– В любом случае, – усмехнулся он, – теперь сюда никто не проникнет. Основная дверь на двойном запоре, и другого пути в библиотеку, кроме этого, нет.
– А через книгохранилище! Что ты о нем думаешь?
– Да, тут есть дверь в книгохранилище. В тех редких случаях, когда она закрыта, я отпираю ее своим ключом. Но на обоих этажах книгохранилища нет дверей, выходящих наружу.
Подобрав с пола распластавшуюся книгу, которая (вне всяких сомнений) вывалилась с полки без посторонней помощи, Марк поставил ее на место. Двинувшись по единственному слабо освещенному проходу и миновав старые выцветшие бюсты мыслителей, он вышел в просторный главный холл.
Здесь, где под высоким сводом гуляло эхо, он нащупал невысокие деревянные перильца, окаймлявшие рабочий стол секретаря библиотеки. Он уже был готов дернуть цепочку, чтобы включить лампу под зеленым стеклянным абажуром, как Джудит схватила его за руку:
– Нет! Не надо, не включай!
– В чем дело?
– Сегодня полиция допрашивала меня несколько часов. Они хотели узнать о последнем приятеле Роз. Как выяснилось, это был молодой человек по имени…
– Чедвик, не так ли? Фрэнк Чедвик?
– Да! Откуда ты его знаешь?
– Как всегда, от Тоби. Ну так что? Продолжай!
– Полиция хотела выяснить, навещал ли он ее прошлым вечером, – окрепшим голосом произнесла Джудит. – Видеть я его не видела и поэтому сказала, что нет. Затем они спросили, посещал ли вообще кто-нибудь бунгало прошлой ночью. Вместо того чтобы сказать, что я не сидела всю ночь у окна, что было бы чистой правдой, боюсь, я запнулась прежде… чем сказать нет. Лейтенант Хендерсон обратил на это внимание. Я все отрицала. Он так и вцепился в меня. Я продолжала отрицать и стояла на своем.
– И что?
Отзвуки их голосов – низкого мужского, легкого и хрипловатого женского – звенели эхом под сводами – негромко, но жутковато.
– Ну, ночью кто-то в самом деле зашел в бунгало. Тогда я совершенно не обратила на это внимания; да и потом не при давала этому значения. Но когда утром я поняла, что там произошло убийство, а не самоубийство…
– Кто заходил в коттедж?
– Твоя жена.
Похоже, оба они застыли, пораженные. Было слишком темно, чтобы они могли различить выражения лиц друг друга. Только в северной части помещения, в проходе, через который они вошли сюда, слабое освещение отбрасывало сверху тени от древних бюстов, напоминающих отрубленные головы.
– Джудит, в какое время это было?
– Не могу сказать точно! Может, в десять минут двенадцатого, может, позже.
– Бренда в самом деле заходила в бунгало?
– Я слышала, как остановилась машина. Поэтому я и подошла к окну. Это была ваша машина с Бр… она сидела за рулем. Она вышла, захлопнула дверцу и пошла по дорожке. В свете уличного фонаря ошибиться было невозможно.
– Как долго она там оставалась?
– Не знаю! Говорю тебе, в то время я не обратила на это абсолютно никакого внимания. Чего ради? Меня это интересовало не больше, чем если бы миссис Хьюит приглашала к чаю миссис Кент. Разве что я чуть удивилась, поскольку никогда не думала, что Бренда испытывает к Роз симпатию. А потом просто забыла об этом.
– Ведь ты должна была слышать и как отъехала машина?
– Если и слышала, то не обратила внимания. Как ты не можешь понять? Даже еще сегодня утром мне не пришло в голову рассказать тебе.
Между ними воцарилось тяжелое напряженное молчание. Марк обошел деревянные перильца, с силой стукнул кулаком по столу и повернулся к Джудит:
– Простишь ли ты мне, Джудит, если я скажу, что не могу в это поверить?
– Марк! Ты думаешь, я соврала тебе?
– Нет! Не думаю! Я доверяю и всегда доверял тебе. Ты это знаешь.
– Да. Знаю.
Она произнесла это еле слышно, но с напором.
– Я-то думал, что Бренда нуждается в защите, – вырвалось у Марка. – Я ошибался; ни в чем она не нуждается. Или ты ошиблась, решив, что видела ее…
– Марк, я не ошиблась! Я различила ее фигуру, ее рост, ее каштановые волосы; она была в белом платье, и, кроме того, я видела ее лицо!
– …или же тут есть какое-то другое объяснение. Бренда не хотела и, кроме того, не могла там останавливаться; я знал это, едва лишь Тоби днем позвонил мне. Какого черта ей было там делать? Она гнала изо всех сил, чтобы как можно скорее оказаться в апартаментах Фрэнка Чедвика в Вашингтоне.
– Фрэнка Чедвика?! – после паузы еле слышным шепотом недоверчиво переспросила Джудит. – Не может быть, чтобы тот самый парень… который с Роз Лестрейндж?…
– Именно тот самый юный Казакова. Да.
– Ты хочешь сказать, что он был… то есть и с Брендой тоже?
– Я не говорил ничего подобного, – возразил Марк, хотя в глубине души не сомневался, что это было правдой. – Какого черта! Если я не могу доверять тебе, то тогда вообще никому. Единственное, что я могу сказать, что этот Чедвик несколько недель волочился за ней.
– Но…
– Прошлым вечером, незадолго до десяти, он подъехал за ней в своей машине и стал, как обычно, настойчиво дудеть в клаксон. Бренда уехала с ним. Играя роль всепонимающего и искушенного мужа, я намекнул, что и сам несколько устал – и от нее, и от разговоров, в которых мне приходилось открещиваться от мисс Лестрейндж…
– Ты и Роз? Ты говоришь…
– Нет! Я этого не говорю. Если бы даже это было правдой, я не смог бы заставить себя говорить на такую тему. А тут не было ничего подобного. Я вообще не называл никаких женских имен, но Бренда сделала свои собственные выводы. Вот поэтому она и вернулась.
– Вернулась?
– Подожди! Выслушай сначала то, что я и сам отчаянно стараюсь понять. В десять часов Роз Лестрейндж ждала звонка от кого-то. В этом я могу поклясться; чисто случайно я позвонил ей сразу же после того, как часы Основателя пробили десять. Она ожидала звонка. Роз мгновенно сняла трубку и, прежде чем я смог произнести хоть слово, сказала в нее: «Это ты, дорогой?» Пока я прикидывал, как ответить – глупо ведь будет звучать: «Нет, простите, я не тот, кто вам нужен», – в дверь позвонили Тоби Саундерс и Кэролайн Кент.
– Я… я все же не понимаю!
– Через секунду поймешь!
Марк скорее почувствовал, чем увидел или осознал, что у Джудит напряглись и застыли плечи.
– К тому времени, – продолжил он, – Бренда и Чедвик добрались всего лишь до Куиншевена. Чедвик внезапно вспомнил, что в десять часов ему надо было сделать один очень важный звонок, и побежал в аптеку к телефону…
– Звонить Роз?
– Совершенно очевидно, не так ли? Чедвик до последнего момента не был уверен, что ему удастся встретиться с предметом новой страсти, с Брендой. Так что он придерживал запасной вариант, по крайней мере на этот вечер, дав понять Роз Лестрейндж, что еще свяжется с ней. Можно считать или не считать иронией судьбы тот факт, что именно в это время Бренда покинула его и вернулась домой.
