как отравили напитки…
– Нет, теперь это не важно! – вскричала Марша, вылезая из машины. – Вы лучше расскажите о пяти маленьких коробках!
– Хорошо. Хей принес адвокатам пять картонных коробок, упаковав каждую в оберточную бумагу, перевязав и запечатав красным сургучом. Он велел открыть их в случае его смерти. На каждой коробке было написано определенное имя.
– Чьи имена там были? – быстро спросила Марша.
– Я записал, но список в кармане брюк, а брюки в гимнастическом зале Джованни. Всех не упомню, но одним из них был ваш отец.
– Не верю!
– Почему? – с неприкрытым интересом спросил Г. М.
Марша вдруг присмирела.
– Потому что я знаю, что вы думаете. Я чувствую ваше настроение. Я все чувствую, и я знаю. Вы думаете, мой отец преступник. Думаете, у них было… нечто вроде совещания; вчера в квартире мистера Хея собралась воровская сходка. Но насчет моего отца вы не правы. Он пришел туда только за компанию с миссис Синклер. Кстати, маме об этом неизвестно… надеюсь! Я сама ничего не знала до сегодняшнего утра. Зато пообщалась со Стеллой Эрскин, а она в курсе всего, что происходит в Лондоне. Не стану от вас скрывать: отношения моего отца с этой особой Синклер носят совершенно скандальный характер. – Девушка перевела дух, лицо у нее пылало.
Мастерс хмыкнул:
– По правде говоря, мисс, я нисколько не удивлен. Дальше!
– У нее дурная слава. Понимаете? – продолжала Марша. – Ее знают по всей Европе. Кажется, она действительно признанный авторитет в области живописи, но искусствоведение не единственная ее профессия. Она притворяется скромницей и ханжой, а на самом деле она самая обыкновенная…
– Ну-ну! – проворчал Г. М. – Вот возьмите яблоко или еще что-нибудь. Не стоит расстраиваться…
– Я вовсе не расстраиваюсь. Я и слова не сказала бы, если бы он связался с какой-нибудь симпатичной, чувственной, порядочной девушкой, которой хочется весело проводить время. Но я не хочу, чтобы он ставил себя в глупое положение! А еще я не хочу, чтобы он разводился с мамой и женился на этой… этой машине, которая непременно отравит его, чтобы заграбастать его денежки!
Мастерс присвистнул.
– Послушайте, мисс. Вы назвали ее убийцей и уверяете, что можете все доказать. Но ведь вы просто пошутили, да?
Марша пожала плечами:
– Достоверно ничего не известно. Но вот что рассказала Стелла Эрскин, она всегда знает всякие грязные подробности… Года три назад миссис Синклер встречалась в Монте-Карло с одним богатым итальянцем. Однажды вечером после ужина его хватил апоплексический удар и он умер. Загвоздка в том, что они ужинали на террасе «Сплендида», на виду у дюжины свидетелей и двух официантов с рысьими глазами. А сейчас приготовьтесь! Было неопровержимо доказано: он не ел ничего такого, чего не ела бы она; он не пил ничего такого, чего не пила бы она, – потому что она, по своей мерзкой привычке, пила из его бокала, Дело каким-то образом замяли; кроме того, что я вам рассказала, никто ничего не знает.
Потом умирает ее муж. Про мужа вообще ничего не известно. Просто однажды он встал с постели и умер, вот и все. Дело было в Ницце или Биаррице. Его быстро похоронили; старый доктор, друг миссис Синклер, выписал свидетельство о смерти, а она получила страховку… Вот где настоящая грязь! – воскликнула Марша, которой явно полегчало после того, как она поделилась своими мыслями. – Остальное просто слухи. Даже Стелла, которая любит приврать, почти ничего не смогла мне сообщить. Кажется, с ней связано еще несколько скандальных историй. Их все тоже замяли. История с музеем в Нью-Йорке, история с торговцем картинами в Париже и с несколькими частными коллекционерами. Она много с кем общается.
– Уф-ф-ф! – Г. М. плотнее обернул халат вокруг своего мощного торса и смерил недоеденный банан недобрым взглядом.
– Мисс Блайстоун, вы уверены, что это не просто сплетни? – осведомился Мастерс. – Потому что в противном случае…
– То, что я сказала, общеизвестно; больше я вам ничего сообщить не могу. Попробуйте связаться с французской полицией или полицией Монако, все сразу выяснится.
– Именно так я и поступлю. А тот итальянец в Монте-Карло… какой диагноз поставили в свидетельстве о его смерти? Ведь доказать отравление совсем нетрудно.
